Андрей Ливадный - Ксеноб-19
Светлов поднял стекло и касанием сенсора завел двигатель.
Тоска по несбывшемуся засела где-то под сердцем. О чем он сожалел? Что за нереализованные стремления заставляли его испытывать глухое раздражение?
ИПАМ я буду через десять минут. Подготовь модуль виртуальности.
А ужин?
Не хочу есть. Сочтешь необходимым — покормишь внутривенно.
Ответа на последнее замечание не последовало.
ИПАМ заранее знал, что все произойдет как обычно. Его хозяин почему-то пренебрегал заботой о здоровье собственного физического тела, как будто игнорировал потребности организма.
* * *Вернувшись домой, Светлов действительно не стал ужинать. Он разделся, принял душ, но так и не смыл усталость, которая была скорее моральной, чем физической.
Пройдя в спальню, он присел на край широкой кровати, недобро покосившись на компьютерный терминал, вмонтированный в изголовье.
Псевдожизнь.
Почему он не получал от нее морального удовлетворения, как другие люди? Что в нем не так устроено?
Наверное, Антону просто претило бегство от проблем, ему казалось неправильным, что мир просто существует, однобоко, однообразно, словно застыв в мертвой точке развития, а все интеллектуальные и душевные силы людей уходят в никуда, они бесцельно расходуются в вымышленном, не существующем мире, призванном подменить реальность.
Тонкий покрытый глянцевой оболочкой кабель прямого соединения, в видении Антона походил на какую-то притаившуюся меж подушек тварь с тонким иглообразным жалом, готовым впиться в мозг.
Он лег, закрыл глаза, на ощупь нашел разъем и точным, заученным до автоматизма движением соединил контакт компьютерного терминала с ответным гнездом своего импланта.
…
ИПАМ неслышно подлетел к изголовью кровати. Его сенсоры фиксировали биоритмы человеческого организма, а передающие устройства беспроводной связи уже вошли в информационный контакт с компьютерным терминалом, побуждая автоматику выполнить ряд инструкций.
Так происходило фактически всегда. Антон как будто специально игнорировал правила, не заботясь о соблюдении строгой процедуры перехода в иную реальность. Он подключал кабель прямого соединения, по сути, бросая свое физическое тело на произвол судьбы.
Возможно, Антону было действительно наплевать, выйдет он из иной реальности или нет, но ИПАМ не мог допустить подобной халатности. Под его бдительным контролем от изголовья кровати выдвинулись два манипулятора, которые аккуратно поправили положение человеческого тела, затем зафиксировали лодыжки и запястья Светлова мягкими, но прочными ремнями, и ввели в вену два стандартных зонда системы жизнеобеспечения, через которые подавались необходимые питательные вещества и препараты, обеспечивающие организму полноценный отдых в то время, как рассудок человека частично бодрствовал, воспринимая иную реальность.
Собственно такая процедура являлась основой технологии «параллельная жизнь». Организм человека получал полноценный отдых, в то время как рассудок несколько часов подряд бодрствовал в иной реальности, являвшейся генерацией кибернетической системы, считывающей мысли индивида.
На отдых отводилось двенадцать часов. Шесть из них человек проводил в личном фантомном мире подчиненном исключительно его желаниям, затем эта фаза заканчивалась, и оставшиеся шесть часов мозг так же отдыхал, погружаясь в глубокий, лишенный сновидений сон.
Таким образом, спустя двенадцать часов человек просыпался, полностью отдохнувшим, а полученные в виртуалке впечатления не воспринимались им как сновидение, для разума они проходили на уровне реальности, стирая удручающую серость существования в мире физическом.
Так для большинства людей проходили годы, а иногда и вся жизнь.
ИПАМ не мог оценить, насколько правильна и полезна процедура «параллельной жизни». Он не нуждался в отдыхе или пище, но показания систем жизнеобеспечения непосредственно перед пробуждением Антона всегда были чуть лучше, чем перед отходом ко сну.
