Джудит Ривз-Стивенс - Пепел Эдема
Вспыхнув, воспоминание ушло, и он снова был с Тейлани. Она рассказывала ему о прерывистом перемирии между империями. О выборе ее безымянного мира как места для того, чтобы укрепить их связи. Со временем империи вновь разорвали отношения. Прекратилась торговля. Колониальный мир был заброшен.
В конечном итоге отбыли даже основатели колонии, вернувшись на более знакомые, более доходные планеты своей молодости. Но их дети решили остаться с тем, что было знакомо им. Все гибриды клингонов и ромуланцев. Со свойственным юности своенравием они решили не примыкать ни к одной из империй, добиться всего самостоятельно.
И они добились. Медленно выковывая новый мир. Новую культуру. Работая на отдаленное будущее, когда они смогут завещать своим детям независимый, полноценный мир.
Но Чал изменил их будущее. Даже когда их собственные дети стали взрослыми, первое поколение не состарилось.
В конечном итоге всем стало ясно, что недуг никогда не постигнет их мир. Неизбежные несчастные случаи, при условии что они не были изначально фатальными, в результате оказывались всего лишь травмами, которые заживали без следа. Почти сразу.
Кирк провел пальцами по плечу Тейлани, на котором не осталось никаких отметин.
Меньше чем через час с момента выстрела ее рана исчезла полностью. Теперь была очередь Тейлани закрыть глаза, скользнув плечом в руку Кирка, вздохнув, когда их плоть снова пришла в соприкосновение. Она подвела его руку под ткань своей одежды.
– Чалу нужен герой, – выдохнула она ему в ухо. – Мне нужен герой. Чтобы показать нам, как защищаться от тех, кто хотел бы нас уничтожить.
Ее губы легко коснулись его шеи. Ее руки двигались по его спине, нежно поцарапывая кожу острыми ноготками, пробуждая каждое нервное окончание все возрастающим осознанием того, что такое возможно ощутить.
Кирк был всецело захвачен чувствами, в которых он больше не желал сомневаться, сомневаться в которых он больше не был способен.
Он придвинул лицо к ее плечу, наслаждаясь теплым ароматом ее волос, веером лежащих на шее, изяществом каждого нежного волоска. Новое воспоминание завладело им, унося из здесь и сейчас. Он – в своей каюте на «Энтерпрайзе», запутавшийся в роскошном постельном покрывале. Его губы движутся по изгибам шеи Марлены Моро. В другой вселенной, темном отражении его собственной, она была женщиной капитана. Его женщиной. В это мгновение ее запах, все еще остававшийся с ним, смешался с запахом Тейлани.
Кирк перенес себя в настоящее. Легко коснулся губами губ Тейлани. Насладился ее сладостью.
– Ты могла бы обратиться в Совет Федерации, – мягко сказал он. – Если Чал из неприсоединившихся, ты могла бы подать с петицию о членстве, о статусе протектората.
Он слушал произносимые им самим слова с ощущением нереальности, как будто их говорил кто-то другой. Одна рука скользнула на ее талию, впечатывая в его чувства осязание и форму ее тела.
Прошлое снова предъявило на него свои права. Он осязал гладкую кожу Келинды. Ледяная красавица, келванский исследователь, охваченная пламенем чувств, которые он дал ей впервые за все ее время существования в человеческом облике.
Кирк знал, каково это – быть переполненным неожиданным страстным желанием, как он был переполнен с Келиндой. Ныне Тейлани пробудила в нем те же самые чувства, когда ее руки ласкали его.
– Мы не можем обратиться к Федерации, – сказала Тейлани. Ее дыхание учащалось, отвечая на его собственные ласки. Кирку казалось, что двое незнакомцев беседуют в машине, в то время как двое других интимно обмениваются любезностями намного более естественным образом. – Мы слишком глубоко на клингонской территории, на территории ромуланцев, чтобы принять требования Федерации.
Ее рука поймала его руку. Подняла к губам. Ее язык скользнул по его пальцам и между ними, от чего у него перехватило дыхание.
– Мы должны сделать это самостоятельно, – прошептала она, – или не делать вообще.
Ее другая рука отыскала приборную доску позади, нашла панель управления.
Обзорный купол медленно потемнел до полной непрозрачности, заключая их в кокон тишины и интима. Их собственную вселенную.
– Все или ничего, – произнесла она. Это были ее последние слова. Все, что последовало дальше, было за пределами словесных выражений.
Каждый издаваемый ею звук, каждое движение все быстрее уносили Кирка от самого себя, в царство невыразимых ощущений.
