Исход - Имран Муса оглы Магеррамов
– Я понял. – Улыбнулся я. – Итак, о чем будем говорить.
– Обо всем. – Сказал он, налив нам по стакану воды. – Понемногу. Начнем с Марго. Что ты к ней чувствуешь?
– До того случая…я не мыслил своей жизни без нее. Скорее всего, это была… – он прервал меня:
– Любовь. А что она к тебе чувствует?
– Я не смог найти у нее в сознании ни одной эмоции или чувства, связанного со мной. Либо она все это прячет, либо…– я закусил губу, а отец снова продолжил мою мысль:
– Либо до недавнего времени она воспринимала тебя как игрушку. Ты боишься признать это, но, увы, это так. Она выведала у тебя алгоритм генерации авторизационных данных для пользователей системы и еще много чего, а взамен…кстати, как далеко у вас все зашло? Говори честно, мы тут одни.
– Мы были близки. По-настоящему.
– Как долго?
– Год.
– Да ты ей Родину продал. И не один раз. Поздравляю, Виктор, тебя, что называется, взяли в оборот. Конечно, больше такого не случится, ибо она теперь знает, на что ты способен и будет шарахаться при одном только твоем появлении на горизонте, но ты ей выдал всю свою подноготную. Надеюсь, об этом ты с ней не говорил? – Он указал пальцем на шкафчик с запасами модификатора.
– Нет, только вчера. Когда сбросил ее в воду.
Он тяжело вздохнул:
– Да, это проблема. Резюме, что мы имеем: у нас есть избалованная девица, которая вертит людьми, как хочет, и есть безнадежно влюбленный в нее парень. У парочки уже все случилось, поэтому просто забыть эту историю не получится.
Парень показал девушке ее истинное место в этой жизни, и та ушла домой, поджав хвост. Долгое время они будут ходить разными дорожками, пока, наконец, судьба не даст им второй шанс и знаешь, что тут будет самое важное? Чтобы у вас обоих сошлись звезды, чтобы вы оба захотели снова быть вместе, а не кто-то один. В первом случае у вас все получится, а во втором кто-то из вас будет чувствовать себя не в своей тарелке, как было у тебя до вчерашнего дня.
Шанс, что у вас все получится, настолько ничтожен, что я бы даже не стал на него надеяться. Учитывая то что у вас форма отношений была похожа на паразитизм, нет никаких гарантий, что в случае перемирия дальше будет по-другому. В общем, мой тебе совет, сынок: забрось эту затею лет на пять-десять. Женщины к этому возрасту начинают умнеть.
Самый лучший вариант – это найти другую девушку. Чисто по-человечески, будучи на твоем месте, я бы не смог дальше встречаться с Марго, помня, на что она способна. Я бы наступал себе на горло, мне было бы с ней некомфортно. Нет, ты, конечно, можешь сыграть в милосердие и простить ей все, но, боюсь, она воспользуется твоей милостью не по назначению. Вместо того, чтобы начать ценить и уважать тебя и твои чувства к ней, девушка усилит эксплуатацию твоих мозгов. Эти отношения опустошат, а не осчастливят тебя.
– Нам было хорошо вместе, папа. И просто.
– Это ты себе придумал, сынок. Сейчас ты отказываешься верить в то, что близкие люди могут так поступать друг с другом и продолжаешь отрицать очевидное: Марго – ненадежный партнер по отношениям. То, что происходило между вами, нельзя назвать любовью. Это было скорее способом потешить свое самолюбие. Ты тешился от того, что тебе удалось удержать такую девушку при себе и, как тебе показалось, вам обоим было хорошо вместе. Марго, в свою очередь, тешилась тем, что может вертеть тобой, как хочет, используя всего лишь свое тело. Это не любовь, это иллюзия, сынок.
–
А что есть любовь, папа?
–
Ответить с позиции физиологии или психиатрии?
–
Давай и так, и так.
– Физиологически два индивида начинают чувствовать связь, влечение друг к другу, которое с каждой секундой, проведенной вместе, становится все сильнее. Для того, чтобы ощутить связь, партнерам необязательно спариваться, достаточно просто находиться рядом друг с другом.
–
А психиатрия? – Спросил я.
– Тут все сложнее. – Ответил он. – На уровне инсайта индивиды понимают, что их партнер по отношениям – действительно тот самый человек, которого они искали всю свою жизнь. Это происходит вот так, – он щелкнул пальцами, – и у обоих сразу. Для этого не требуются никакие действия – достаточно взгляда, одного взгляда, чтобы познать истину. Эта истина абсолютна, ее не нужно выводить эмпирическим путем как математическую формулу, доказывать как теорему, бороться за нее или делать какие-либо другие глупости, о которых раньше писали в любовных романах или снимали кино. Все произойдет само, на глубинном уровне…и тогда, когда это действительно будет нужно. Рассказать тебе, как я познакомился с мамой?
–
Расскажи. – Загорелся любопытством я.
– Она приехала ко мне в университет, вошла в аудиторию после лекции, села на парту и сказала, что я нужен Отделу 3. По дороге в аэропорт я не сводил глаз с ее ног, а на полпути она сама сказала, что я ей симпатичен.
Через пару дней у нас закрутился роман. Мы не выпячивали свои чувства, не проверяли их на прочность, а просто были вместе…этого оказалось достаточно, чтобы понять, что мы нужны друг другу и наша история более, чем серьезна. Именно таких отношений я тебе желаю, сынок: искренних, немногословных и, что самое главное, взаимных. Последнее обязательно, а иначе это будет пыткой. Говоря о тишине и искренности, хочется вспомнить Шекспира. Ты ведь читал «Короля Лира?»
– Да, папа.
– Гремит лишь то… – я продолжил цитату Кента:
– Что пусто изнутри, знаю.
Он улыбнулся:
– Ну, вот, ты все знаешь, а заветам великого классика не следуешь. Зря. Умный ведь мужик был. Описывал жизнь такой, какая она есть.
– Я… – на этот раз он перебил меня:
– Придумал себе какие-то чувства, возвел их в ранг абсолютной истины и уверовал в то, что все именно так и должно работать. Вот твоя фатальная ошибка, Виктор – не нужно ничего придумывать, искать, нужно просто принять истину такой, какая она есть. – Он взглянул на часы. – Да, заболтались мы с тобой. У тебя, наверное, есть какие-то дела, беги. К вечеру я соображу нам что-нибудь поесть.
– Хорошо. – Я начал собираться, но отец в последний момент взял меня за рукав. – Виктор.
– Да.
– Могу ли я рассчитывать, что ты усвоил первый в своей жизни отцовский урок?
– Конечно.
Он улыбнулся:
– Что ж, не смею задерживать. Иди.
Я направился к выходу.
