Андрей Ливадный - Сфера Дайсона

…Из минутного замешательства его вывела сверкнувшая в конце коридора вспышка.

Больше не задумываясь, он ринулся туда, где в сумраке аварийного освещения расцветали короткие, злые хоботки огня, пляшущего на срезах электромагнитных компенсаторов импульсных винтовок.

Атаку на станцию вел Третий ударный флот Земного Альянса.

На мостике флагмана офицер штаба негромко докладывал адмиралу Надырову оперативную обстановку:

— …поражено более пятидесяти процентов обшивки. — Внятный голос офицера звучал ровно, без эмоций. — Наши потери составляют два крейсера и порядка сорока малых машин поддержки. Штурмовым группам удалось проникнуть в часть отсеков, прилегающих к пораженным участкам корпуса, но их дальнейшее продвижение серьезно затруднено. На борту станции работает система аварийной защиты, отсекающая пораженные секторы мощными герметичными переборками.

Надыров, слушая офицера, мрачно посмотрел на компьютерную модель станции. Глядя на испятнанный алыми и зелеными точками огрызающийся огнем бронированный шар, диаметром почти в пятьдесят километров, адмирал не мог мысленно не признать тот факт, что опять, в который уже раз, упрямое, фанатичное сопротивление колонистов ставило под сомнение не только смысл операции, но и его карьеру командующего флотом, а это для Надырова было намного важнее каких-то там цифр потерь и прочей статистической ерунды.

Его карьера полководца — вот что рушилось на протяжении последнего года, и самовольная, несанкционированная атака на эту станцию, обнаруженную его разведкой, была попыткой спасти эту самую карьеру, ибо — как не раз пытался убедить себя адмирал — победителей не судят…

Нет, положительно, его преследовал какой-то злой рок. Сначала на него свалили вину за провал бомбардировки Дабога, потом Дансия, — эта чертова аграрная планетка, где у него из-под носа ускользнул модуль старого колониального транспорта[2], и теперь эта станция…

Он не понимал фанатичного упрямства колонистов. Вокруг — бездонный, необъятный космос, помощи им ждать абсолютно неоткуда, обшивка станции поражена на пятьдесят процентов: по сути лазеры главного калибра превратили ее в решето… и все равно они продолжают сопротивление, превращая прекрасно спланированную атаку в бессмысленную бойню без победителей и побежденных, ибо потери, которые понес его флот, уже не сможет оправдать никакая победа…

…В этот момент межзвездная станция опять огрызнулась ракетным залпом.

В напряженной тишине мостика зазвучал голос офицера, работавшего с тактической системой обнаружения:

— Внимание, наблюдаю запуск! Пятнадцать объектов класса «космос-космос», цель: флагман флота, крейсер «Тень Земли», дистанция семь тысяч километров!

Разноголосица команд и докладов тут же зазвучала в ответ:

— Система заградительного огня — готовность!

— Противоракеты ушли по пеленгу объектов!

— Двигательный, маневр по переданным данным!

Крейсер ощутимо качнуло — это двигатели ориентации смещали исполинский корабль, выводя его из-под залпа.

В глубинах крейсера зародилась дрожь, которая пробежала по переборкам палуб, отмечая таким образом шквальный огонь вакуумных орудий правого борта.

Надыров отвернулся от тактического монитора.

— Передайте на открытой частоте еще одно предложение о сдаче, — негромко приказал он ожидавшему офицеру.

— Если они не ответят, сэр?

Адмирал пожевал пустыми губами, метнул хмурый взгляд на экраны и ответил:

— Тогда даю тридцать минут на эвакуацию штурмовых групп и возвращение истребителей поддержки. С «Интерпрайза» сняли экипаж?

— Так точно, сэр!

— Все. Если они так упрямы и предпочитают смерть капитуляции, — их право, пусть подыхают. Последнее предложение о сдаче — и мы уходим. Приказ ясен?

— Так точно, господин адмирал!

Глава 1

С тех пор, как Человечество вышло в дальний космос, покинув границы своей звездной колыбели, мы вдруг, в какой-то миг перестали быть единым Целым. Цивилизация раздробилась, раскололась на тысячи осколков, которые безудержный порыв Галактической Экспансии разбрасывал за десятки, а иногда и сотни световых лет друг от друга.

