Майкл Диллард - Поколения
– Я серьезно, – ответил Кирк. – Только не говори мне, что не ожидала этого. – Он считал, что для нее здесь все должно быть совершенно ясно. Кирк попытался в точности вспомнить слова, которые они произнесли когда-то, решая, что поженятся, как только он уйдет в отставку, но именно эти воспоминания ускользали от него.
– Я не ожидала такого. – Ее улыбка исчезла, и на лице появилось выражение беспокойства. – Джим, ты ведь знаешь, что время, которое мы проводили вместе, особенное для меня, но.., мы ведь никогда ничего не говорили о формальностях.
– Значит, я говорю это теперь. Я люблю тебя, Кэрол. Я всегда думал, что мы будем вместе, как только я уйду в отставку. Что мы осядем. Ты даже говорила, что в лабораториях Маркус смогли бы использовать такого человека, как я...
– Что касается лабораторий Маркус, то я могу нанять тебя, не задумываясь, если захочешь. С такими связями, как у тебя, ты мог бы разъезжать по всей Галактике и способствовать созданию новых исследовательских станций. Множество путешествий, шанс попрактиковаться в дипломатии. Но я не смогу путешествовать с тобой. – Она глубоко вздохнула:
– Джим, я люблю тебя, но ты не смог бы осесть, если бы даже захотел. Ты будешь всегда в движении, без отдыха, в поисках новых ощущений – до самого твоего последнего часа. Если ты хочешь, чтобы мы купили где-нибудь маленький дом в совместное владение и занялись хозяйством.., это будет смерть для нас обоих.
– Понятно, – сказал он тихо.
– Джим, я не хочу тебя обижать.
– Нет.., нет, ты права, – признал он слабым голосом; и что было еще хуже, он действительно был согласен с Кэрол. Где-то в самых глубоких тайниках своего сознания он видел эту же сцену и не раз проигрывал ее в мыслях; он знал, что все будет именно так... И все же сейчас у него было такое ощущение, как будто из-под ног выбили палубу. – Мне не обидно, просто.., я немного устал. Ищу место, чтобы отдохнуть. Это была тяжелая миссия.
– Тогда приходи ко мне. Нам нужно поговорить.
За его спиной раздался звонок в дверь. Он обернулся, затем снова перевел взгляд на Кэрол:
– Мне нужно идти. Вечеринка с фейерверками...
– Я люблю тебя, Джим.
Он коснулся экрана, словно хотел схватить ее за руку, удержаться за нее.., за настоящее, но чувствовал, как время и Кэрол ускользают от него, как и корабль, на котором он сейчас стоял. Экран погас; Кирк повернулся к двери и сказал:
– Войдите.
Вошел Спок, держа два свертка – маленький поверх большого, оба аккуратно обернутые цветной бумагой. Вулканец заколебался у самого входа; выглядел он как-то скованно и явно не в своей тарелке.
– Что это? – Кирк указал на свертки с наигранным удивлением.
– Подарок, сэр. – Спок передал ему более объемистый. – Может быть, так не принято, но мне казалось.., что нужно каким-то образом отметить окончание долгих лет нашей совместной службы. – Кирк слабо улыбнулся, тронутый этим, и сел на кровать, чтобы развернуть упаковку. Он осторожно снял бумагу. Внутри ящичка, обложенный ватой, лежал сияющий полированным деревом секстант – старинный инструмент, который моряки использовали, чтобы плыть, определяя путь по звездам.
– Чтобы помочь мне найти мой путь? – спросил Кирк тихо, с благоговением проводя пальцами по гладкой поверхности. – Спок, спасибо! Он прекрасен...
Когда он говорил это, в дверь снова позвонили.
– Войдите, – сказал Джеймс, в то время как Маккой уже входил в комнату.
На лице доктора сияла широченная улыбка, в руках он держал две покрытые пылью бутылки. Но Джиму казалось, что улыбка была деланной. Фиолетовые тени собрались под голубыми глазами Маккоя. Он выглядел таким же изможденным, каким чувствовал себя Джим после злоключений на Рура Пенсе.
"Боже мой, – подумал Джим, – он стар.., да и я тоже".
– Ну, – сказал радостно Маккой, поднимая вверх бутылки, – я вижу, что вулканец меня обскакал! Я тоже пришел с подарками.
– ДВЕ бутылки? Надеюсь, что обе для меня. – Кирк покосился на них, жалея о том, что под рукой не было очков.
– Ни в коем случае! – доктор поднял одну из них и подул на наклейку. Кирк приподнял руку, чтобы заслониться от образовавшегося облака пыли.
– Эта самая старая, так что она твоя. – Кирк взял бутылку и улыбнулся, глядя на дату на наклейке.
– На долгую память, – сказал Маккой с еле заметной дрожью в голосе. Или это только показалось Джиму? – А эта...
Он подул на наклейку второй бутылки и подал ее Споку.
– Зачем, доктор Маккой? – спросил вулканец с ноткой удивления в голосе. – Это ведь алкоголь.
