Джон Миллер - Рожденные небесами
Она снова посмотрела на Изри. Этот бледная тень — один из тех, кто восхищался Жари. Да что он знает? Какое право имеют Нештовар диктовать людям, что думать, только лишь потому, что смогли оседлать нескольких ленивых крылатых тварей. Ладно, подумала она, вставая, зато эти два камня в меня точно не полетят.
— Я… ученые Кеша собирают камни со всех уголков континента. Мы детально описываем образцы пород и сравниваем их. Этот камень был найден у подножия Сессал Спайр, на южном побережье.
По толпе прошел гул. Все знали дымящийся Спайр, грохочущий в ярости где-то на краю обжитых земель. Надо совсем не ладить с головой, что бы отправиться туда. И зачем? Подобрать парочку камней?
— Спайр создал этот камень из пламени, бушующем внутри него. А этот, — Адари подняла второй булыжник. — Был найден прямо здесь, за деревней, на дне реки.
Камни друг от друга не отличались.
— Сейчас горы вокруг деревни не дымятся, как те, что мы зовем вулканами. Но этот камень доказывает, что когда-то и здесь были вулканы. Вся земля, возможно, создана ими.
— Отступница!
— Моя мама тоже здесь? — Адари демонстративно вытянула шею, шаря взглядом по толпе. Кто-то хихикнул. Изри, забрав у нее камни, суетливо заковылял по периметру площади.
— Ты говоришь, что эти камни снизу, из подземелья, — сказал он, с отвращением вытолкнув с языка жуткое слово, — создали Кеш.
— И создают. Дымящиеся горы все время создают новые земли.
— Но разве ты не знаешь, что Кеш создали Рожденные Небесами, — тыча в ее сторону тростью, закричал Изри. — Ничто больше не может создавать земли.
* * *Она знала. Даже маленькие дети знали. Рожденные Небесами были великими существами со звезд. Они были богами Кеша, обитающими где-то в недоступной вышине. Правда, нашлись божки и пониже: Нештовар — Сыны Рожденных Небесами, как они сами себя называли, — имели почти божественную власть на Кеше. Вера кешири была строго вертикальной: высота означала могущество. Чем выше ты поднимешься над землей, тем больше будут тебя почитать. Именно наездники из клана Изри, его предки, века назад принесли с высоких приморских хребтов знание о Великой Битве. Восседая на исполинских уваках из чистого хрусталя, Рожденные Небесами сражались с Другими где-то среди звезд. Битва длилась много эпох. В конце концов, получив много ран, Рожденные Небесами одержали победу. И капли крови, пролившиеся из ран Рожденных Небесами, упали в черные, мутные воды океана и стали землей, что дала жизнь всему кеширскому народу.
Адари очень интересовало, что это за гигантская раса с кровью из песка, но Нештовар мало что могли прояснить. Немногочисленные кеширские карты были похожи на кляксы, которые ее дети умудрялись творить часто и на самых неподходящих поверхностях. Длинные щупальца полуостровов змеились во всех направлениях от центрального плато, образуя протяженную, часто непроходимую береговую линию и фьорды, дающие местным жителям пропитание. На самом плато многочисленные реки и богатые почвы обеспечивали фермерам богатые урожаи. Кешири были многочисленны и не голодали.
К природе Других Нештовар относились равнодушно. «То, что противостояло Рожденным Небесами» могло означать смерть, болезнь, пожар, восстание — все, что угодно толкователю. Другие пришли «снизу, из подземелья» — кирпичик в основании вертикали веры — вот и все, что известно о них. Учитывая древность культа Рожденных Небесами, довольно странно, что Нештовар ничего не знали об их врагах. Впрочем, скудность данных давала широкие возможности трактовки — как удобней здесь и сейчас, так и назовем.
По крайней мере, Изри отсутствие знаний о Других, не смущало. Он поминал Их неоднократно, пока кричал на Адари.
— Твои слова прославляют Других, Адари Вааль. Вот почему ты здесь. Ты здесь, чтобы проповедовать…
— Преподавать!
— …эту ложь о Великой Битве своим последователям.
— Последователи?! Они ученики, — она искала в толпе знакомые лица. Ее ученики, конечно, исчезли еще днем ранее, когда дело стало принимать крутой оборот, но кое-кто из их родителей был здесь.
— Ты, Ори Гарран! Разве не ты отдал своего сына в науку, когда понял что из него выйдет никудышный помощник на мельнице. Вертрам, а твоя дочь? Вы, все здесь, в Тахв — неужели вы думаете, что провалитесь под землю, только из-за того, что я рассказываю вашим детям о горных породах?
— А почему нет? — Изри, подняв трость с постамента, вновь принялся трясти ею. — Эта земля — часть Рожденных Небесами. Неужели ты думаешь, что они не слышат тебя? Когда трясется земля, когда горят дымящие горы — это их недовольство нашими словами, нашими поступками. Мы должны чтить их и ненавидеть Других.
Старая песня.
— Я знаю, что вы думаете, — Адари старалась говорить медленно и спокойно. — Я, конечно, не знаю, что за силы движут миром…
— Конечно, не знаешь.
