Катамаран заказывали? (СИ) - Юлёна Тимонина
Вечером все любовались на сводную таблицу сдавших, в которой я занимала почётную нижнюю строчку. Чувствую, экипаж у меня тоже будет такой себе. Ни к месту вспомнился закон, в котором говорится, что я могу не отрабатывать двадцать пять лет если: буду серьёзно ранена в бою и не получится восстановиться в течение года, или мой контракт заинтересует другую организацию, которая стоит выше космофлота. Надо, пожалуй, в сети глянуть, кто там выше космофлота. Вдруг пригодится.
Проснулась раньше будильника на полчаса. Даже не думала, что буду так волноваться. Подумаешь, распределение. Ну, всего лишь провести с этими людьми около тридцати лет. Почему-то сразу представился Коний, он в таблице на шестнадцатой строчке и претендует на место командира команды. Единственный парень в академии, который не понял, что я не хочу отношений. И он, кстати, на днях намекал, что уже шепнул кому надо, что мы хорошо сработаемся вместе. Однажды, даже на спарринге встал специально ко мне, чтобы всем доказать, что подходим друг другу. И вроде да, он лежал, я стояла. Жить в этот момент не мешал, это точно. Ещё и смазливая внешность морально добивает. Надутые губки, узнавала, он специально в них закачивал метим, чтобы были более сексуальные. На мой взгляд, они реально надутые, то есть, смотришь, а под носом два шарика, нежно-розового цвета, покрытые лёгким блеском. Ужас же! А глазки! Стрелочки — татуаж, бровки — татуаж и родинка над бровкой — татуаж. Фууууу! В нём настоящий только нос. Кривой! Потому что нечего лезть ко мне в спарринг. Но, думаю, как только выйдет из академии и его подправит. Про вечно прилизанные белые волосы даже лучше не говорить. К чему это я его вспомнила? Не дай Иллюзия в одной команде оказаться!
В душе, пока не проснулись остальные, быстро ополоснулась и привела в порядок волосы. У меня выбриты виски, просто зачесала на бок всё, что на макушке. Мама говорит, что нежно-фиолетовый цвет волос натуральный и она не принимала никаких препаратов во время беременности, чтобы дочка получилась «интереснее». Да, и волосы фиолетовые, и глаза тоже — всё натуральное! В папу, которого не помню. Как хорошо, что есть на кого свалить. Хотя, что уж говорить, я ещё легко отделалась и даже в плюс ушла. Так как на организм, что выяснилось опытным путём, абсолютно не действуют алкоголь и сильные препараты. Не то чтобы я специально узнавала, но когда попадаешь в больницу, а наркоз не действует — впечатлений на всю жизнь!
Стандартный комбинезон на тело, комм на руку. Всё, я готова. Как мне нравится, что не надо искать подходящее случаю платье и ходить на каблуках. Просто ради ботинок на толстой подошве готова простить отчима. Мог ведь засунуть в институт утончённых леди.
После завтрака толпу от четвёртого курса и выше, собрали в зале приёмов. Честно, я старалась не спать. Но, нас тридцать человек, ещё столько же вылетело, к сожалению, без меня. И ректор объявлял от лучших к худшим, останавливаясь на каждом, расхваливая, как товар на рынке. Кония, действительно сделали командиром нового экипажа. Выделив его, как хорошего управленца. Парень многозначительно играл бровями, даже когда к нему поставили штурмана. Не может же он не знать, на какую я специальность готовлюсь? Или может? В общем, его брови отпустило только тогда, когда последнее свободное место заняла девушка-врач с двадцать седьмой строчки.
В итоге было собрано четыре новые команды, а оставшихся курсантов рассовывали к старшим, у которых, в силу не сдачи экзамена, не хватало людей. Интрига нарастала с каждой новой графой. Потому что к тридцатой, в ожидании своего человека, осталось два командира. Из двух лучших команд! Да, нееее, у них же полный набор!
Рядом с ректором стояли мужчины. Дим, дотошно-правильный, не дай Иллюзия отступить на полшага от устава — расстрел на месте. Всегда никакой лишней складочки на костюме, чёрные волосы зачёсаны назад и ни одна прядь не выбивается из причёски. А в серо-стальных глазах только серьёзность. В противовес ему — Грол, разгильдяй и раздолбай. Комбинезон всегда расстёгнут чуть ли не до пупка. Рыжие волосы на голове торчат во все стороны, как будто его током шарахнуло. Веснушки, зелёные глаза и озорная улыбка. Как и чем он думает — загадка для всего педагогического состава. Но с Димом на соревнованиях его экипаж идёт ноздря в ноздрю. Вырывая друг у друга победы в тысячных секунды. Я часто наблюдала за полётом именно этих команд, потому что невозможно не восхищаться слаженной работой. Так виртуозно обходить препятствия, особенно на скорости, на которой и по прямой-то лететь сложно.
— И последняя строчка, курсант Берестова. Пойдёт в команду к Гролу.
Я забыла, как надо дышать и во все глаза уставилась на рыжего мужчину. Он тоже смотрел, оценивающе. Именно в этот момент так стало обидно, ректор остальных-то учеников рекламировал. А обо мне хоть бы одно хорошее слово. Да, тридцатая в списке, но тем не менее, я там есть!
— А вы ей оду спеть не хотите, как и другим? И сказать, кем девушка будет? — ехидно поинтересовался мой командир, взлохмачивая рукой рыжие локоны. Кажется, мы сработаемся.
— Нет, спеть не хочу, а показать фильм — с радостью. — ректор получал удовольствие, ещё бы понять из-за чего.
В центре зала появилась голограмма, передающая последний экзамен. Как-то неожиданно рядом со мной оказалась новая команда и тут же вторая, которой руководил Дим. Все пристально смотрели на то, что я вытворяла. В самом начале экзамена была возможность выбрать одну из пяти дорог. Помню, что даже немного остановилась, решая в какую сторону двинуться. Глядя на то, куда меня понесло, Грол рявкнул:
— Куда побежала, идиотка, там семь ловушек, разряженный воздух и фичи.
Я вздрогнула от неожиданности. Оказывается, командир стоял за спиной. И в момент выбора дороги,
