Владимир Клубков - Последний бой адмирала Керченского

Адмирал приказал принять боевое построение – имперские корабли обычно строились в линию, чтобы случайно отраженные лазерные лучи не попали в двигатели - однако ввиду специфичности врага, в этот раз было выбрано построение плоскостью. Впереди тяжелые корабли с дальнобойными лазерами, за ними авианосец, с флангов и тыла прикрываемый эсминцами, и в последней линии – легкие крейсеры и несколько переоборудованных гражданских судов. Такое построение позволяло как отражать атаки дальнобойных лазеров, так и быть готовыми к ближнему бою. Начался отсчет минут перед схваткой.

-  Минута до вхождения противника в зону поражения! – произнес наблюдатель на мостике флагмана.

- Приготовиться! – сказал адмирал.

- Тридцать секунд! Двадцать! Десять! Пять, четыре, три, два, один! Противник входит в зону поражения!

- Ждем! – Адмирал постарался придать голосу как можно больше уверенности.

- Противник полностью в зоне поражения!

- Разобрать цели! – Скомандовал главный артиллерист. – Цели разобраны! – Тут же доложил он адмиралу.

- Огонь!

И натянувшиеся струны ожидания лопнули. Два линкора и семнадцать тяжелых крейсеров ударили по врагу главным калибром. Сконцентрированный свет мгновенно преодолел разделявшее их расстояние и не защищенные зеркальной броней корабли врага стали взрываться и разваливаться на части. Из двадцати одного атакованных кораблей врага двадцать оказались выведенными из строя. Секундами позже огонь флота пересекся на одном из дредноутов и тот также стал разваливаться на куски. Наблюдатели шарили электронными глазами в поисках новых целей… Но врага не было… Нет… Враг был! Но был не там, где его искали. Секунды понадобились наблюдателям, чтобы переключить сенсоры, и они успели увидеть, как враг атакует сзади и снизу.

- Нуль-Т! – Выдохнул адмирал. – Имперцы были правы…

Тяжелые корабли разворачивались к врагу, авианосец выпускал истребители. Эсминцы выпустили ракеты. Но поздно. Легкие корабли последней линии оказались полностью сметены. Вперед двинулись успевшие развернуться тяжелые крейсеры в тщетной попытке уравнять шансы. В ближнем бою корабли врага не уступали имперским, а было их больше. Крейсеры успели дать залп лазерами, уничтожив два линкора, после чего им пришлось маневрировать, уходя от ракет, и враг, сократив дистанцию, ударил из электромагнитных пушек. Восемь крейсеров флота были уничтожены, остальные, сумели выбраться из под огня и пытались перегруппироваться. Подоспевшие линкоры, чтобы дать им на это время, сдерживали наступающего противника. Один линкор был уничтожен огнем вражеских дредноутов, флагман – только поврежден, и продолжал отстреливаться. Крейсеры успели перестроиться и двинулись на врага. Эсминцы стали выдвигаться вперед, чтобы прикрыть их от ракет.

Первые помощники флагмана и «Земли» практически одновременно взглянули на своих командиров. Оба взгляда говорили: «Пора!»

В стельку пьяный моторист Смитсон как раз дополз от гауптвахты до поврежденного отсека гипердрайва.

- Друзья мои! Умрем с честью! – Произнес адмирал по общей связи. – В атаку!

И флагман на полном ускорении двинулся к двум дредноутам и четырем оставшимся линкорам врага, группировавшимся для лазерной атаки. Адмирал Керченский судорожно сжимал подлокотники кресла и мечтал о недопитой бутылке коньяка в своей каюте.

- Сваливаем! – Прошипел Шульце по внутренней связи старшему мотористу, и «Земля» двинулась в противоположную сторону.

Нестройный огонь врага, не ожидавшего столь самоубийственной атаки, тем не менее, срезав половину носовых отсеков флагмана, как консервным ножом вскрыл адмиральский мостик. Последнее, что увидел адмирал Керченский в этой жизни, была невероятно фантасмагорическая картина космического боя со вспышками взрывов, отстветом лучей лазеров ближнего боя и разлетающимися во все стороны обломками. А останки флагмана неслись неуправляемым снарядом на дредноуты врага, и те уже практически увернулись, пропуская его между собой, но в этот момент моторист Смитсон закончил набирать код запуска гипердрайва и произнеся «Поехали!» с блаженной улыбкой истинно пьяного человека нажал на кнопку ввода. Пространство вокруг скрутило, и то ли поврежденный драйв выплеснул энергию перехода наружу, то ли каким-то иным неизученным образом на дредноутах и окружавших их линкорах врага сдетонировали нуль-т установки, но все они взорвались. Пространство свернулось к центру, а потом развернулось в свое привычное состояние и обдало всех находившихся рядом шрапнелью из обломков обоих флотов и электромагнитной волной; а по подпространству пробежала сильная рябь, которая позже была названа коллапсом Керченского. На кораблях взрывались гипердрайвы и нуль-т установки, на не имевших драйва истребителях выходила из строя электроника.

И только на успевшей покинуть зону поражения «Земле» гипердрайв не взорвался. Однако вышел из строя; как потом выяснилось, на время. Тогда же Шульце этого не знал и, немного поколебавшись, все-таки сообщил в Империю о победе, а затем выслал оставшиеся истребители на поиски выживших.

На допросах в имперской контрразведке капитан, естественно, во всем сознался, однако Империи нужны были герои. И Шульце оставили отдуваться перед журналистами, не допустив, однако, к боевым действиям. Не особенно он, надо сказать, и рвался.

Его родная планета, потеряв весь флот, вошла в состав империи.  Всех погибших в той битве удостоили ордена «Герой Империи».

А мотористов флагмана, включая и Смитсона, еще и медалей за самоотверженность и трезвость духа.