Среди Звезд - Ир Лояр
— Как вы, мисс Амелия, думаете, куда оно было обращено?
— Рядом лежал нераскрытый конверт со штампом какой-то газеты или журнала… оно потом исчезло… э-э… не вспомню.
— Почему вы так решили?
— Отец красным карандашом написал слово «книга» на конверте, поэтому я подумала, что оно из печатного издательства.
— Он ведь какое-то время жил у вас в городе? А вы, случайно, не знаете его друга, о котором он здесь пишет?
— Ничем не могу вам помочь.
— И что его привело в парк…
— Не знаю.
— А где ваша мать сейчас?
— За этим я и обратилась к вам. Найдите ее.
— Может, вы, мисс, помните что-нибудь из недалекого и недавнего прошлого?
— Он в прошлом спасатель и вокруг него всегда было много людей.
— А от кого он получал деньги? Ведь ваше обучение в университете стоит недешево.
— При мне родители не говорили на эту тему.
— Хорошо, мисс Амелия, я заберу эти бумаги. Если вдруг сможете что-нибудь вспомнить позвоните мне.
Он протянул девушке визитку и, подхватив тяжелую коробку за веревку, пошел к своей машине. Цепляясь за перила, девушка, пошатываясь, поднялась в дом и прижалась телом к косяку. Ее взгляд бесцельно блуждал по комнате, цепляясь за вещи, разбросанные на полу. Она посмотрела на старое кресло с потертой обшивкой и, обхватив себя руками, прилагая все свои усилия, медленно сделала несколько шагов. Ноги не слушались, и она упала на подоконник. Ее трясло от негодования. Хотелось кричать от бессилия и беспомощности. Проводив взглядом скрывшуюся за поворотом машину офицера Питера Лакроа, она, глубоко дыша, уставилась на хмурое утреннее небо. Высоко над землей парила большая птица, расправив крылья, она высматривала свою добычу. Амелия закрыла глаза. В голове крутился вопрос: «Может, мисс помнит что-нибудь из недалекого прошлого?».
— Помню ли я? — стукнув кулаком по раме, заорала девушка. — Да я помню! Года два с половиной назад Хлоя рассказала отцу про случай в вертолете. Я стояла за дверью и слышала рассказ, после которого он просто сошел с ума. Стал собирать книги и картинки с символами рыцарского Ордена тамплиеров. Отец каждый раз повторял одно и то же; чаша Грааля — это голова, поэтому она самое ценное, что есть у человека, а все остальное ее опора, как тело. Верхнюю часть «чаши», можно заполнить любым содержимым: плохим или хорошим. Кто может это сделать — делает. Знания… Кто ими обладает, является повелителем нашего мира… и катары… они продолжают жить среди нас, — прошептала она вслед пыльному облаку, поднявшемуся из-под колес. — Помню ли я? — крикнула девушка. — Помню, что отец уехал на несколько дней в город, а потом его как будто подменили. Он разговаривал вслух с самим с собой, говорил всем, что хочет отослать свои записи известному журналисту, в которой тот раскроет заговор властей и некой организации, корни которой уходят очень далеко в прошлое, господин офицер.
Неожиданно спохватившись девушка шарахнулась в угол комнаты и неуклюже повалилась в старое кресло. Ее тело замерло в скрюченной позе. Слух прислушивался к звукам, доносившимся с улицы. В доме было тихо. Дрожащими руками она достала из кармана брюк небольшой блокнот в коричневом переплете из искусственной кожи, подержав его в руках несколько минут, девушка оглянулась, проверяя не следит ли кто за ней. Пальцы стали перелистовать страницы пока не наткнулись на листке, свернутом в четыре раза. Его Амелия нашла в своем томике поэзии перед самым отъездом в город. Книга лежала на столе в комнате у отца. Это послание нужно было сжечь давно, о чем и просила Хлоя сразу в первых сточках.
Спички лежали внизу на полочке.
С трудом спустившись по лестнице, пробежав еще раз глазами по строчкам, Амелия чиркнула спичкой и подожгла угол желтого листка.
Строчка за строчкой стали исчезать в пламени. Желтые языки быстро ползли вверх.
«…Райс, я никогда тебе не говорила об этом, как и о других вещах (по-моему, я раскрыла тайну Грааля). Это не человек и не предмет, это вообще не с Земли… во время своего отпуска…»
— Какой бред! Это невозможно! — горько произнесла Амелия.
Огонь, поглотив последнее слово, погас на прозрачном блюде, оставив немного пепла. Резко открыв дверь, она кинула блюда со всей силы в палисадник. Ударившись об черные камни, оно рассыпалось на множество осколков. Тяжесть в ногах и непонятное возбуждение мгновенно исчезли. Стало тихо и спокойно. Тело девушки обмякло, и она повалилась на траву.
Ее попросили, что ни один человек не о чем не узнает, и какая-то внутренняя сила, заставила вопреки ее желанию выполнять данное ИМ обещание, выдавливая из памяти фрагменты из прошлого, указывающие на секретную работу Райса в неизвестной мистической организации, закончившуюся осенью 1998 года.
Глава 1
Неудавшийся отпуск
Сине-черный вертолет частной компании «Хлоя и Райс» подлетал к знаменитому на весь мир самыми высокими вершинами массиву Мон Блан. Снежные пики горы величественно возвышались над облаками.
Пилот держал курс на каменное образование, которое было видно издалека. Острый язык глыбы сильно выпирал над обрывом. Огромная белая шапка снега превращала его в огромного белого зверя, вздымающегося над обрывом. Именно этот выступ был задан в координатах пилоту вертолета.
Белая гора всегда будоражила у людей воображение, когда они, задрав голову, разглядывали снежные склоны. «Я смогу достать до неба!» — кричало человеческое безрассудство. Но одно дело смотреть на эти горы снизу-вверх и, восхищаясь, подавлять в себе сумасбродные чувства, а другое приложить все усилия, чтобы покорить их. Испуг, зародившись в глубине души, шептал о человеческой ничтожности и несовершенстве относительно этого творения природы. Одни люди под влиянием своих страхов отступали, другие наперекор взбирались наверх. Когда окрыленный мечтой новичок с наглостью и с пренебрежением пробовал доказать всем, что цель легка, то горы начинали испытывать его. Достигнув своей цели, человек понимал, что он покорил не вершину, а самого себя. Именно с такими категориями людей работал Райс, он сам был таким человеком.
Райс работал в этих местах спасателем и повидал немало. Ему часто приходилось снимать людей с альпинистских троп. Разное случаи происходили с ним за время работы. Пока смельчаки выползали из вертолета на посадочную площадку, он внимательно разглядывал их. Не у всех лица выражали чувство удовлетворения, не говоря о гордости к самому себе. Он уважал смелость и дерзость, но без опыта лезть на Монблан схоже с глупостью. «Переоценивать свои возможности нельзя», — говорил он, постукивая пальцем по лбу, намекая на ненормальность многих спасенных людей.
Пять лет назад в его жизни произошли перемены.
