Те, кто пьют чай - Ирина Владимировна Соляная

Я сел в предложенное мне кресло, сплетенное из одеревеневших стеблей, и обратился в слух. Не каждый день встретишь сошедшего с ума андроида.

— Поутру все цветы выделяют влагу. В зависимости от размера соцветья я собираю от трех капель до нескольких миллилитров. На сбор влаги уходит около часа. Мне хватает на то, чтобы с определенной периодичностью устраивать церемонии чаепития. Открытых источников воды на планете нет, но под землей текут полноводные реки. Колодцами колонистов я не пользуюсь, хотя они у самой поверхности. Это не эстетично, да и вода с примесью грунта. Дожди редки, а осадки быстро испаряются. К обеду цветы успевают отцвести под палящим лучами трех солнц, а ночью они начинают свой жизненный цикл.

Я слушал его и не понимал, к чему он клонит, но его рассказ словно завораживал меня. Со мной говорил постаревший Сэмпай, отчаявшийся найти собеседника, оставленный на безлюдной планете. Я воспользовался паузой.

— Для чего вам чаепитие, Ник? Разве андроид нуждается в пище или питье? Или тут есть люди?

— Людей на Ане больше нет, — медленно произнес он, — чай нужен для ритуальных целей. Сразу не понять. Лучше увидеть. Как раз сегодня. Не улетайте, прошу.

Нам обоим было ясно, что цель моего путешествия достигнута. Полоумный андроид, забытый на вымершей и законсервированной колонии, направил заявку в «Космик-Фуд-Индастрис» на получение регулярного продуктового контейнера. А чиновничья неразбериха попустила перерасход средств по необоснованной заявке. Я уже мысленно планировал структуру отчета. В целом, свою миссию я считал завершенной, но отчего-то не встал из жесткого кресла и не возвращался на свой корабль. Мне стало жаль Ника, и я остался посмотреть на его ритуал, ведь мы с ним были своеобразной родней в этой огромной вселенной.

— Заразились не все и не сразу. Кто-то дольше сопротивлялся симбионтам, — Ник помолчал, а потом добавил, — в конечном итоге колония распалась на два лагеря. Те, кто еще сохраняли человеческий облик, построили подземные бункеры и отчаянно оборонялись от нападок бывших сородичей.

— Я ничего не знаю о заражении на Ане, — перебил я Ника, — гибель колонии — важнейшее событие. Люди не могли о нем умолчать.

— Люди? Возможно, — кивнул Ник, — но что вы скажете о драконитах?

— После раздела сфер влияния все вопросы колонизации новых территорий стали решать дракониты, как наиболее технически развитая цивилизация. Люди получали часть ресурсов с освоенных планет, и ни во что не вмешивались. Но не могли же дракониты скрыть гибель огромной колонии от землян?

— Двести лет назад двенадцать космических кораблей вывезли оставшихся колонистов с Аны на Меглор. Их судьба мне не известна.

— На Меглоре нет людей, это территория исключительной юрисдикции драконитов… — протянул я.

— Думаю, что все эвакуированные мертвы. Скорее всего, симбионты хотя и подселяются в любые тела, но выживают только в пределах Аны. Об этом говорили люди, всё дело в воде этой странной планеты.

Я откинулся на спинку неудобного кресла. За большим пыльным окном поднимался ветер. Он крутил бурунчики на глинистой поверхности и подымал мелкую красноватую взвесь в воздух.

— Шторм длится не более получаса, но затем долго нельзя выходить наружу без респираторов. Ичаисагосам, впрочем, запыленность воздуха нипочем.

— Ичаисагосам?

Андроид поднялся из продавленного дивана и включил странный высокий агрегат у стены, а затем подошел к небольшому шкафчику. Медленно, словно зачарованный, Ник открыл дверцу. Внутри она была оклеена цветными рекламами чайных компаний. Они звучали как имена сказочных принцесс: Липтон, Бигелоу, Тетли. Ник вытащил жестяную коробку и с треском раскрыл ее замочек. Шумно потянул носом и сказал, разочарованно: «Аромат слабеет с каждым разом». Из агрегата послышался шум. Сначала неслышный, затем более отчетливый, и моё сердце замерло в тревоге.

— Это самовар, — обернулся Ник, — его привез сюда Евгений Седов. Можно было взять только двадцать килограммов личных вещей, а он взял самовар. Евгений часто шутил, что самовар — живой, не случайно его части называются «шейка», «ветка», «личинка», «колпачок». На земле Евгений был смотрителем музея. Он рассказывал мне много о чайной церемонии. Хотя самые интересные традиции чаепития были не в России, а в Японии. Но в нашей колонии не было ни одного японца. Евгений был моим другом, он умер одним из первых.

— Разве люди дружат с … нами? — спросил я, окончательно убедившись в версии о сумасшествии Ника.

— Когда им удается выбраться из передряг — начинают иначе относится к тем, кто рядом.

— А другие андроиды? Что стало с ними? — попробовал я перевести разговор на другую тему.

Ник вздохнул и постелил на столе потертую скатерть и достал с верхней полки шкафа пластиковую коробку. Даже на вид она была тяжелой. Он поставил ее на стол и снял крышку. Под ней оказался ряд старых фарфоровых чашек, каждая из которых была завернута в тонкую материю. Я подумал, что эти артефакты тоже были привезены со старой Земли. Вряд ли из местной глины можно было изготовить такое сокровище. После этого Ник отключил закипевший самовар и водрузил его в центр стола.

— Я остался на Ане по своему желанию, просто не пошел на посадку корабля, как другие андроиды. Дракониты — очень пунктуальная раса. Они решили, что оставить одного устаревшего андроида дешевле, чем задержать отправление корабля.

Я осматривал ангар, и теперь он уже не казался таким неуютным, как раньше. Ник перенял человеческую привычку окружать себя вещами. Люди ушли, а вещи остались и теперь служили ему. Он донашивал брюки и куртки, хотя не нуждался в одежде, носил нелепые головные уборы. Книжные полки хранили ненужную ему мудрость землян. На стенах висели картинки в рамках. Андроид их назвал фотографиями, и пока вскипал самовар и заваривался чай, Ник рассказывал о людях, изображенных на них. Он помнил многое.

— Мне осталось недолго, по моим подсчетам лет семьдесят, потом и я покину этот мир, — сообщил Ник, — только хоронить меня будет некому. Я бы предпочел сожжение на костре. Жар земли Аны перешел бы в жар огня и соединился с жаром моего сердца.

Неожиданно в дверь постучали. Я был неробкого десятка, но за бластер на ремне схватился. Ник покачал головой:

— Не стоит волноваться. Ичаисагосы пришли пить чай. Они для вас неопасны. Наши тела не пригодны для симбионтов.

Он открыл дверь, впустив небольшое облачко красноватой пыли, мгновенно покрывшей его лицо и руки, осевшей на пороге. Затем Ник поклонился, и внутрь прошли шестеро существ. Никого подобного я раньше не встречал. Приземистые, с очень мощными конечностями животные, целиком покрытые жестким панцирем. Их безволосые головы с вытянутыми мордами были чрезвычайно подвижны, словно вращались на