Илья Рясной - Лунная опупея
- Так, статья 41-прим Постановления № 396_КА Всемирной ассамблеи «О жанровой кодификации видеопродукции и ответственности за нарушение установленных нормативов», - вслух озвучил Абдулкарим, водя пальцем по тексту. – Жанр «серийная патока». Что они нам предлагают? «Птичьи заботы не волнуют сусликов». «Она выбирает ненависть». Интересно, интересно, но цены кусаются…
У Абдулкарима всегда кусались цены. Хотя надобности в этом особо не было, но торговался он за каждый эквивалент так отчаянно и отважно, как сражается птица за своё гнездо с птенцами.
- Так, а тут у нас выгодунчики базарные, - пролистнув еще пару страниц, объявил Абдулкарим. – Три серии. «Чума в борделе». «Чума в храме», «Чума в свинарнике». А еще - «Её смертельный бутерброд» и «Её прощальный свисток». Интересно, интересно…
Я стоял у стрельчатого окна. Кабинет располагался на сто одиннадцатом этаже, и отсюда был виден погружающийся в вечерний полумрак город. Он уходил далеко за горизонт, бесконечный, таинственный и внушительный. Вздымались иглами сотни небоскребов, которые называют здесь звездоскрёбами – стеклянные, каменные, со шпилями, колоннами или строгие, без архитектурных излишеств. Внизу вились узоры многоуровневых дорожных развязок. На высоте небоскребы связывали капсулы струнного транспорта или рельсы, по которым бежали разноцветные поезда. Кружились вертолёты, похожие на шмелей и стрекоз. Над городом неподвижно висели дирижабли, на пол-неба проецируя голограмму с рекламой кинематографических новинок.
Абдулкарима красоты чужого города не волновали. Он продолжал озвучивать коммерческие предложения:
- Так, здесь у нас жанр «мурашники хладнокожие». Предлагаются «Кролик людоед». «Мокрицы-убийцы». «Мы возьмем ваши ноздри». «Вампир-стоматолог». «Серийный убийца – младенец!» Ай, какой подход. Ай, какая драма. Но опять дороговато.
Я продолжал смотреть на город. Когда мы ехали по нему, я видел одетых в стиле ретро людей. Фетровые шляпы, плащи с широкими плечами. Дамы в длинных платьях, на шпильках, в мехах и с бриллиантовыми серьгами. Машины тоже выглядели старомодно - с изогнутыми крыльями и зверскими выражениями никелированных радиаторов. Всё стильно и со вкусом – у жителей было какое-то внутреннее чувство стиля и гармонии.
- Так, раздел поскакушек-развратушек пропустим. Шутики примитивные – тоже. А здесь хохотунчики элитные. «Встреча с левой ногой» и «Гнев суслика»… Нет, не годится… А это что тут у нас за откровения? «Медведь на элеваторе». Интересно, интересно…
Мы ждали уже час. Встретили нас, как положено, с ковровой дорожкой и оркестром, но где-то на окраине города, на плацу, вокруг которого тянулись унылые казарменные двухэтажные здания. Туда мы переместились своим ходом, благодаря бросковому блоку. Особого ликования по поводу нашего прибытия не наблюдалось, впрочем, как и натянутости. Так принимают прибывших издалека родственников, которые вроде и не особенно нужны, но и посылать их неприлично, кроме того, может они еще на что-то и пригодятся. В общем, средненько так приняли. А теперь еще заставляли ждать в кабинете. Не то, чтобы ситуация сильно напрягала – так бывало на многих мирах. Но мне больше нравится, когда нас встречают с распростертыми объятиями, как родных братьев, утерянных в младенчестве.
Ладно, всё это решаемо. Главное, нет открытой агрессии, что случается нередко. Нет нарочитого изоляционизма, типа «вас сюда не звали, и мы к вам не лезем, если что надо, пишите мелким почерком на деревню в Магелланово Облако».
- А ты знаешь, что особым спросом здесь пользуется жанр «дурашечные примитивники»? – заявил Абдулкарим.
- Почему? – заинтересовался я, оборачиваясь к нему. – Людям что, приятно чувствовать себя примитивными дураками?
- Ай, ну конечно, нет. Они утешают себя тем, что идут смотреть не на фильм, а на дураков в ареале привычного обитания. Так что все залы забиты.
- Где-то ты прав, - согласился я.
- Так. А вот официальные пафосники. «Куляба Великолепный». «Битва за водокачку»… Тут у нас жанр «Крамольные иглоуколы» с критикой существующих порядков в государстве и очернительством истории. «Великий клопомор» и «Кровавое колесо»… Дальше слезогонки… Авторские маразмунчики… Низкобюджетные эпатажинки… Высокобюджетные деньгосборники. Тут интересны «Доктор-Каюк против Грузиллы», «Человек-сундук против женщины-крысы».
