Би-Гинер - Анжела Михайловна Афонская
СтрельБа приняла форму крокодила, который на неё напал, видимо, чтобы легче передвигаться по топкому болоту, и поползла, перебирая лапами, рядом с остальными. Группа сверху тоже продолжила путь. Охота беседовать с Би надолго оставила Федю, и он молча наблюдал за ней с настороженностью и страхом.
12. Восстановление Роя
Рой получал разум только контактируя внутри группы сородичей, а матка была не только связующей частицей, но и носителем базовых знаний, инстинктов и интеллектуальной гармонии всего Роя. И даже захваченной в плен, она инстинктивно стремилась объединиться со своими сородичами. Захватчики были явно сильнее, но не обладали опытом миллионов поколений. Веста, влившись в сознание планеты, поняла, что оно еще на уровне младенца, который тянется ручками ко всему новому; им движет любопытство, а знаний и опыта практического применения ещё мизер.
Как мать, она стала делиться своим опытом, воспитывать этого ребёнка, показывая, зачем нужно то или иное действие, и к чему ведёт. Среди прочего, она открыла способность и необходимость не только обладать чем-то и кем-то, но и дарить свободу кому-то и чему-то. И не прогадала: БиГиннер даровала ей свободу.
Освободившись, Веста восстановила контроль над своей популяцией, не теряя контакта с малышом, показывая, как можно совместно творить. И пусть её малый Рой был лишь частицей большого разума Иркуса, но инстинкт сотрудничества составлял его основу, и послужил важным уроком взаимодействия без насилия для БиГиннера. На свободе Рой, как и прежде, не проявлял агрессии, и даже стал ещё ближе и доброжелательнее.
Веста попыталась связаться в группой Бориса, но её представители сильно отстали и потеряли след. Просьба о помощи к планете осталась без ответа, видимо, БиГиннер не до конца была уверена в чистоте целей группы, возглавляемой Борисом. И матка продолжила делиться образами как своей цивилизации, так и Содружества, надеясь, что убедит её в дружбе. Но путь к сотрудничеству был очень долгим, младенец ещё только взрослел.
* * *
Прошло около шести часов с того момента, как Борис спустился в каньон. Жижа тянулась за ногами, спёртый воздух затруднял дыхание, а вокруг не было видно ничего на вытянутую руку. Все устали, апатия охватила каждого. Воду пили маленькими глотками из последней фляжки, передавая её друг другу. Сквозь черноту едва пробивался слабый свет. Хотелось уже просто стать и утонуть в этой грязи. "Надо сделать привал", — подумал Борис, но мысль о том, что потом придётся поднять себя и куда-то идти, была невыносима, и он продолжал идти на автомате.
Первой упала Фея. СтрельБа-рептилия положила её себе на спину и понесла дальше. Мира оступалась всё чаще, но вставала и едва передвигая ноги шла дальше.
— Как вы там, Борис? — заговорила рация голосом Льва. — Мы хотим сделать привал и пообедать, вам бы тоже отдохнуть. Вернётесь? Вас поднять?
Борис устало глянул вверх. Слабый свет пробивался сквозь мглу, апатия подавляла любые желания. Мысль о том, чтобы уйти, а затем снова вернуться в этот мрак, была невыносима. Сил не было даже на подъём.
— Нет, Лев. Мы тут отдохнём… Пообедаем… — выдавил в рацию Борис. — Привал. — скомандовал он остальным.
Мира облокотилась на выступ в склоне, Фея приподнялась на спине СтрельБы и стала шарить в рюкзаке; сам Борис бессильно опустился прямо на жижу, он и без того уже был весь в грязи. Усталость навалилась камнем, мыслей не было, он проваливался в сон. В полузабытьи ему казалось, что из мрака к нему потянулись щупальца, черные нити обвили и сжали его всего; они вошли через рот, уши, сквозь поры, проникли в мозг. Тело стало будто растворяться по частям, он не ощущал ног, рук, лёгких, сердца, а когда мозг стал распыляться на части, ужас охватил его сознание.
Чей-то гулкий стон растянулся во времени и подхватил его, а в сознании прозвучал голос:
— Борис, не бойся, это я, Быстров. Страх — наш главный инстинкт, он нами движет; сейчас мы все в страхе, и я — причина этого страха. Мне хотелось дать жизнь и сознание этой планете, помочь ей перескочить миллионы лет эволюции сознания и самосознания, поставить её разум в один ряд с нами. Но я ошибся. Всё должно идти свои чередом, получать опыт, формировать мораль, элементарно радоваться и грустить. Главное — преодолеть свой страх. На пути развития есть только страх — страх нового, страх перемен, и мы первые, кто сможет преодолеть этот страх. Нельзя бояться. Только так мы научим эту планету не бояться.
Голос умолк, стон затих, Борис уснул глубоко и спокойно.
Прошло около часа. Из динамика рации уже в десятый раз раздавалось пикание вызова и голос Льва:
— Приём! Боря! Мира! Кто-нибудь! Приём! Что у вас?
Борис приоткрыл глаза, и неспешно нащупал рацию на поясе.
— Да, принимаю.
— Фу-у-х! Борис, как вы?
Он осмотрелся. Мира и Фея лежали вместе, в объятиях огромного медведя, он их бережно держал на своем широком брюхе, а его огромная голова прислонилась к скале, наблюдая за происходящим. Конечно, это была СтрельБа со своими фокусами, но обогреть и защитить женщин было однозначно верной мыслью. Борис кивнул медведю и улыбнулся.
— Всё нормально, отдыхаем, — сказал он в рацию. — Как вы?
— Борис, к вам рвётся Би. Она настаивает, чтобы её спустили, говорит, что сама бросится вниз, и мы её не сможем остановить. Что делать с этой чёртовой девчонкой?
— Да пусть спускается, сейчас я склонен ей доверять.
— Хорошо, ждите, мы её спустим, смотрите, чтобы она не свалилась вам на головы.
Борис слегка толкнул Миру, и когда та открыла глаза, сказал:
— К нам спускается Би, думаю, дальше она нас поведет, это же её планета.
Он улыбнулся. Страха больше не было, усталость отступала, и даже мгла вскоре казалась просто туманом.
Би спустилась через пятнадцать минут, улыбнулась, обняла Миру, затем Фею, коснулась плеча Бориса и потрепала косматую башку медведя. От её прикосновений все взбодрились, и готовы были идти дальше. СтрельБа снова стала собакой, и весело помахивая хвостом затрусила рядом с девочкой, которая уверенно пошла вперёд.
Через час пути стены раздались и показалась большая расщелина с озерцом посередине. Би подошла к нему, зачерпнула пригоршню воды и умылась. Её примеру последовали женщины, Борис вслед за ними тоже решил освежиться. Подойдя, он опустил руки в прохладную воду; мурашки пошли по коже, то ли от перепада температур, то ли от чего-то другого. Он плеснул водой в лицо. Протянул руки, чтобы
