Сергей Лукьяненко - Звёздная Тень
— Где мои друзья? — снова спросил я.
— Они спят. По вашему времени — период отдыха.
— Ничего, разбудите, они не обидятся… — сказал я.
Если алари задумали подвох, то я обречен… Но в эту минуту из дальнего туннеля показались две человеческие фигуры. Данилов и Маша. Они бежали ко мне, и я почувствовал, как отпускает, наконец-то отпускает напряжение.
Мне все-таки было куда возвращаться.
Вот только почему улыбки на их лицах такие вымученные?
— Петр! — Данилов сгреб меня в объятия. Потряс, заглядывая в лицо. — Сукин ты сын! Вернулся!
Маша вела себя спокойнее. Она просто улыбалась, и, странное дело, это непривычное для нее занятие делало девушку гораздо симпатичнее.
— Привет, — сказала она, протягивая руку и легонько касаясь моего плеча. — Здорово. Мы очень боялись за тебя.
Я покосился на туннель, но оттуда больше никто не появлялся.
— Где дед? — недоуменно спросил я.
— Он спит, — быстро ответил Данилов. — Он сейчас спит.
Алари не вмешивались. Сомкнулись вокруг мохнатым кольцом, с любопытством наблюдая за встречей. Я поискал взглядом командующего, спросил:
— Во время моего побега… я…
— Ты убил троих, — не дожидаясь окончания, ответил командующий.
А чего, собственно, мог я ожидать? Хорошо, что только троих. Вокруг были не-друзья, и плененный регрессор Ник Ример не церемонился…
Данилов легонько сжал мою руку.
— Командующий… — начал я.
Глупо извиняться и просить прощения. Не та вина, когда можно отделаться словами. Но что мне еще остается?
— Петр Хрумов, как представитель расы Алари я прошу у тебя прощения, — сказал командующий.
Я уставился в блестящие черные глаза. Нет, он не издевался.
— Мы вынудили тебя преступить законы твоей цивилизации, — сказал командующий. — Тебе пришлось убивать союзников. Наша вина огромна, но мы не видели иного выхода.
Нет, я не почувствовал облегчения от этих слов, в корне изменивших ситуацию.
И может быть, это то единственное, что оставляет мне право уважать себя.
— Командующий, я прошу прощения у расы Алари, — ответил я. — Скорблю о тех, кто стал жертвой.
Алари молчал. Какими бы разными ни были наши этические принципы, он не мог не переживать за погибших членов экипажа. Иначе он вряд ли командовал бы флотилией. Власть дает право принимать и требовать жертвы, но не избавляет от боли. Конечно, если это власть, а не тирания.
— Их жертва не была напрасной? — спросил командующий. — Ты побывал в мире Геометров?
— Да, — я махнул рукой в сторону своего кораблика. — Это ведь другой аппарат. Тот, на котором я улетел, разобран и уничтожен.
— Почему?
— Потому что побывал в плену.
Данилов торжествующе посмотрел на Машу, и у меня закралось подозрение, что девушка была не прочь установить на кораблике Римера десяток-другой «жучков».
— Хорошо, что ты избежал той же участи, — сказал командующий.
— С трудом, — ответил я.
Алари качнул головой. Наверное, копируя человеческие жесты, но при его мышиной морде это выглядело комично.
— Цивилизация Геометров может стать союзником Слабых рас? — спросил он.
Вопрос был хорош.
Лучший вопрос сезона…
— Она может стать новым господином для Слабых, — ответил я. — Она вберет нас в себя. Подарит свою идеологию. Примет в свой круг.
— Невозможно насильно сменить идеологию развитого общества, — отпарировал алари.
— А мы недолго останемся развитыми, — сообщил я.
Черные мышиные глазки буравили меня насквозь. Потом командующий посмотрел на собравшихся вокруг — и алари брызнули в стороны. За десять секунд всех как ветром сдуло.
— Пойдем, Петр, — алари протянул лапу, легонько толкнул меня в бок. — Ангар не то место. Комната для докладов ждет.
— Для докладов или для допросов?
— Это зависит от ситуации.
Судя по размерам «комнаты для докладов», здесь порой перед мышами отчитывались слоны.
Бугристая поверхность стен, обычная для аларийских кораблей, была тускло-оранжевого цвета, несколько осветительных сегментов тлело тускло и тревожно. Я полусел-полулег на покатое мягкое кресло, за мной закрыли люк. Немножко походило на заточение.
— Петя, — раздался откуда-то голос Данилова, — Алари просят разрешения пустить газ.