Но люди, которые покидали Землю в надежде на райские, обетованные миры, в большинстве своем мало соответствовали той технике, которая уносила их в иные звездные пределы.

Между первыми полетами в космос и всеобщей колонизацией звезд прослеживалась слишком очевидная, разительная дисгармония… Действительно, ведь первые экипажи космических кораблей, равно как и первые обитатели научных станций-колоний на иных мирах, прежде всего на Луне и Ганимеде — знаменитом спутнике Юпитера, отличались своей образованностью, интеллектуальной и технической продвинутостью, способностью понимать ту технику, которой они управляли. Эти люди являли собой передовой отряд Человечества, проходили целый ряд строгих отборов, основанных на жестких физических и психологических критериях, и вполне могли отвечать тем условиям выживания, которые предлагал первопроходцам Дальний Космос.

Они открыли нечто новое, неизведанное, проторили ту тропинку к звездам, которая впоследствии стала широкой торной дорогой, доступной для всех желающих.

Первые межзвездные перелеты, их успехи, а в большей степени, — их неудачи, поставили целый ряд животрепещущих проблем перед конструкторами и учеными. Фирмы, производители космической техники, оказались в условиях, когда первейшим из критериев для их продукции стала надежность, обоснованная необходимостью длительного выживания человека там, где царствовали вакуум и вечный холод. Звездные расстояния были огромны, препятствия на пути к иным мирам — непредсказуемы, но ситуация не предполагала выбора: перенаселение Солнечной системы уже стало свершившимся фактом, и в этих условиях колонизация звезд любым доступным способом выросла до проблемы выживания людей, как биологического вида.

Нужно отдать должное конструкторам и ученым двадцать третьего века. В это переломное для всего Человечества столетие было совершено немало открытий. Одновременно с космоплаванием расцвела крионика[3], дальнейшее развитие получила оптическая кибернетика[4], вышли наконец из-под строгого запрета технологии клонирования. Требования сверхнадежности к системам жизнеобеспечения, равно как и к компьютерным элементам космических кораблей, становились все жестче, — никто не хотел вверять свою жизнь сомнительным агрегатам, и техника постоянно совершенствовалась, чего нельзя было сказать о массе потенциальных переселенцев, которые составляли большинство обитателей Земных городов-муравейников.

Тот факт, что открытия совершаются единичными представителями той или иной научной области познания, не требует дополнительных комментариев. Все мы зачастую пользуемся техническими достижениями, слабо представляя или не представляя вовсе принцип их функционирования, конструктивные особенности и так далее. Это не свидетельствует о нашей ограниченности, ведь, как сказал один из древних философов: «Нельзя объять необъятное» — мир нашего технического окружения так разнообразен и так стремительно развивается, что ни одна мысль не в состоянии уследить за поступью прогресса.

Это хорошо, пока мы тут, на Земле. Но ситуация резко меняется при выходе за пределы нашей родной Солнечной системы.

Космическая техника все более и более совершенствовалась, требования сверхнадежности к автоматике продолжали ужесточаться, но совершенствовались ли мы сами одновременно с нашим техническим окружением?

Ответ на этот вопрос далеко не очевиден и однозначен. Оказавшись оторванными от основного ядра цивилизации, предоставленные сами себе, многие колонии деградировали, утратив принесенные с собой знания, погубив в борьбе за выживание имевшуюся в наличии технику и не сумев создать новой, но ведь есть примеры таких миров, чье население успешно развилось и вторично вышло в космос, спустя столетия после посадки колониальных транспортов.

И все же остается неоспоримым тот факт, что, по выражению одного из новейших философов, «наша совершенная техника уносила к звездам анклавы разобщенных, эгоистичных и далеко не одухотворенных идеями гуманизма людей».

Нравится кому-то такое утверждение или нет, но придется признать, что к исходу двадцать третьего века колониальные транспорты действительно уносили к звездам далеко не лучшую часть человечества. И возникшая почти четыре века спустя вторая волна Экспансии, которая разбилась о кольцо уже существующих колоний и привела к Первой галактической войне, столкнула между собой обыкновенных людей, обуреваемых привычными нам страстями, порывами и амбициями. Эти люди управляли необычайно сложной, совершенной техникой, мощь которой исчислялась мегаваттами энергии, а потенциальные возможности по влиянию на окружающую среду в некотором смысле превосходили все самые смелые представления наших наивных предков о могуществе бога.