Я посмотрел на висящие на стене массивные бронзовые часы с мерно раскачивающимся маятником и досадливо воскликнул:
- Уже больше часа мы здесь, а никого нет!
- Может, о нас забыли, - предположил Абдулкарим.
- Ага. Или взяли в заложники!
- Успокойся, мой нетерпеливый друг. Мы неплохо проводим время. Спасибо им, что дали возможность сориентироваться, - Абдулкарим положил ладонь на увесистый каталог, а потом открыл его. – Поехали дальше. «Война и пир», двадцать эквивалентов.
- «Война и пир»? – заинтересовался я. - Ничего не напоминает?
- Да много что напоминает, - усмехнулся Абдулкарим. – Вон, смотри, что нашёл. «Гадость и предубеждение». «Сага о фосфатах». «Ноющие в терновнике». «Унесённые тапком». «Дон Банкрот Скитальческий». «Подвиг ревизора». Ну и «Козёл и семеро волков».
- Они что, уже давно получили доступ к нашим базам данных? – удивился я. - Это пародии?
- Мне кажется, всё проще, почтенный Александр. В изолированных друг от друга мирах-зеркалах всегда присутствуют смысловые и культурные заимствования. Это ещё одно свидетельство наличия единых информационных структур, объединяющих все миры-зеркала…
Была такая гипотеза, что миры-зеркала роднит единое информационное поле, которому не помеха межзвёздные расстояния. Такая вот Галактическая телепатическая связь между родственными цивилизациями. Мы не раз натыкались на идеи, которые витают даже не в воздухе, а в космосе и одинаково реализуются в таких далеких друг от друга мирах. Что ж, похоже, мы видим еще одно наглядное подтверждение этой теории.
- Так, - Абдулкарим пролистнул несколько страниц. - Здесь у нас жанр «Ископаемые»… «Мутотень над городом» – эпическое черно-белое полотно, так и непревзойденное современными авторами… Интересно, интересно.
Еще через четверть часа появился старший ассистент Дипломатического департамента Кульман Южин. Он был массивен, как комод, обладал широким румяным лицом, редкими волосами. На его приплюснутом носу приютились круглые очки, на губах застыла наивная детская улыбка. Те, кто его назначал на эту должность, знали толк в своём деле. На человека с таким лицом просто невозможно сердиться.
Тяжело приземлившись в самое большое, как раз по его габаритам, кресло, он минут пять рассыпался в велеречивых извинениях. Кажется, он искренне убивался по поводу того, что таких уважаемый и почётных гостей заставили так долго ждать. Ссылался на бюрократические процедуры, горько вздыхал и в одном особенно драматическом месте своего повествования о трудностях дипломатической работы даже пустил скупую слезу.
- Но я вижу, что вы мужественно, как герои эпика «Битвы в шкафу» перенесли это невыносимое ожидание, - объявил ассистент торжественно - он вообще постоянно ссылался на какие-то фильмы и что-то там цитировал. А наши лингватрансляторы добросовестно переводили каждое его слово.
- Мне кажется, вы слишком близко приняли к сердцу наши небольшие трудности, - произнес я успокоительно.
- Мое сердце не может быть безучастно, - Кульман Южин положил руку себе на грудь.
- Это очень хорошо, - мне не терпелось перейти к делу. – Но..
- Да, да, конечно. Сейчас мы обсудим порядок и процедуру официального приёма у Исполняющего обязанности главы государства. К сожалению Главный политический режиссёр находится на излечении, и его замещает великомудрый Як Богуржанский. В его плане встреча с вами через пять дней.
- Через пять дней? – удивился я.
- Вы не представляете, как мне это рвёт сердце. Исмерильда из «Ига жестокого несправделивца» не страдала больше, чем я сейчас. Но я ничего не могу поделать. Ничего!
Ну что ж, в очередной раз я убеждался, что на нас всем здесь плевать. И никакого ажиотажа наше прибытие не вызвало.
Впрочем, возмущаться я не стал. Нас не пытаются заковать в цепи и не бросают в холодный каземат – уже хорошо. А ведь бывало в моей карьере и такое – и всё равно мне удавалось в итоге достичь назначенных целей. Так что эта ситуация далеко не самая худшая.
- Но это время не пропадёт даром, - заверил Кульман Южин. - К вашим услугам лучшие киноарены и подпольные просмотровые кабинеты. Мы разработали прекрасную программу вашего пребывания. Вы будете очень довольны. Надеюсь, что вы даже будете восхищены! Покорены! Воодушевлены!
Я решил, что пора вставить своё слово в этот аттракцион невиданной щедрости:
- У нас тоже есть, чем порадовать вас.
- Интересно, интересно, - аж подался вперед в своём кресле Кульман Южин.
- Мы хотим преподнести вашему народу скромный дар.