— Какой еще газ?
— Легкий транквилизатор. Для облегчения воспоминаний. Это абсолютно безвредно.
Звучало достаточно неприятно. Я пожал плечами, посмотрел в потолок.
— Валяйте.
Не было ни звуков, ни запахов. Только закружилась голова и свет словно бы стал ярче.
Ничего похожего на действие наркотика я не ощутил. Наверное, алари просчитались и их транквилизатор на людей не действует…
Потом накатила скука. Сколько я уже так лежу? Минуту, две? Чертовски много! Нельзя же так разбазаривать драгоценное время! От тоски можно помереть! Я заерзал, борясь с желанием встать и уйти.
— Петр, — я узнал голос командующего, — расскажи о том, что произошло с тобой после побега. С того момента, как ты оказался в корабле.
Его вопрос принес облегчение. Появилось хоть какое-то занятие!
— Меня звали Ник Ример, — сказал я. — Это сообщил мне корабль, используя неголосовой канал общения. Я был разведчиком и регрессором. Первое понятно, а работа регрессора заключается во внедрении в чужое общество и снижении уровня его развития. Это делается как подготовительный этап перед развитием цивилизации по правильному пути.
— Что такое правильный путь? — спросил алари.
— Дружба. Единство всех цивилизаций, их совместная космическая экспансия.
— С какой целью?
— С целью дружбы. Это замкнутый цикл развития, цивилизации поглощаются с целью поиска и приобщения новых.
После короткой паузы командующий спросил:
— Смысл?
Какой же он тупой!
— Никакого.
— Раса Геометров главенствует над поглощенными расами?
— Нет. Главенствует идея.
В разговор вмешался кто-то другой:
— Петр, продолжай рассказ.
— Привет, Карел, — я не удивился, узнав счетчика. — Мой дед далеко?
— Он здесь.
— Позови его.
Последовала короткая пауза, потом я услышал:
— Здравствуй, Петя.
— Привет, — сказал я в потолок. — Ты как, нормально?
Голос у деда был какой-то усталый и безрадостный.
— Да, насколько это возможно. Рассказывай, малыш. Как ты управлял кораблем Геометров?
— Давал общие указания. У него достаточно мощная система внутреннего интеллекта. Но… кастрированная.
— Поясни, Петя.
— Полагаю, компьютер корабля находится на грани полноценного разума. И он способен обучаться. Но почему-то не осознает себя.
— Да, мы предполагали. Это очень изящно реализовано, Петя. Их компьютеры не становятся разумными, потому что уже считают себя такими.
— Что? — мне очень хотелось рассказывать самому, и все же я не удержался от вопроса.
— Более того. В каком-то смысле… — дед хихикнул, — каждый компьютер Геометров считает себя единственно разумным существом во Вселенной. Богом, если угодно. Он воспринимает реальность как игру своего воображения. Система такой мощности пришла бы к осознанию себя, не считай она эту задачу уже выполненной.
— Опасный путь, — решил я.
— Нет, Петя. Наиболее удобный. Единственно возможный, быть может. Узник не станет стремиться на волю, если считает себя свободным.
— Как я рад тебя слышать, дед, — помолчав, сказал я. — Знаешь… мне тебя не хватало.
Пауза была короткой и неловкой. Слишком многие сейчас слушали наш разговор. Не время для сантиментов.
— Рассказывай дальше, Петя, — попросил дед. — Этот газ вызывает болтливость и стремление поделиться информацией. Не мучайся.
— У Геометров очень хорошие корабли, — сказал я. — Они не используют джамп, но скорость их передвижения во внепространстве превышает все доступное Конклаву. Поскольку я ничего не помнил о своей личности, корабль стал действовать по инструкции…
Я говорил долго. Временами меня прерывали вопросами — Данилов, дед, Маша, аларийский командующий… Порой вопросы командующего казались немного странными, и я решил, что это спрашивает не он сам, а его переводчик-куалькуа.
Самым трудным было рассказывать об обществе Геометров. Я до сих пор не мог воспринимать его как абсолютно чуждое и сообразить, о чем нужно упомянуть. Отсутствие семей, например, было штрихом очень интересным, но вспомнил я об этом чисто случайно. К тому же, я многого, очень многого не знал. Как работают транспортные кабины, например? «Это джамп, переход через иные измерения, или процесс копирования тела в новой точке с уничтожением оригинала?» — спрашивал алари. Я не знал ответа. От последней версии мне стало не по себе, но пришлось признать, что она тоже вполне вероятна.
