Хроники Звёздного Народа - Инна Пакета
Членов Общества, удостоившихся чести быть посланными на Землю, называли аридонами — детьми Разума: ариусы — сыновья Разума, ариуны — дочери Разума. Самым дорогим, самым ценным жертвовало Общество для Земли. Аридона, проработавшего на Земле тридцать лет, окружали почётом. Это была самая опасная работа. Тот, кто выдерживал этот срок на Земле, имел право голоса на любом совете, имел преимущественное право участвовать в любой экспедиции, работать в любом месте Вселенной. И только одного не могло Общество возвратить аридону — его личной жизненной энергии. Многие не выдерживали и года. Это не считалось позором. Просто это были люди с обострённой чувствительностью, растрачивающие свою жизненную энергию с повышенной скоростью, а Общество не могло позволить себе такой расточительности. Вселенной нужны Разум и Жизнь. А Земля и так стоила Обществу слишком дорого, оставаясь всеобщей болью, загадкой и надеждой одновременно.
Гитана была ариуной второго рождения. На Земле это случалось часто. Из летописи экспедиций двух последних долголетних поколений известно, что только несколько аридонов вернулись аридонами первого рождения. Именно на восстановление уходила огромная доля личной жизненной энергии.
Гитана думала о Гитисе. И сердце её сжималось от боли и тревоги.
Они знали друг о друге задолго до своего знакомства. Несмотря на молодость, они были признанными талантами в Обществе. Оба работали над проблемами концентрации и передачи личной жизненной энергии. Их свела беда. Они первыми приняли сигнал бедствия с планеты Зеленая Заря, принадлежащей восьмой звезде сорок шестого сектора галактики Ц5-11. И когда их вакуум-капсулы раскрылись практически в одной точке, они даже не удивились. Гитис был темноволос и строен. Его синие глаза сияли на тонко и тщательно выписанном Природой лице. Он, улыбаясь, смотрел на разглядывающую его Гитану, невольно любуясь копной ее золотистых волос, прозрачной, словно светящейся изнутри, кожей.
— Ну, вот мы и встретились, Гитана, — сказал он, протягивая руку ладонью вверх.
Она приложила к его ладони свою ладонь так, чтобы совпали все пальцы — это был обычный жест знакомства. И оба сразу почувствовали, что у них больше нет личной жизненной энергии, есть более мощная, но одна на двоих.
Авария была незначительной. Просто местные жители что-то перемудрили с перекачкой энергии от своёго солнца. В течение нескольких дней энергетики навели порядок. А Гитис и Гитана уже через два месяца сняли психологический стресс с перепуганных жителей планеты Зеленая Заря.
С тех пор они были неразлучны. Их встреча позволила им сделать открытие: теперь они знали точно, что передача личной жизненной энергии возможна. Но поскольку код её уникален, как личность человека, до практического применения было ещё далеко. Они увлеченно работали. Рассчитав свой общий потенциал, они поняли, что их временные рамки раздвинулись ещё на пятьсот лет. Это был важный результат, и они вышли с докладом на Вселенский Совет, рассчитывая, что гласность ускорит их работу. Если будет искать каждый, то обязательно выявится хотя бы ещё одна такая пара, и тогда можно будет найти ключевой параметр.
Но результат их доклада оказался для них полной неожиданностью. Они добились того, чего хотели. После доклада на Вселенском Совете отовсюду неслись поздравления и приветствия, сигналы готовности начать поиск. Но каждый член Общества, выражая готовность принять участие в их деле, высказывал своё доверие к ним как к кандидатам в очередную экспедицию на Землю. Все понимали, Гитис и Гитана за счет увеличения своих личных жизненных потенциалов могут по тринадцать лет проработать на Земле без ущерба для Общества, дорожащего каждой секундой жизни своих людей. Такого ещё не бывало!
Ни Гитана, ни Гитис никогда даже не помышляли о такой чести. Они были молоды и скромны. Их можно было бы назвать даже юными, ведь на двоих им не было и пятисот лет, между тем среднестатистическому члену Общества для получения полного объёма знаний необходимо не менее трёхсот лет. Теперь, когда жизнь каждого члена Общества имела предельный цикл до трёх тысяч лет (они измеряли время земными мерками), их можно было бы считать детьми, но они давно вступили на путь самостоятельного Творческого Поиска, каждый почти на сотню лет раньше обычного.
Гитана вздохнула. Как давно это было! Но она до сих пор помнит, какой гордостью было переполнено её сердце, когда их в тот, первый раз торжественно провожали на Землю. Ни она, ни Гитис тогда не знали, что Земля станет их судьбой, трудной, мучительной, опасной, счастливой и жуткой, но неотвратимой.
Они были смелыми дерзкими и везучими. И когда после тринадцати лет на Земле они вернулись, чтобы подарить Обществу своего первого ребенка, их отчёты были самыми популярными. К ним прилетали с самых дальних уголков Вселенной, чтобы расспросить о деталях и узнать подробности. Аридоны, впервые отправляющиеся на Землю, обращались к ним за консультациями, ставя их в один ряд с самыми крупными специалистами по вопросам Земли.
По обычаям Общества родители сами должны были выучить и воспитать своего ребенка.
У Гитаны снова защемило сердце, то ли от предчувствия беды, то ли от воспоминаний. Да, она предчувствовала беду, собственно, она уже знала, чем все это закончится. Воспоминания ей нужны были для того, чтобы проследить логику событий. А вдруг удастся найти брешь или хотя бы маленькую лазейку, которая позволит опровергнуть ту истину, что внезапно открылась ей во всей своей обнаженности, хотя и раньше жила в её душе, гонимая и попираемая, потому что она была слишком страшной и жестокой.
В тот вечер, вскоре после рождения сына, они стояли у раздвинутой оконной стены. Ветерок шевелил легкую ткань её одежды. Они молча смотрели на закат. Гитис нежно обнял её за плечи и заглянул в глаза.
— Давай назовем его земным именем.
— В честь земного Солнца, да? — весело спросила Гитана, хотя в этот момент острая боль впервые пронзила её сердце.
Да! Это был тот самый момент, когда истина, нет, не открылась ей, а только выглянула на миг, как бы предупреждая: «Я есть, и тебе суждено меня узнать!» — и скрылась, как будто недоверие и самонадеянность молодости вспугнули её.
— Да! В честь земного солнца — Ярослав, — серьезно ответил Гитис.
И сын их стал Ярославом. И всегда гордился своим именем.
А потом.… Нет-нет! Это было в тот же вечер. В их жизни с Гитисом было много прекрасного, а тот вечер оказался незабываемым. Именно тогда Гитис нарушил их молчаливый уговор: дать устояться впечатлениям и только потом обсудить и сделать выводы. Или он решил, что уже настало время. Но вдруг он спросил:
— А ты
