Алексей Гарин - Единственный метод
Первый шаг на рельсы — осторожный, словно…
Телефонный звонок раздался чуть слышно, где-то сбоку. Щелчок клавиши, лейтенант тянется за внезапно ожившим мобильным… но настырный звук и не думал утихать.
Виктор Киндинов — рядовой, охранная рота, четвертый экспедиционный батальон — с сожалением коснулся клавиши «Escape».
Помехи из реала возникают в самый волнующий момент — это знает каждый геймер. Виктор еще не успел решить, кем он будет в игре: сержантом Стивеном Рэтником (бывший космодесантник, огромный рост, вспыльчив, неотесан и демонстративно груб, хитер) — или его начальником Крисом Кравчински (умен, образован, силен физически, пользуется авторитетом у нижних чинов). Звонок прозвенел именно тогда, когда сюжет подошел к первой развилке…
В конце концов, сейчас половина девятого. Вечера, между прочим. Время, когда служебные обязанности отставлены и прочно забыты — до утра. А утро наступит ой как нескоро…
Среди населения Поселка не было людей, способных позвонить Виктору среди ночи, чтобы «поговорить за жизнь». Человек пристрастный мог бы сказать и так: среди его сослуживцев вообще не было друзей… конечно, это было бы преувеличением.
— Рядовой Киндинов? — произнес женский голос, очень вежливый и правильный. Даже слишком правильный для человека.
— У телефона.
Положено отвечать «Я!!!»… но обойдетесь. Не служебное время.
Глупо…
— Господин рядовой, команда «Сбор». В данный момент вы находитесь у себя дома?
— Так точно.
Идиотский вопрос. Где еще он может находиться — может быть, в джунглях? Киндинова так и подмывало спросить что-нибудь вроде «А куда вы, по-вашему, звоните, девушка?» — но он знал, что любое произнесенное слово записывается. Не стоит наглеть чрезмерно.
Еще это означало, что с этого момента невидимые часы начали отсчет времени, за которое рядовой Киндинов (охранная рота, третий взвод, вес, рост, номер военного билета, и т. д.) прибудет в расположение части.
На экране лейтенант Кравчински застыл в странной позе, готовясь спрыгнуть на обесточенные рельсы. Графика была изумительна; на лице лейтенанта отражались соответствующие ситуации решимость и некоторый страх. Как-никак, обычно там тысяча с лишним вольт… не дай Бог система включит напряжение…
— Тебе бы мои проблемы, — бросил Виктор, ударив клавишу указательным пальцем. Картинка исчезла, сменившись ярко-красной надписью: «Выйти из игры?»
Будь его воля, он ответил бы не раздумывая. Нет страшнее поступка, чем оторвать геймера от только что загруженной «стрелялки» — ну разве что отобрать флягу у помирающего от жажды. Эх, остаться бы, и — Крис Кравчинский отправится в недра загадочной Базы, выручать друга-сержанта… разве случается, чтобы лейтенанты ходили в друзьях у сержантов? В играх — случается… Сесть за клавиатуру…
И по возвращении в часть — казарма срочников. На недельку, с целью прочищения мозгов. Где с соседней койки наверняка раздается заливистый храп, где сотня с лишним портянок сохнут, намотанные на голенища сапог… Боже, какой при этом запах… Где обитатели, язык не поворачивается назвать их солдатами, вяло копошатся в густых облаках ненормативной лексики.
Палец Виктора ткнул в клавишу, и монитор погас.
Понятно, что в рабочий сектор его доставил не роскошный джип.
Виктор давно предполагал, что игры, подобные той, от которой его оторвал тревожный вызов, писались с вполне определенной целью: помочь допризывнику принять верное решение. Внушение — страшная вещь: как ни доказывай самому себе, что в реальности все, возможно, будет совсем не так романтично, как на экране, подсознанию этого все равно не объяснишь…
Впрочем, все правильно.
Армия обеспечивала подписавшего контракт достаточными удобствами: обязательная отдельная комната, бытовой уровень — не ниже среднего в данном населенном пункте. Если гражданский работник, придя с работы, может принять душ — на это имеет право и рядовой солдат. Если у гражданского есть дома персональный комп с выходом в Сеть — подай то же самое солдату. Обычный, нормальный член общества имеет право на отдых после рабочего дня, на свободное время, никому кроме него не принадлежащее. Почему военный должен быть лишен этого? Плюс — возможность получения образования за государственный счет, избирательное право, возможность в дальнейшем работы на государственной службе…
Достаточная плата за маленький пункт контракта: ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ ФЕДЕРАЦИИ НЕ НЕСУТ ЮРИДИЧЕСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ГИБЕЛЬ ВОЕННОСЛУЖАЩЕГО, ПОСЛЕДОВАВШУЮ ВО ВРЕМЯ (И В РЕЗУЛЬТАТЕ) ВЫПОЛНЕНИЯ ПРИКАЗА КОМАНДОВАНИЯ.
