Анна Мистунина - Ворованные звезды
В наступившей тишине контролеры обдумывали услышанное. У тех, к кому обращен подобный приказ, оставались лишь две возможности — выполнить его или умереть, пытаясь выполнить. Обсуждать дальше было нечего, но все же Рэн заговорил:
— Высшие, — сказал он. — Двое из четверых пойманных — дети. И тот, что на Сикме… Я прошу о милосердии, Высшие.
Взгляды контролеров, удивленно-презрительные и уважительно-сочувственные, скрестились на лице Рэна. Его только что помиловали. Он был поистине сумасшедшим, если осмелился открыть рот.
— Эти бродяжки давно стали проблемой, — едко проговорил Эски. — Удивительно, что вас заботит их судьба, контролер Рэнри Орлит.
Рэн ответил спокойно:
— На большинстве планет убийство ребенка считается тяжким преступлением. Казнь детей причинит урон репутации «Звездного Моста» и не принесет никакой пользы. Не осознавая в полноте всей тяжести вины, дети не могут нести ответственности.
— Мы предоставляем населению Контакта равные права, — заговорил Высший. — Мужчинам, женщинам, детям. Равные права подразумевают равную ответственность, Рэнри Орлит. Странно, что вы этого не знаете.
Рэн на миг прикрыл глаза. Это бесполезно.
— Но «Звездный Мост» понимает ваши человеческие чувства, — добавил неожиданно Высший. — Детям мы можем предложить процедуру очищения. Для взрослых она бесполезна.
— Для детей тоже, — негромко возразил Палон. — Вероятность восстановления мала…
— И все же она есть, — отозвался Высший. — Если убийство детей вам претит, мы позволяем воспользоваться очищением. А теперь возвращайтесь к работе.
— А Земля? — спросил Эски. — К ней будут применены санкции?
Рэну почудилось, или Высшие на мгновение напряглись, словно вопрос этот был им почему-то неприятен? По другую сторону стола резко поднял голову Палон. Но ответ прозвучал сразу, холодный и равнодушный, как всегда.
— Пока — нет. Правительства Земли оказали помощь в поимке преступника. В знак своей непричастности Земля предлагает любую возможную поддержку Компании «Звездный Мост».
Несмотря на мрачность момента, контролеры усмехнулись. Захолустный мир, чей уровень развития значился в отчетах как «средний», предлагал поддержку самому «Звездному Мосту»!
Рэн покинул Башню в бессильной ярости. Его не уволили, но сейчас он жалел об этом. Служба и прежде порою вступала в противоречие с этикой, это было естественно, поскольку реальность сложнее идеалистических о ней представлений. Но теперь, впервые за тринадцать лет, служба вступила в противоречие с его собственными чувствами.
Это удивляло его. Чувства казались атавизмом, оставшимся в далеком прошлом, принадлежавшим кому-то, с кем у Рэна не было ничего общего, кроме, разве что, имени. Тот, другой Рэнри Орлит не знал тайн «Звездного Моста» и был далек от власти. У него, молодого жителя старой планеты, помнится, были жена и сын. А еще работа, друзья, родители…
Тот Рэн давно умер и похоронен. Главный контролер четвертого сектора Галактики Рэнри Орлит ставит интересы «Звездного Моста» превыше всего, не делая при этом разницы между женщинами и мужчинами, младенцами и стариками. К тому же бессмысленно проводить параллели: Огарну сейчас уже сравнялось бы двадцать. Он жил бы по строгим законам Айгорна — никакого сходства с малолетним преступником, засевшим где-то на Сикме.
Веселая желтая кабинка со свистом понеслась обратно к причалу. Рэн с остервенением вдавил клавишу, скорость возросла до максимума. Главам секторов приказано лично искать преступников. Что ж, тем больше причин улететь сразу. Доступ к базе данных он получит и с компьютера корабля.
Альти встретил его дружелюбной улыбкой.
— Все в порядке, командир? Выходим или сразу летим?
Рэн сухо кивнул.
— Летим.
— Ну ничего, здесь все равно тоскливо, прямо не хочется…
Напарник Альти, хмурый заспанный бородач лет на двадцать старше Рэна, оборвал молодого пилота:
— Закрой рот, Альти. Мое дежурство, иди спать.
Тот удивленно надулся — незаслуженно наказанный ребенок. Рэн проигнорировал его жалобный взгляд, и Альти ничего не осталось, кроме как отправиться спать.
— Расстыковка, Тэмрин, — велел Рэн. — Отойди подальше, но из пространства не уходи. Мне надо сделать несколько запросов.
Тэмрин неловко кивнул, в то время как руки его уже вводили команды. Рэн понял — пилоту стыдно за напарника.
