Любовь Безбах - Осенняя заваруха
— Ну-с, будем знакомиться, — потер руки скользкий. — Меня зовут Степан Собакин, я владелец крейсера "Адмирал Грот" и главарь банды. Да, я люблю называть вещи своими именами. Отпираться не стану — у меня именно банда. Я же не ханжа… Это мой помощник Валерий Рыжаков. Он же капитан. Офицер, теперь уже бывший. Умный, сволочь.
Мы с Марией молчали. Маруся молчала, потому что я осторожно наступил ей на ногу и не слезал, а я, повторяю, вешу много.
— Тебя зовут Маша Поморова, я знаю. Ты — лоцман "Стремительного". А ты…
— На вы, пожалуйста, — заметил я.
— Можно и на "вы", мне нетрудно, — покладисто согласился Собакин. — Так кто вы?
— Я Федор Иваненко.
Не дождавшись продолжения, Собакин произнес:
— Федя, значит… От тебя нам, Федя, ничего не нужно. Ты только будешь охранять нас от своей подруги, — он протянул беспокойную руку и звякнул нашими кандалами. — Пока ты так близко от нее, нам ничего не грозит.
— Что это значит? — удивился я.
— А что это значит, нам рассказал один товарищ с "Пепла Марса", выживший по счастливой случайности.
Я невольно посмотрел на рыжую макушку Марии.
— Ты уверен, что она не тронет своего приятеля? — подал голос умный сволочь Валерий Рыжаков.
Собакин обошел нас кругом.
— А зачем? Мы же их отпустим. Почему вы не спрашиваете, зачем я привел вас сюда?
— Потому что вы с удовольствием все расскажете сами, — резонно ответил я.
— Вы правы, Федя. Так вот, Мария. Нам нужно найти в нашей Галактике одну планету. Видите ли, на черном рынке время от времени появляется уникальная древесина. Каждый ствол излучает биополе, идентичное биополю животного. Идентичное, именно так. Однако ее ценность состоит вовсе не в биополе, а в ее целебных свойствах. Это дерево лечит. От стрессов, от депрессий, от бессонницы и иже с ними. Для лечения ничего и делать-то не надо. Просто поставить, например, в кабинете стол из такого дерева, и все. Слышали о таком?
— Да, слышали, — подтвердила Мария.
— Может, и не лечит, однако в любом случае это редкий товар и потому безумно дорогой. А нам только того и надо. Мария, ты уже поняла, что от тебя требуется?
— Пошел ты…
— Будь со мной вежливее, девушка, пригодится в недалеком будущем. Так о чем это я? Ага. Мария покажет нам дорогу к планете, на которой растут эти деревья, правда, Федя?
Мария с досадой дернула мою руку за короткую цепь.
— Покажу, — процедила она сквозь зубы. — Но мне требуется время, чтобы ее найти. Давайте сразу договоримся, когда и на каких условиях вы нас отпустите.
— Сделаем так, — ответил Собакин. — Чтобы было удобно и нам, и вам, вы укажете нам дорогу к древесине, мы грузим "Адмирал", затем доставляем вас к ближайшему населенному миру и высаживаем в челноке. Идет?
— А почему бы не отпустить нас сразу, как только я назову координаты леса?
Собакин искренне удивился.
— Потому что вы сдадите нас с потрохами, что же тут непонятного?
И деловито скомандовал:
— А теперь — документы на стол.
А я в этот момент вспоминал, как Мария двенадцать лет назад ожила в трюме "Боевого слона". Как перепугалась вся команда, и как трясущийся от страха капитан бил кулаками наотмашь своих подчиненных, чтобы прекратить панику. И какой тяжелый, больной, бессмысленный взгляд был у нее тогда, у четырнадцатилетней девочки, неожиданно оттаявшей от космического холода. Нам было чего испугаться. Наши люди доставили на борт мумию молодой женщины или даже девочки-подростка. В трюм сбежалась чуть ли не вся команда поглазеть на чудо. Мы таращились и гадали, кто и за что мог выкинуть человека с корабля в открытый космос, да еще так далеко от трасс. Неужели в космосе появилась новая секта? Близко к мумии не подходили, потому что от нее шел нестерпимый холод, но даже на расстоянии мумия удивляла своим видом: она совсем не казалась иссохшей, кожа имела естественный цвет, будто женщина была погружена в глубокий сон. Никому из нас даже в голову не приходило, что именно так и было. А потом холодный и твердый, как камень, истукан на полу вдруг зашевелился и пополз, а освещение замигало и погасло. Включилось аварийное освещение. Мумия за это время уже поднялась на четвереньки и теперь неловко ползла по направлению к людям. Все замерли. Обнаженное мокрое существо в десяти шагах от нас бесцельно ползало на четвереньках, мало-помалу продвигаясь к нам, за ним волоклись неестественно длинные, мокрые, спутанные в колтун волосы. Сначала мы молча стояли и наблюдали, затем дружно попятились. Существо остановилось, задрожало, подняло голову и негромко, но жутко завыло. И тогда мы увидели этот взгляд и бросились вон. Капитан с руганью стал бить людей кулаками, и только одна Гита Рангасами побежала к спасательной шлюпке, принесла оттуда одеяло, накрыла ожившую мумию и — жуть какая! — прижала ее к себе. И как долго эту девочку все боялись и не могли к ней привыкнуть. И я сейчас чувствовал запоздалое раскаяние, что в то время только три человека набрались духу поддержать ее, и меня не было среди этих людей. Она была весьма опасна для банды Собакина и, к сожалению, бандиты это знали. А еще они наверняка знали, насколько она уязвима.