– Старый добрый саурианский бренди, если быть точным, – сказал наставительно доктор. – Пей его и вспоминай меня.., и то, что нужно иногда удаляться от мирских забот.
– Так и сделаю, – ответил Спок. – Если вы постараетесь вспоминать о логике при взгляде на это. – Он предложил Маккою меньший сверток. Доктор распаковал подарок и вынул кружок, сделанный из блестящего металла, размером с ладонь, на котором были выгравированы затейливые геометрические символы. Он нахмурился, глядя на него:
– Красиво, Спок... Но... Что это такое?
– Вулканская мандала. Ее нужно созерцать, чтобы успокоить сознание в приготовлениях к принятию логики.
– О, спасибо! – Маккой запихнул подарок в свой нагрудный карман. – Будь уверен, я буду пялиться на нее каждый раз, когда мне понадобится логика. Теперь ведь тебя не будет рядом, чтобы напоминать мне о ней...
– Джентльмены! – Кирк встал и направился к тумбочке:
– Я не очень хорошо умею заворачивать вещи, но.., это для тебя. – Он подал Споку маленькую книгу.
Вулканец посмотрел на нее, полистал страницы и позволил себе небольшую тень улыбки на лице.
– "Оды" Горация? Спасибо, капитан!
– Чтобы напоминать тебе обо мне, – сказал Джим.
Маккой поднял одну бровь:
– Ты не думаешь, что книга "Дон Жуан" была бы более подходящей?
– Следите за языком, доктор, или я оставлю подарок себе, – сообщил Кирк, указывая на старинные каминные часы. – У меня было немалое искушение так или иначе сохранить их. – Он открыл стеклянную дверцу и сделал полный оборот минутной стрелки; часы снова начали бить, это был насыщенный мелодичный звук, который эхом отдавался от перегородок.
Раскрыв рот от восторга, Маккой возбужденно вслушивался в каждый звук.
– На память о хороших временах, – улыбнулся Кирк.
– Джим.., они прекрасны! Пожалуй, это самый лучший подарок, который кто-либо когда-либо делал мне.., за исключением моих внуков, конечно. – Выражение лица доктора вдруг стало печальным, когда он посмотрел на своих друзей. – Я не могу даже представить себе, как жить без вас обоих. Это ведь так не закончится, верно? После всех этих лет это не может закончиться...
– Не надо плакаться, доктор! – Тон Джима стал твердым. У них впереди была долгая ночь, и в эту ночь ему сотни раз будут задавать вопросы по поводу того, что он собирается делать, когда у него больше не будет "Энтерпрайза", и сотни раз ему придется изощряться, выдумывая ответы. Ему совсем не нужна была депрессия сейчас, в самом начале. – И перестаньте говорить, что мы никогда больше не увидимся.
– Ну, и КОГДА мы увидимся?
– Как насчет завтрашнего дня? Я подумывал о том, чтобы отправиться в Йосемитэ, и думал, что, может быть, вы оба захотите пойти со мной...
– Я не смогу, – сказал сокрушенно Маккой. – Я собираюсь отправиться к Джоанне и ее семье, мы будем обсуждать вопрос о том, чтобы провести кое-какие исследования в Б-ренга секторе. А Спок собирается домой...
– Домой? – Джим быстро взглянул на своего первого офицера, желая убедиться, что это так. Спок кивнул.
– Я.., обсуждаю возможность того, чтобы заняться кое-какой дипломатической работой вместе с послом Сареком. Так что я возвращаюсь на Вулкан завтра и боюсь, что не смогу отправиться с тобой в Йосемитэ.
– Понятно, – тихо сказал Джим. И впервые он полностью осознал, что не просто расстается с друзьями на время отпуска, но прощается с теми, кто был ему дорог.
Внезапное чувство невыразимого одиночества волной накатило на него – меланхолия, смешанная со странным предчувствием. В его памяти вдруг ожили события многолетней давности. Он увидел самого себя, сидевшего у костра в парке Йосемитэ и с улыбкой глядевшего на своих двух друзей, лица которых освещали оранжевые блики пламени.
Именно так. Тогда он взобрался на Эль-Капитан, самый изрезанный пик в парке, и упал. И Спок подхватил его. И Боунз, как всегда взбешенный тем, как рисковал его друг, прочитал ему целую лекцию по поводу его поведения и спросил, не собирался ли он стать самоубийцей.
"Это было смешно, – ответил им тогда Кирк, – но даже когда я падал, то знал, что не погибну.., потому, что вы оба были со мной. Я всегда знал, что умру в одиночестве".
Теперь больше не будет рядом Спока, чтобы поймать его, не будет и Маккоя, чтобы читать нотации. Мысль о том, что теперь он терял все, все, что было ему дорого, – Кэрол, Спока, Боунза, "Энтерпрайз", – наконец, дошла до него. Он был теперь абсолютно один, без друзей и пристанища. Его передернуло. "Кто-то ходит по моей могиле..."