— Не переживай, Тэм, — мягко сказал он. — Альти хороший пилот. А что болтлив — это пройдет со временем.
— Будь на вашем месте другой… — вздохнул Тэмрин.
— Не переживай, — повторил Рэн.
Кивнув пилоту, направился в свою каюту. Миг невесомости застиг Рэна в коридоре — он едва успел схватиться за поручень. Сразу включилась искусственная гравитация, и небольшой по меркам «Звездного Моста» корабль поплыл прочь от Базы.
Каюта не носила черт индивидуальности хозяина: Рэн не считал нужным привязываться к месту, хоть и проводил там большую часть жизни. Простая кровать была застелена одеялом в бело-черных квадратах. Возле небольшого стола с углублением для компьютера стоял жесткий стул. Зеленная с красными разводами отделка стен напоминала о редких лесах Айгорна, но сторонний наблюдатель увидел бы лишь мрачные узоры.
В каюте Рэн сбросил форменную рубашку. Официальный наряд, вот уже тринадцать лет единственная его одежда, вдруг показался раздражающе ярким и неудобным. Присев у стола, он раскрыл устройство связи — темное яйцо с линией разлома посередине. Половинки сдвинулись, и над столом раскинулось изображение экрана. Рэн ввел команду, чуть касаясь поверхности. Экран замерцал, через главный компьютер корабля подключаясь к внутренней сети «Звездного Моста».
Рэн ввел приметы курьера, сбежавшего на Сикму. Пилот, помешавший Службе контроля взять мальчика на орбите Олой, был тщательным образом допрошен и даже сохранил свое место. Рэн взял на себя смелость обойтись устным замечанием и штрафом. Потому что, окажись подобный выбор перед ним самим…
Но время сантиментов кончилось. Что простительно пилоту второй категории, абсолютно недопустимо для Главного контролера. Человек, ответственный за десятую часть Галактики, не имеет права на жалость.
Через полчаса Рэн знал о мальчишке все, чем располагала Служба контроля, через час — получил ответы служб безопасности планет. Прочитав, тихо присвистнул: разговоры о беззащитных детях оказались неуместны. Надев рубашку, Рэн переключил устройство в голосовой режим.
— Станция Сикмы, прямой луч, — сказал он.
* * *В последующие дни Сашка вел себя тихо и до странности послушно. Это беспокоило Марину — веселый нахальный чертенок выводил ее из себя, но был настоящим. Живым, упрямым Сашкой, ее приемным сыном. Его неожиданное смирение казалось опасным, как затишье перед громовым раскатом. Что он задумал?
Новая причина для тревоги появилась через две недели. В тот день Марина не спешила возвращаться домой после работы. Медленно брела по улицам, впитывая неспешный ритм городской жизни. Началась осень, но воздух еще не остыл, легкий ветерок порою доносил запахи леса. Марина вспоминала свой первый день на планете: боль потери, шальную радость удачного бегства, непривычное и волнующее чувство ответственности за слабейшего рядом с собой.
«Странно, я почти не скучаю по Земле. Разве так должно быть?»
Она полюбила Лэту, Рису, их доброжелательных соседей. Полюбила планету, подарившую ей сына. Здесь все иначе, все… взрослее? Разумнее? Марина не могла подобрать слов. Сознательная простота, почти аскетизм быта при высоких технологических возможностях, спокойное дружелюбие — на Сикме уже много веков не было войн. Как это все не похоже на вечно тревожную, бурлящую Землю!
Что же осталось там, на Земле? С легким смущением Марина произнесла в мыслях это слово: «Родина». Именно так, с большой буквы, как писали его в школьных учебниках. И еще, конечно же, мама. Но мама ждала ее обратно через полгода, а прошло всего три месяца. Беспокоиться было рано.
Навстречу пробежала ватага смеющихся мальчишек. Вот еще одно преимущество Сикмы: здесь подростки веселятся без алкоголя и наркотиков. Ранние связи и связанные с этим болезни им тоже не грозят. Судя по неуверенным объяснениям Лэты, все это есть в крупных городах, вблизи космопортов, но и там служит скорее развлечением для туристов, чем для сикман. Но Марине с Сашкой нечего делать в окрестностях космопортов.
Проводив мальчишек взглядом, она зашагала к дому. У двери задержалась, от души вдыхая чистый воздух Сикмы. Пожалуй, Москва теперь показалась бы ей газовой камерой.
Дома ее сразу окликнула Лэта:
— Марина, взгляни.
В прозрачной глубине шара медленно двигалась цепочка печатного текста. Лэта щелчком перевела его на универсал, вернула к началу.
