Провинциал. Книга 5 - Игорь Лопарев
— Ну, я уже же сказала, что ты грубый… — говоря это, Лиза уже успела надуться, как мышь на крупу.
— И не женственный, — согласился я с ней, — но ладно, хорош уже болтать, надо дело делать. Сейчас двинемся к порталу, а тут оставим пятерых гвардейцев для охраны этого твоего сомнительного приобретения, ну и за собранным лутом пусть, заодно, присмотрят.
— А мне обязательно идти с вами? — спросила сестра, надеясь, что я оставлю её тут, чтобы она могла и дальше продолжать любоваться роскошными офицерскими усами.
Но я не считал возможным пока отпускать её от себя, вот выйдет замуж — тогда пусть у мужа голова болит, а сейчас за неё я отвечаю, так что нечего…
— Нет, Лиза, пойдёшь с нами, — и увидев, что она скуксилась, объяснил свою настойчивость, — мне так спокойнее будет, когда ты на глазах у меня. А этого красавца мы, конечно, потом возьмём с собой, ещё насмотришься на него досыта…
— Обещаешь? — она недоверчиво прищурилась.
— Клянусь соседским поросёнком!
— Бедный поросёнок, — вздохнула Лиза, — ладно, я всё поняла, командуй, да доделаем уже всё до конца.
— Вот это правильный настрой, — удовлетворённо констатировал я, и начал отдавать распоряжения нашим гаврикам.
Пятеро остались охранять беспомощную тушку усатого лейб-гвардейца и внушительную кучу собранного лута, а мы двинулись по направлению к порталу, пробитому в наше измерение этими агрессивными поросятами.
Пронька, кстати, доложил, что у свинтусов, сидящих у входа, бухло закончилось, и, подъев остатки закуски, они теперь дремлют там же, где и бухали, среди объедков и пустых стаканов. Ну, с другой стороны, что с них взять то? Свиньи-с…
Я посчитал, что настал их час, и послал к ним Боню, сообщив, что он может ещё немного полакомиться астральной поросятинкой.
Воодушевлённый скорой трапезой, Боня тут же метнулся к беспечно посапывающим чертям.
Так что, когда мы подошли к зеркалу портала, на траве лежали две совершенно мёртвые туши рогатых свинтусов.
Теперь, в соответствии с планом, Пронька, имея с собой мою записку, адресованную Борису Ивановичу, нырнул в портал, и, оставаясь в призрачной форме, быстро двинулся на поиски семёнова зама, который должен был уйти от портала километров на пятнадцать.
Разыскав его, Пронька передаст мою записочку и быстренько отправится обратно к нам.
А Борис Иванович, в соответствии с ранее полученными инструкциями, выждет десять минут, а потом нажмёт большую красную кнопку.
И, как я рассчитываю, проблема, возникшая в связи с прорывом в нашу реальность этих злобных чертей, будет решена самым радикальным способом.
А за эти десять минут нам следует закрыть их портал. Тогда те черти, что останутся на территории нашего мира, будет обречены.
Кстати, не исключено, что после того, как мы заглушим генераторы, черти с той стороны портала могут что-то почувствовать, и попытаться исправить ситуацию.
Так что нам надо быть готовыми к отражению возможной атаки и воспрепятствовать их попытке прорваться обратно.
Портальные генераторы мы заглушили сразу после возвращения Проньки. Быстренько взгромоздили их на гравиплатформы и отправили в сопровождении нескольких гвардейцев к уже выпотрошенному нами автозаку.
Оставшиеся несколько гвардейцев заняли вместе с нами позиции для блокировки возможной попытки незапланированного возвращения чертей.
Время тянулось, как резина. Я внутренне молился, что бы портал схлопнулся как можно быстрее, чтобы ни одна свинья не успела с той стороны прорваться сюда.
Наконец, на перламутровой поверхности перехода появилась тревожная рябь, края портала начали дрожать. Всё говорило о том, что истекают последние секунды существования этого пространственного перехода.
И вот тут из портала высунулось свиное рыло. Мокрый пятачок чёрта издал слабый хлюпающий звук, и на площадку вывалился один из чертей-боевиков.
Он бросил взгляд туда, где ещё совсем недавно стоял портальный генератор, тревожно всхрюкнул и повернулся опять к порталу, вероятно для того, что бы ворваться туда с визгами, означающими что-то типа «Измена! Спасайся, кто может!» или, может быть, «Хватай мешки, вокзал отходит!». Я не знаю, что у них там принято орать в таких случаях.
Нас бедняга так и не заметил, благо мы залегли и активировали маскировочные артефакты.
Так вот свину этому не суждено было расстроить своих товарищей.
Тем более, что и жить то им оставалось всего ничего.
— Так пусть они уйдут из этой юдоли скорби, пребывая до последнего в уверенности, что у них всё получится, — подумал я, кидая в открытый свинячий затылок маленький сюрикен, состоящий из злобных нано-роботов.
Сюрикен вошёл в череп чёрта почти наполовину, а нано-роботы, уже имеющие информацию о том, что надо делать с такими, как он, прикончили беднягу почти мгновенно.
Свин тяжело осел на землю.
Я уже было с облегчением выдохнул, заметив, что края портала колеблются всё сильнее, а значит портал этот доживает свои последние секунды.
Но, видимо, испытания наши ещё не закончились. Прорвав перламутровую плёнку, к нам неожиданно вылез главный жрец Великого Хаоса. Что-то неладное, наверное, учуял, вражина.
Да, да, это был тот самый главный чёрт, что командовал чертями помладше, наряженными в весёленькие красные комбинезоны. Самый опасный из тех, кто там, вообще, был.
— Огонь! — это я заорал, чувствуя, что счёт идёт уже на миллисекунды.
Народ дружно нажал на спуск, и в этого сморщенного диавола ударил плотный залп. Но, было бы слишком просто, если бы этого хватило для того, что бы решить проблему.
Этот жрец оказался прошаренным параноиком, поскольку поддерживал вокруг себя поле отторжения, в отличие от предыдущего свина, ныне покойного.
Когда раскалённая плазма окончательно стекла с пузыря его защиты на грунт, стало видно, как он, хищно щерясь, проделывает когтистыми руками какие-то пассы.
— Это конец, — обречённо подумал я, понимая, что этот гад творит какое-то особо гнусное колдунство, которое мы можем и не пережить.
Но тут из-за камней поднялась Лиза, с решительным выражением, застывшем на гипсово-бледном лице. Она прислонилась спиной к каменной стене, отвесно уходящей ввысь, и с её вытянутой руки сорвался тугой жгут ревущего пламени.
Струя огня ударила в щит жреца Хаоса и расплескалась по нему. Надо сказать, что напор этой огненной струи был весьма приличным. Жрец аж пошатнулся, и на физиономии его мелькнуло недовольство, правда, мгновенно сменившееся прежней сосредоточенностью.
Лиза, видимо понимая, что времени почти не
