Филип Дик - Время, назад (сборник)
Может быть, это и подстегивало мистера Уэйда. Сама работа требовала очень большой отдачи, и медицина точно не знала ее предела и степени.
Ведь, размышлял Ларс Паудердрай, нет ничего более противного, чем осознание тот, что тебя могут вышвырнуть и тут же заменить кем–нибудь другим. Какой–то парадокс, который никому не нравился, за исключением ООН–3 ГБ, Правления Запад–Блока, наверняка непрерывно занимавшегося поисками замены.
Ларс знал, что и сейчас у них есть кто–то на примете.
Я им нравлюсь, думал он. Они хорошо относятся ко мне. А я к ним: все работает.
Но верховные власти, отвечающие за жизнь миллиардов простофиль, не рискуют. Они не переходят дорогу на красный свет в этой чертовой жизни.
И дело не в том, что простофили могли бы сместить их с занимаемых должностей… едва ли.
Такие решения могли исходить только от генерала Джорджа Мак–Фарлейна Нитца, Верховного Главнокомандующего в штате НацГБ. Нитц мог сместить кого угодно. А правда, если бы возникла необходимость (или даже просто возможность) сместить его самом — представляете удовольствие обезоружить эту персону, снести ему башку, это чертово устройство, что чует даже передвижения автономных охранников Фестанг–Вашингтона!
Откровенно говоря, учитывая полицейскую ауру генерала, его замашки Верховного Вождя с томагавком…
— Ваше кровяное давление, мистер Ларс. — Костлявый, похожий на священника, мрачный доктор Тодт подошел с прибором в руках. — Пожалуйста, Ларс.
За спинами доктора Тодта и Эльвиры Фант возник стройный, лысый, изжелта–бледный, с ухватками профессионала молодой человек в горохового цвета костюме. Под мышкой он держал папку. Ларс Паудердрай сразу же кивнул ему. Давление могло подождать. Это был парень из КАСН, и он что–то принес.
— Мы можем пройти в ваш личный кабинет, мистер Ларс?
Показывая дорогу, Ларс спросил:
— Фотографии?..
— Да, сэр. — Человек из КАСН осторожно прикрыл за собой дверь. — Ее эскизы… — он открыл папку и посмотрел на ксерокопированный документ,…от прошлой среды. Их код — АА–335. — Найдя свободное место на столе Ларса, он начал раскладывать стереокартинки. — Плюс один размазанный снимок модели большой лаборатории в Академии Востока… — Он снова посмотрел на свой листик. — Код БезКаба АА–330. — Он отошел в сторону, чтобы Ларс мог рассмотреть все сам.
Усевшись в кресле, Ларс зажег сигару «Куэста Рей Астория». И не стал разглядывать снимки. Он чувствовал, что его заклинило. И даже сигара не помогала. Ему не нравилось по–собачьи вынюхивать добытые с помощью шпионажа картинки чертежей его коллеги из Нар–Востока мисс Топчевой. Пусть ООН–3 ГБ проводит анализ! Он уже давно несколько раз порывался это сказать генералу Нитцу. Один раз даже во время встречи с Правлением. Это когда все присутствующие обычно просто таяли от генераловых высокопарных речей для прессы, его умопомрачительных фуражек, митр, сапог, перчаток… Может, у него и белье — паутиново–нежное, со зловещими призывами и указаниями, вышитыми разноцветными нитками?..
Тогда, в таком торжественном окружении (все сокомы, эти шестерки, дураки по приказу, облеклись в тяжелый атлас в честь очередной формальной сессии) Ларс мягко спросил — почему они, ради всего святого, не могут заняться анализом оружия противника?
Нет. И без всяких обсуждений. Потому что (слушайте внимательно, мистер Ларс) это — не оружие Нар–Востока. Это его планы по вопросам вооружений. Мы оценим их, когда они пройдут путь от модели до серийном производства, подчеркнул генерал Нитц. А что касается начальной стадии…
Он значительно посмотрел на Ларса.
Зажигая старомодную — и запрещенную — сигарету, бледный лысый молодой человек из КАСН пробормотал:
— Мистер Ларс, у нас есть кое–что еще. Может, это вам не интересно, но раз вы, похоже, ждете чем–то еще…
Он засунул руку в папку.
Ларс сказал:
— Я жду, потому что мне наплевать. А не потому, что я хочу увидеть еще что–нибудь. Боже сохрани.
— Мм… — Касновец достал еще один глянцевый (8х10) листок и отошел.
Это была стереокартинка, сделанная с большого расстояния, наверное, со спутника–шпиона, и затем грубо обработанная, — фотография Лили Топчевой.
Глава 2
— Ах, да, — быстро и осторожно сказал Ларс, — я просил это? Неофициально, конечно. Как одолжение КАСН ему лично, без каких–либо письменных предписаний, — раньше это называлось «рассчитанным риском».