Если перевести с канцелярско-юридического языка — можешь не вернуться. Более того, если это понадобится, тебя отправят на смерть сознательно…
Впрочем — для тех, кто собирается жить вечно, существовал выход.
Срочная служба в подразделении обслуживания. Грязная и нудная работа, неудобная униформа старого образца, жизнь в казарме, строго регламентированная и лишенная обычных радостей.
А так же некоторые неистребимые казарменные традиции, вроде пресловутой «дедовщины»… Иначе говоря, то организованное унижение, что когда-то плодилось в армии само по себе, а теперь — умело применялось государственной машиной для отделения овец от козлищ.
И, естественно, полная невозможность по возвращении участвовать в мало-мальски важной деятельности.
Как ни странно, желающие все же находились…
Если говорить честно, то машина Виктору и не требовалась. Пару сотен шагов вполне можно пройти и на своих двоих… да и не водилось пока в Поселке машин. За исключением бронетранспортера «Болотная мышь», двух ее гражданских братьев-вездеходов и вертолета. Каковой в данный момент пребывал прочно прикованным к земле — в результате экспериментов штатного пилота.
Куполообразный ангар Рабочего сектора — на языке работников просто «Большой купол» — возвышался в центре лагеря. Это было понятно — при высадке на новом месте его ставили в первую очередь. Рядом с куполом стоял ангар поменьше, автопарк и мастерская одновременно, в некотором отдалении — домики научного персонала и охраны… И ограда, конечно — отделяющая человеческое поселение от сплошной стены джунглей. Ограду иногда устанавливали после «купола»… а иногда одновременно с ним. Решетчатый стальной забор высотой в два человеческих роста, перевитый старой доброй «спиралью». Преграда могла показаться ненадежной — если бы не электрические искры, временами игравшие на зазубренной ленте.
«Словно сигналы над монорельсом», — подумал Виктор.
В малом ангаре, обеспечивая уют и безопасность, трудился электрогенератор. Понятно, что имелся и другой, резервный — а как же иначе? Большинству сотрудников экспедиции приходилось время от времени работать за периметром, и почти каждому было знакомо это чувство — словно бы вдруг остался голым, босым и безоружным, словно птенец, выпавший из гнезда.
Впрочем, гражданским было легче. За периметром рядом с ними всегда виднелись пятнистые комбинезоны охранников.
Приятно, когда можешь положиться на чужую выучку и умение — как полагаешься на знания и рефлексы пилота, поднимаясь к небу в чреве хрупкой стрекозы-вертолета… Виктор бросил взгляд в сторону искалеченной машины и усмехнулся.
Кто, интересно, защитит защитников?
Впрочем, если быть честным — вокруг всего лишь лес. Экзотический, режущий глаз непривычной желто-красной расцветкой… любопытный, как говорили члены экспедиции. Если войти в чащу без особого отпугивающего прибора, каждое растение будет тянуться к чужаку, словно дружелюбная собака. Впрочем, это вовсе не было опасно… Земные джунгли где-нибудь в районе Амазонского заповедника куда менее дружелюбны. Хищники — как на подбор мелкие, ядовитых змей нет, аборигены… да. Гуманоиды-аборигены, головная боль ученых.
Тоже, между прочим, до сих пор не доставлявшие мало-мальски серьезных неприятностей…
Если бы страх можно побеждался подобными логическими рассуждениями, работники были бы счастливы. А рядовой Киндинов — до сих пор сидел бы за монитором, наслаждаясь свежей баймой.
Зеркальная панель двери с шипением ушла в сторону…
Нет нужды козырять часовому при входе — этот ритуал исчез постепенно, с изменением… скажем так… самой сущности охраны. Виктор прошел мимо рамки сканера, чуть светящейся безопасным зеленым светом: система работает, режим прохода лояльный — вот и слава Богу. Это означает, что при обнаружении чужака электронный мозг-процессор всего лишь подаст сигнал оператору. А не зальет, к примеру, коридор неощутимым облаком газа. Или не активирует спрятанную за потолочными панелями турель-вертушку — что было бы совсем уж неприятно.
Да. «Сбор» — это вам не «тревога четыре»… Виктор представил себя в роли могучего сержанта Рэтника и мимолетно пожалел об этом.
