Михаил Борисов - Главный калибр
Паркер огляделся. Вокруг было светло и чисто; запах казармы, который, как он думал, будет ждать его на борту, отсутствовал, зато свежо пахло озоном. Венёв пригладил всклокоченные седины вокруг лысины, по-стариковски суетливо оглядываясь. Скафандры быстро развесили на штативах, техник с чемоданчиком тут же занялся их осмотром. Флотские занимались своими делами. Паркеру сначала показалось, что вся команда на одно лицо. Потом он понял, что люди только одеты одинаково, а вот лица как раз у всех разные. На гражданских смотрели с любопытством, словно ожидая чего-то. Лейтенант остановился поодаль, тоже поглядывая на гостей. Повисла неловкая тишина.
– Кхм… – Венёв смущённо прокашлялся, потёр руки. – Скажите пожалуйста, молодые люди… Кому мы обязаны столь мягким приземлением? Хотелось бы… э-э-э… выразить признательность…
Паркера поморщился, услышав термин «приземление» – никакая здесь не Земля, но что с Венёва взять… Лейтенант чуть улыбнулся, кивнул:
– Конечно. Ирвин, подмени его на минутку. Паркер не успел разглядеть, к кому он обращается – флотский юркнул в люк, едва створка приоткрылась. Через несколько секунд оттуда показался худощавый темноволосый парень, подошёл ближе, едва заметно поклонился. На воротнике у него были какие-то знаки отличия, но Паркер не знал, что они означают.
– Дежурный оператор стыковки Токугава. Надеюсь, касание не доставило вам неудобств?
– Мы его и не заметили! – Венёв благодарно потряс его руку. – Потому что оно было лёгким, как… как пушинка. Верно, Паркер?
Паркер подошёл ближе, протянул руку оператору. Ладонь у флотского оказалась тонкой, с длинными пальцами.
– Благодарю.
– Не за что, доктор Паркер.
– Ну, я не совсем доктор… – Паркер пожал плечами. – В смысле, я не врач. Это просто степень. Вообще-то я ксеноархеолог.
– О-о-о… – Парень блеснул глазами, улыбнулся. – Надеюсь, вы к нам не просто так, да?
– Я тоже надеюсь, но пока это только надежды. Лейтенант взглянул на манжет, где поблёскивал коммуникатор.
– Мартин, Грове – катер осмотреть, состояние доложить через десять минут. – Он обернулся к гостям. – Прошу вас.
Гостей повели просторными коридорами. Внутри флагман казался даже больше, чем снаружи. По дороге к лифтам Паркер спросил лейтенанта:
– Скажите, а разве прибывающих не должен сажать автомат?
– Только не на флагмане, мистер Паркер. Капитан считает (Паркер явственно услышал, что слово «капитан» было произнесено с большой буквы), что везде, где только возможно, автоматика страхует человека, а не наоборот. Вам что-то не понравилось?
– Да нет, посадка была выше всяких похвал…
– Касание всегда мягче, когда сажает человек. То-кугава, скажу я вам, чувствует любой корабль в шлюзе так, словно держит его на вытянутой руке… Сюда, пожалуйста.
Лифт распахнул двери. Кроме Венёва, Паркера и лейтенанта, в кабину вошли ещё двое флотских в тёмно-синих комбинезонах. Один что-то показывал другому на планшете. Тот, к кому обращались, флегматично пожимал плечами. Вышли они на третьей палубе, гости отправились дальше.
Возле лифта их встретил высокий худой офицер. Впрочем, Паркеру все на корабле поначалу казались худыми – только теперь он сам задумался, что и ему не мешает сбросить несколько килограммов.
– Меня зовут Чак, я старший помощник капитана «Независимого». Капитан просит вас составить ему компанию за обедом. Он будет в кают-компании через пять минут.
– Но нам бы не хотелось терять время…
– Он будет через пять минут. – Офицер вроде бы даже удивился, что его не поняли с первого раза. – Прошу.
Лейтенант козырнул и вернулся в лифт, а офицер повёл гостей дальше. Свернули во вторую слева дверь, прошли в помещение, которое оказалось кают-компанией. Ряды столов пустовали, флотский в поварском колпаке накрывал на троих.
– Располагайтесь, прошу вас. Капитан сейчас будет. Он распорядился перенести свой обед на более позднее время, чтобы иметь возможность угостить вас. – Офицер произнёс это спокойно, но Паркеру показалось, что его обвиняют во всех немыслимых грехах. Он уже собирался ответить какой-то подковыркой, но офицер повернулся и вытянулся.
– Капитан в кают-компании!
– Вольно. – Вошедший седой офицер сказал это негромко, подошёл ближе, протянул руку. – Рад видеть вас, джентльмены. Надеюсь, вы не откажетесь разделить со мной обед? У нас обычно неплохая кухня – особенно когда удаётся убедить кока, что есть на свете блюда, которые не стоит поливать соевым соусом…
Флотский в колпаке поднял к потолку раскосые глаза:
– Сэр, если бы мне хоть раз позволили дать команде отведать настоящей кухни…
– То наш доктор, изнывающий от безделья, сказал бы тебе спасибо, – посмеивался капитан, усаживаясь. – Я ещё помню тот соус. Больше всего на свете я боялся, что кто-нибудь случайно прольёт каплю, и «Независимого» прожжет насквозь до самого трюма… Что же вы, джентльмены?