Он был ошеломлен так же, как был ошеломлен слезами Долмен. Элаан из Трои снова была в его руках, требовательные губы обрушились на него со страстью, с которой он никогда не встречался прежде.
Но с которой он встретился вновь.
Возвращайся со мной и будешь молодым вечно.
Тейлани вновь пробудила юность его прошлого, дала смысл настоящему, а теперь она возвращала ему его будущее.
Его будущее.
В слабом свете машины Тейлани отодвинулась от Кирка. И снова она прижала палец к управляющей кнопке у горла, придержав его там.
На этот раз ткань ее комбинезона разделилась полностью, упала с нее, не оставив скрытым ничего. Открылось все.
Кирк задержал дыхание, любуясь красотой ее совершенства.
Она потянулась к Кирку.
Он не стал мешкать.
Он мчался сквозь годы – …
…в развалины Трискелиона и Шаны – подготовленная невольница, грива ее золотисто-каштановых волос поглотила их обоих…
…в неотступающий ни на шаг, пустой дубликат «Энтерпрайза», где он был захвачен экстазом любви Одоны, когда она добивалась спасения для людей Гидеона, но вместо этого отдала свое сердце Кирку…
…в царство гиперускорения скалозианцев, где пульс королевы Дилы трепетал в такт с его собственным, каждая секунда страсти растягивалась длиною в час….
…Тейлани была для него одной и всеми женщинами сразу.
Каждое прикосновение было знакомо, вызывало дорогие воспоминания.
Каждый поцелуй был неповторим, прожигал новые тропы в чаще его чувств.
Ее руки, ее губы, ее тело заставляли его трепетать на грани экстаза, которого он и представить никогда не мог.
До тех пор, пока в итоге все мысли не исчезли из его разума.
До тех пор, когда все, что могло существовать – это алмазная чистота мгновения.
Волна всеочищающего воскресения.
Впервые за многие годы он был жив по-настоящему.
Когда Тейлани снова изменила настройки купола, небо было закатно-красным.
Кирк улегся навзничь на постели, которую они соорудили, сдвинув вместе задние сиденья. Он пристально всматривался вверх, в темнеющее небо.
Он знал, что «Энтерпрайз» был там, наверху – как он знал это всегда. Но в чистоте этого момента он не мог слышать его зов.
Он пребывал в мире.
Тейлани легла рядом с ним, одна рука двигалась по линиям его груди, излучая то же умиротворение, которое чувствовал Кирк, испуская приятную теплоту.
– Итак, это правда, – сказала она.
Кирк повернулся в ее сторону. Пробежал пальцами по шелковистым волнам ее волос.
– Что правда?
Она приподнялась на одном локте и посмотрела на него. Ее улыбка стала плутовской и довольной.
– То, что говорят о землянах.
Она рассмеялась, а Кирк почувствовал, что его щеки покраснели.
Внезапно она поцеловала его вновь. Глубоко. Со знанием дела.
Эффект этого был в буквальном смысле слова вышибающим дух.
Она перекатилась и улеглась на него сверху. Взяла в руки его лицо. Ее носик легонько касался его собственного, когда она покрывала его поцелуями, ее волосы свесились вперед, образовав занавесь. Аромат ее волос, ее дыхания, окутал его.
– Вернешься со мной? – спросила она.
Кирк прищурил глаза, как будто стараясь уменьшить воздействие ее очарования. Его палец, слегка касаясь, пробежал по ее телу, пройдя по выпуклости ее груди там, где она к нему прижалась, по изгибам ее бедер. Безупречно. Каким-то образом больше, чем совершенство.
– Почему планета, благословенная такими, как ты, нуждается в таком, как я?
По ее лицу пробежала улыбка. Она приподнялась и села над ним, плотно прижав колени к его бокам. Ее руки опустились ему на грудь.
– Опыт, – сказала она. – Я могу выдать аттестат его качества.
А потом…
… она его защекотала, обе руки впились под ребра настолько внезапно и неожиданно, что он задохнулся от удивления. Он и припомнить не мог, когда последний раз кто-то пытался проделать с ним такое. Годы. Слишком много лет.
Она, хихикая, упала на него. Ему не оставалось ничего другого как тоже расхохотаться. Он как только мог елозил под ее руками.
Машина дребезжала от их хохота. Какая-то часть Кирка подумала, что они словно два играющих ребенка. И что с того? – спросил он сам себя.
В изнеможении Тейлани прекратила свои атаки, легла на него. Этот шутливый момент стал намного эротичнее следующего. Кирк почувствовал бодрость из-за столь быстрого возвращения желания. Один долгий, восхитительный момент они смотрели друг на друга, каждый зная, что последует в момент следующий. Затем обзорный купол завибрировал.