А еще мне не понравилось, как сволочь Рыжаков смотрел на Марию. Нет, не вожделенно и даже не оценивающе, а как хищник.
АЛИКА ЮРЬИНА
Дети дружно прилипли к иллюминатору пассажирской шлюпки. Внизу раскрыла свои объятия волшебная Осень, рай для туристов, особенно для детей. Сверху планета была очень похожа на Землю. После случившихся с нами три года назад несчастий — нападения преступника, пожара в доме, едва не унесшего половину семьи, моих приключений в разбойничьем вертепе — мы ни разу не покидали Землю. Финансовые дела все это время обстояли неважно, но в этом году Женя наконец полностью расплатился с мсье Гансоном, и мы вздохнули свободнее. На Осени жил Женькин брат Олег, и мы решили во время отцовского отпуска съездить к нему в гости. Осень располагалась далеко от Земли, поэтому Евгений взял сразу три неиспользованных отпуска. Я побаивалась отрываться от Земли. Почему-то мне казалось, будто стоит мне попасть в космос, как мне сразу же попадется Власов. Путешествие до Осени на пассажирском лайнере заняло 13 суток, но само это путешествие превратилось в отдых. А Осень называли раем для туристов и детей. И вот рай под нами, и мы летим прямо туда. Эскадра Власова мне по пути, разумеется, не попалась, я ощущала облегчение и разочарование. Кате уже исполнилось одиннадцать лет, Мише восемь, а Нине семь, росли они как-то очень быстро, и мы с Женей подумывали, а не родить ли нам еще одного ребенка.
— Зелени сколько, — удивился Женя. — Давненько я здесь не был, уже отвык.
— Зверей много, наверное, — предположила Катя.
— Да, зверюшек много, только все они травоядные.
Шлюпка благополучно приземлилась в небольшом, но удивительно уютном космопорту, где нас встретил Олег Юрьин, которого я видела только дважды в силу разделявшего нас расстояния. Братья, сильно похожие друг на друга, обнялись. Олег усадил меня с детьми в свой флаер на задние сиденья, уселся за пульт управления, а Женя плюхнулся рядом с ним.
— Ф-фу, устал от неба. Что нового на Осени?
— На Осени? — рассмеялся Олег. — Что может быть нового здесь? Да ничего. Только президент меняется раз в восемь лет, остальное все по-старому.
— И кто у вас сейчас?
— Баба. Сурепова Александра Владимировна. Айсберг в юбке. Местная уроженка. Наши чинуши при ней строем ходят. Аленка моя борща сварила и пирожков детям напекла. А какой урожай арбузов мы сняли в этом году…
Дети Олега Юрьина были младше наших, но я не могла чувствовать своего превосходства перед Аленкой, потому что Аленка родила уже четвертого. А мы с Женькой от них отстали!
МАРИЯ ПОМОРОВА
Я велела Собакину провести нас с Иваненко прямо в ходовую рубку. Тот нехотя согласился. А куда он денется? Пока мы не прибыли на место, он находится в моих рыжих когтистых лапах. Надо было продлить наше с Иваненко существование как можно дольше, и я знала, как это сделать. Я не верила, что Собакин когда-нибудь нас отпустит. Удобно расположившись в эргономичном кресле второго пилота, подстроившемся под мое бренное тело, я приступила к поиску уникального леса. Федор Семенович уселся рядом на пол и с облегчением вытянул ноги.
— Включить все обзорные экраны? — учтиво спросил Рыжаков. Надо же, такая красивая фамилия — и досталась негодяю! А ведь он дезертир, как пить дать. Я ответила ему презрительным молчанием и прикрыла глаза. Мой "фонарь" осветил пространство прямо передо мной и вытянул невидимый луч к самой окраине Галактики. Ничего похожего на деревья с биополем животных я не обнаружила. Луч "фонаря" заскользил дальше, прощупывая пространство. Пока ничего. А если те деревья находятся за пределами Галактики? Вообще-то нет, люди его добывают, значит, лес в нашей Галактике. А значит, я его найду. "Адмирал Грот" ходко шел в подпространстве, и его пока не качало. Направление явно не выбирали, лишь бы подальше от населенных миров и трасс. И не лень же бандитам будет ворочать бревнами? Хотя с таких мордоворотов станется. О, сверхновая. Обычное дело. А тут звезду дерут на части сразу две черные дыры. Скоро рванет, бедняга. Огромную газовую планету осыпает звездный дождь из метеоритов, и они исчезают на ее поверхности один за другим, вызывая сумасшедшую круговерть в атмосфере. Галактика жила своей жизнью, шум, грохот и пение которой эти слепцы вокруг меня не слышали и не ценили. Да что они все так орут? Неужели паника? Ах, да, я и забыла… Какая же я стерва! Собакин с яростным криком выдернул меня из кресла, но был отброшен в сторону свободной от оков ручищей Иваненко. К нам шагнули мордовороты, но Рыжаков остановил их резким окриком, как псов.