Паркер бросил взгляд на часы. Венёв дёргал его за рукав, подмигивал, и Паркер нехотя опустился на стул.
– Видите ли, нам бы хотелось поговорить о чрезвычайно важном деле, и времени у нас очень мало. Если быть точным – около двенадцать часов.
– Если быть точным, – капитан бросил взгляд на свой коммуникатор, – четырнадцать часов и двадцать с небольшим минут, если мы говорим об одном и том же. Точнее скажут навигаторы.
– Так вы уже знаете?
– Смотря что. – Капитан пожал плечами. – Расположение небесных тел не есть нечто постоянное, навигаторы докладывают мне обо всём, что может сказаться на кораблевождении. Но я надеялся услышать от вас подробности и полагал, что лучше это сделать в непринуждённой обстановке – так, может быть, не будем терять времени? Адмиралтейство распорядилось оказать вам всю возможную помощь, и можете не сомневаться – вы её получите.
Паркеру оставалось только пожать плечами. «Война – войной, обед по расписанию» – военные, видимо, та ещё бюрократия, будь она неладна… Нехотя он придвинулся ближе к столу.
– Полагаю, коллега Венёв начнёт – в конце концов, это его станция.
– Охотно. – Венёв оторвался от салата, положил вилку. – Вы ведь знаете, где мы сейчас работаем?
– Разумеется. – Капитан кивнул. – Двадцать двадцать семь а-дэ, если я не ошибаюсь?
– Совершенно верно. Работы там начались два месяца назад. Ничего необычного, знаете ли. У нас он давно стоял в планах, просто были задержки с доставкой оборудования с предыдущей станции. Потом всё вошло в рабочую, так сказать, колею, в смысле – в скважину. Мы берём глубокие пробы и пытаемся с помощью анализа материалов обосновать одну гипотезу о никелистых…
– Я читал вашу книгу. – Капитан кивнул седой головой. – Не могу сказать, что полностью согласен с выводами, но есть любопытные моменты.
– В самом деле? – Венёв расцвёл на глазах. – А что, позвольте спросить, вызвало несогласие? Обычно оппоненты упоминают…
Капитан поднял руки.
– Прошу прощения. Я ведь просто сказал, что читал её – но это не означает, что я всё в ней понял. Военные, знаете ли, вообще не очень быстро соображают…
– Ну почему же, – засмущался Венёв. – Я думаю, будь у нас с вами возможность подробно поговорить на эту тему, мы сумели бы прояснить очень многое.
– Охотно верю, – кивнул капитан. – Но подробный разговор займет много времени, а у нас есть только четырнадцать часов. И мистер Паркер на нас косится. Вот позже, если не возражаете…
– Ну да. – Венёв сконфузился. – Конечно. Так вот, мы начали работы, углубились метров на триста, пошла очень любопытная порода… Настолько любопытная, что мы обратились к коллеге Паркеру… Пожалуй, он расскажет лучше, у меня вообще, знаете ли, беда с устной речью – я и защищался-то довольно забавно… Прошу прощения, об этом, видимо, лучше в другой раз. Коллега, расскажите, пожалуйста.
Капитан поднял глаза на Паркера. Тот пожал плечами.
– Да, прямо скажем – нехарактерный пошёл материал для М-астероида. Мы многое о них знаем, но такого не встречалось почти никогда – за исключением экспедиции Джейкобса. Правда, Джейкобс не доставил почти никаких образцов, только описания, к тому же это было так давно, что результаты выглядят сомнительными: что они могли знать в то время?
– Так что там было? – Паркер заметил в глазах капитана огоньки живого интереса. – Если можно – в общих чертах?
– Да как вам сказать… – Паркер помедлил. – Если в общих чертах – то элементы знакомые, и соединения почти все знакомые… Почти…
Капитан слушал его и думал, как странно получается: за всё время поисков братьев по разуму не было получено ни одного веского доказательства существования этого самого разума. Люди прочесали Землю, облазили доступные области других планет, но, кроме легенд и слухов, не обрели ничего, что можно было бы потрогать руками и сказать: вот оно, неопровержимое доказательство того, что мы не одни. Легенд и слухов хватало за глаза, а вот доказательств… То ли искали не то, то ли копали не там. У капитана было сложное отношение к поискам внеземного разума. Когда-то в юности он, естественно, мечтал, что именно в его вахту из пустоты возникнет прямо по курсу чужой корабль. Огромный и сверкающий, передвигающийся в пространстве на неведомых принципах. Или тёмный, загадочный, возникнет ниоткуда и исчезнет в никуда, оставив о себе только воспоминания и запись с бортовой оптики. Или мёртвый, как летучий голландец, продырявленный метеоритами за тысячи лет скитаний, но от этого не менее величественный. И тогда он, зелёный лейтенант, станет первым, кто оповестит человечество о том, что одиночество кончилось… Но вахты шли, часы отсчитывали положенное время, и вместе с уходящим временем таяла надежда. Космос, видимо, оказался слишком велик, чтобы за короткий срок существования человечества в нём смогли встретиться цивилизации.