— Из этого много не выжмешь, — подчеркнул агент.
— Ничего не могу сказать, — вздохнув, пробормотал Ларс.
С профессиональным равнодушием человек из КАСН пожал плечами и сказал:
— Мы попробуем еще раз. Видите ли, она никуда не ходит и ничего не делает. Ей не позволяют. Это, может быть, просто выдумки, на говорят, что в состояние транса она входит не по своей воле. И притом, в псевдоэпилептической модели. Возможно, это от наркотиков, но это только наше предположение, конечно. Они не хотят, чтобы она появлялась на людях еще какая–нибудь старая автомашина раздавит…
— Вы имеете в виду — они боятся, что она войдет в контакт с Запад–Блоком?
Касновец философски поморщился.
— Я прав? — спросил Ларс.
— Думаю, нет. Мисс Топчевой платят такую же зарплату, как и первому человеку в БезКабе, маршалу Папоновичу. У нее есть квартира на верхнем этаже высотного дома, горничная, дворецкий и «мерседес–бенц». Пока она работает…
— По этой картинке, — сказал Ларс, — я не могу сказать даже, сколько ей лет. Не говоря уже о внешности.
— Лиле Топчевой — 23 года.
Дверь кабинета открылась, и короткий, замшелый, непунктуальный, на грани–смещения–со–своей–должности, но при всем этом важный Генри Моррис вмешался в разговор:
— Что–нибудь для меня?
— Иди сюда, — сказал Ларс и показал на стерев Лили Топчевой.
Человек из КАСН быстро спрятал фотографию в свою папку.
— Это секретно, мистер Ларс! 20–20. Вы знаете, это только для ваших глаз.
— Мистер Моррис и есть мои глаза. — Похоже, парень был из твердолобых касновцев. — Как вас зовут? — спросил Ларс и приготовил ручку и блокнот.
После паузы агент отважился:
— Ipse dixit, но… делайте что хотите с этой фотографией, мистер Ларс. — Он вновь выложил ее на стол. Его бледное лицо было профессионально непроницаемым.
Генри Моррис подошел и склонился над снимком. Скосил глаза и нахмурился. Ем отвисшие щеки вздрагивали, когда он, пожевывая губами, пытался что–либо извлечь из субстанции размытой картинки.
Видеофон на столе Ларса металлически прозвенел, и секретарь Ларса мисс Гребхорн сказала:
— Звонок из парижского офиса. Мне кажется, это сама мисс Фейн. — В ее голосе послышалось мелкое неодобрение, крошечная холодность.
— Извините, — сказал Ларс, все еще держа ручку наготове. — Но давайте все–таки запишем ваше имя. Просто для памяти. На случай, если я захочу связаться с вами.
Человек из КАСН, как будто совершая предательство, безразлично сказал:
— Меня зовут Дон Паккард, мистер Ларс. — Он потер руками. Вопрос странно смутил его.
Записав, Ларс нажал на кнопку «ВКЛ», и лицо его любовницы, подсвеченное изнутри радостью, как темноволосый фонарь, появилось на экране:
— Ларс!
— Марен! — В его голосе слышалась привязанность, а не жесткость.
Марен Фейн всегда возбуждала в нем инстинкт защитника. И в то же время она раздражала его, как раздражают любимые дети. Марен никогда не знала, где и на чем остановиться.
— Ты прилетишь в Париж сегодня днем? Мы можем вместе пообедать, а потом — ты представляешь! — здесь этот кайфный голубой джаз комбо…
— Джаз не голубой. Он бледно–зеленый. — Ларс посмотрел на Генри Морриса. — Ведь джаз очень бледно–зеленый?
Генри кивнул.
Марен Фейн сердито сказала:
— Ты заставляешь меня…
— Я перезвоню тебе, дорогая, — Ларс выключил аппарат. — Я сейчас посмотрю эскизы, — сказал он человеку из КАСН.
Тем временем доктор Тодт и Эльвира Фант вошли в кабинет безо всякого разрешения. Рефлективно Ларс вытянул свою руку для первой дневной проверки давления. Дон Паккард стал раскладывать эскизы и указывать на детали, которые могут казаться очень важными только второразрядным специалистам по оружию из частного сыскного агентства.
Таким образом, работа в Корпорации началась. Не очень вдохновляющее начало, подумал Ларс. Он был разочарован ни на что не пригодной фотографией мисс Топчевой; возможно, это и вызвало в нем пессимистические настроения. Или еще что–то должно случиться?
На десять утра у него была назначена встреча с представителем генерала Нитца, полковником по имени — Боже, как же его зовут?.. В любом случае, к этому времени Ларс уже получит отзывы Правления о последней серии точных копий, сделанных по более ранним эскизам Корпорации Ларса Ассоциацией Ланфермана в Сан–Франциско.