— …но если плохие слова заставляют трястись мир, Кеш должен по швам трещать каждый раз, когда муж с женой ссорятся, — она глубоко вдохнула. — Несомненно, у Рожденных Небесами есть более важные дела, чем наблюдать за нашими мелкими грехами. Я уверена в этом.
Тишина. Адари огляделась. Большинство кешири, только что сверлившие ее злыми взглядами, отводили глаза. Она все же чуть-чуть выиграла сейчас. Не достаточно, чтобы сохранить учеников, но достаточно, чтобы продолжать исследования.
КРААК-БУУУМ!
Пурпурные лица повернулись на запад, в сторону Кетаджанских гор. Закаты, расцвечивающие небо яркими красками над вздымающейся далеко, у самого океана, горной грядой, были великолепны — но сейчас самый высокий пик был охвачен пламенем. Столб огненного пепла поднимался с вершины.
Это было невозможно. Адари помогла Изри подняться на ноги.
— Это… это гранитная вершина! — воскликнула она в отголосках эха от грохота. — Это не вулкан!
— Но сейчас-то гора дымит!
Глава 2
Камни — простая вещь. Но, как говорил ее дедушка, «мы познаем мир благодаря простым вещам». Адари никогда не было стыдно за то, что она проводила дни напролет, собирая камни на склонах и в руслах ручьев. Или за то, что осколки скал волновали ее больше, чем первые слова ее детей. Она учила своих детей, но камни — камни учили ее.
И сейчас, именно из-за простых камней, она смотрела на мир сверху, крепко держась на широкой спине Нинка, и видела больше, чем должна была когда-либо увидеть. Правда, особого счастья ни ей, ни ящеру эта ситуация не доставляла. Но они летели и летели — сквозь ночь. Ее первый полет на уваке. О ТАКОМ она точно не мечтала.
После взрыва Адари ожидала мгновенной расправы, но ночь прошла спокойно. Люди разбежались по домам и, проводив взглядом Дажа и его людей, покидающих площадь в яростном споре о знамениях и предзнаменованиях, Адари тоже побрела домой.
О ней вспомнили на утро. Далекий Кетаджанский пик еще дымился, но стало ясно, что Кеш разваливаться не собирается, и никакой опасности для Тахв или селений ниже по реке нет. Так что кешири смело вышли на улицу и собрались во дворе Адари. Они жаждали расплаты — столб дыма на горизонте молчаливо подтверждал греховность ее слов. Рожденные Небесами услышали. Какие еще доказательства были нужны? Если кешири не могли заставить Адари Вааль замолчать, они могли, по крайней мере, ее перекричать.
Получалось у них отлично. Адари отправила Эвлин с детьми к дяде. Растущая толпа, уже примерившаяся забрасывать дом камнями, расступилась, пропуская их. Дождь не разогнал толпу, а к закату народу собралось еще больше. И Нештовар пожаловали, привязав уваков в отдалении, на безопасном расстоянии. Когда Изри Даж проковылял вверх по ступенькам крыльца и заколотил в дверь, Адари увидела отсвет первого факела.
Факелы — это уже слишком. Их могли зажечь лишь для того, чтобы разогнать наступающую ночь. Но огонь может нести не только свет, но и смерть. Судя по всему, она теперь окончательно вне закона. Закона не особо жестокого, но и большого разнообразия в способах кары не предлагающего. Адари в отчаянии кинулась на задний двор, где обитала худшая часть ее наследства — Нинк. Ее взлет над крышей стал для нее не меньшим сюрпризом, чем для собравшейся у дома толпы. Но больше всех удивился увак. Приручить повторно крылатых ящеров было невозможно, и, лишившись наездника, уваки оставались запертыми в загонах навсегда. Так что, отправив Жари в одиночный полет на морем, Нинк закрыл себе дорогу в небо. То есть, так должно было быть.
Увак проснулся, когда Адари неуклюже, но старательно карабкалась на него. Может, ящер спросонья вспомнил о старой дрессировке, почувствовав груз на своей спине. А может, его испугал шум и отсветы факелов с улицы. Так или иначе. Он взлетел.
Остаток ночи Адари провела то замирая от страха, то визжа от ужаса. Преследовавшие ее Нештовар отстали на удивление быстро, когда Нинк, достигнув океана, не повернул вдоль берега, а упрямо полетел дальше — в бескрайние морские просторы. Полет над океаном стал для Адари серьезным испытанием — она помнила о том, как погиб предыдущий наездник Нинка. Но ящер не отправил ее вслед за Жари. Может, ему просто стало любопытно? На рассвете Нинк, наконец, приземлился на небольшой площадке, с одной стороны отгороженной отвесной гладкой скалой, а с другой — отвесным же обрывом, под которым — далеко-далеко внизу — белела пена прибоя. Адари немедленно рухнула от усталости. Удивительно, но когда она проснулась, увак все еще был рядом. Он обрывал клювом чахлые листики с кустов, растущих над обрывом. Дома, несомненно, он таким кормом бы побрезговал.