* * *Светлов не сразу пришел к существующей концепции построения своего виртуального мира. Поначалу его вселенная была совершенно иной, дарующей скорее боль, чем отдых, но постепенно, по мере того как тускнели воспоминания, менялась и фантомная реальностью, которая теперь (в современном виде) стала не полигоном для изматывающих испытаний собственной души, а неким пространством моделирования, где он воссоздавал структуру иного мира, по крохам собирая информацию о нем из доступных сетевых источников.
Прототипом фрагмента реальности, над моделью которого Антон трудился уже не первый год, являлась Земля — далекая, достижимая лишь в мечтах прародина, откуда более полувека назад стартовал колониальный транспорт с его предками.
Личную Вселенную Антон создавал кропотливо.
Ему хотелось смоделировать реальный фрагмент земного ландшафта с флорой и фауной, но пока дело не продвинулось слишком далеко: ощущалась нехватка информации, Светлов находил странным тот факт, что в доступных для изучения базах данных о далекой прародине упоминалось лишь вскользь. При здравом размышлении, его предки, покидая Солнечную систему, должны были понимать, что колонизации нового мира востребует все научные и технические знания, накопленные человечеством за тысячелетия прогресса, а культура цивилизации, ее духовность, заключенная в произведениях искусства, истории, обеспечит преемственность поколений, неразрывную моральную связь с оставшейся в невообразимой дали цивилизацией.
Антон искал, но не находил исчерпывающих ответов на большинство возникавших у него вопросов.
С точки зрения здравого смысла ситуация складывалась непонятная, — будто прошлого не было, о нем остались лишь смутные упоминания, выраженные в безликих формулировках.
Подавляющее большинство информационных ресурсов было посвящено данности, дню сегодняшнему, словно у огромного густонаселенного города действительно не существовало прошлого…
В такую трактовку Антон конечно не верил. С тех пор как он познакомился с виртуальной реальностью, Светлов часто находил обрывочные исторические свидетельства, разрозненные, будто вырванные из широкого контекста. Он понимал, что воспринимает лишь фрагменты информации, случайно избежавшие удаления или перемещения.
Череда заданных самому себе вопросов тянулась с той поры, как он случайно отыскал в информационном хранилище электронную версию учебника естествознания, — науки охватывающей все сферы человеческой деятельности.
Прочитав его, он испытал недоумение, граничащее с шоком.
Получив некоторый опыт логического мышления, он невольно ставил себя на место тех, кто основывал колонию и… не находил многого, о чем должны были позаботиться люди, отважившиеся на многолетний перелет через бездну пространства и освоение новой планеты.
Своими мыслями Антон предпочитал не делиться даже с лейтенантом Фогелем, которого по праву считал своим надежным, проверенным другом.
Однажды он попробовал завести разговор на интересующие его темы, но Курт лишь отмахнулся, пожав плечами:
— К чему тебе знать прошлое? Мало проблем в настоящем?
Светлов понял, что благодарного собеседника ему не найти, и с тех пор носил свои мысли при себе, стараясь не высказывать вслух. Однако, он не мог закрыть глаза и сказать самому себе: я ничего не вижу.
Он видел, и недоумение Антона росло пропорционально возрасту.
Только тут, в виртуалке, складывая вместе обрывочные свидетельства, он мог остаться наедине с самим собой, полностью отдаться зародившейся более десяти лет назад страсти — он мечтал создать в виртуальном пространстве достоверный фрагмент далекой прародины. Страсть творца, изыскателя, толкала его на постоянный поиск утраченного, он собирал крупицы знаний по всей сети, не уставая удивляться их скудости и разрозненности.
Антон мечтал восполнить огромный пробел, который иногда казался ему пропастью, он хотел, чтобы история начиналась не десять-двадцать лет тому назад…
С такими мыслями Светлов приходил в свой мир, иногда принося что-то новое: крупицу информации найденную в сети в период долгих, утомительных дежурств, или добытую ИПАМом во время отсутствия хозяина. Подобные находки постепенно стали для Антона единственной радостью: он очень дорожил любым свидетельством прошлого, позволяющим ему наложить еще один правдоподобный штрих на постепенно формирующуюся реальность, и в такие дни он действительно ощущал себя счастливым.
Сегодня он не принес с собой ничего кроме мрачного настроения.
* * *На просторе его реальности только начиналась весна.
