Константин Борисов - Дорога мести
Рядом с огороженным жердями загоном отсвечивали два прямоугольных окна длинного низкого бревенчатого дома. Человек соскочил с седла и, прежде чем привязать россара, заглянул в ближайшее окно.
Увидеть ему удалось не так уж и много. Стекла были пыльные и грязные, и разглядеть что-нибудь оказалось почти невозможным.
Снаружи, возле коновязи, стоял, жуя траву, старый кургур — жвачное животное, молоко которого употреблялось в пищу. Привязав рядом с ним уставшего россара и расседлав его, всадник снял шляпу, стряхнул пыль с одежды и направился к двери.
Она оказалась незапертой. Внутри было темно и тихо, повсюду царила затхлость давно пустого, запущенного помещения. Две двери вели в глубь дома, из-за одной из них пробивался легкий запах руйи — чая из трав. Человек шагнул вперед, и половицы скрипнули под его ногами. За дверью находилось подобие кухни, в небольшой печке в углу горел огонь. Здесь пахло теплом и свежим, только что заваренным чаем. Но и тут никого не было.
Он вернулся обратно, подошел к другой двери и осторожно приоткрыл ее. За ней находилась полутемная комната. Сделав еще шаг, он обнаружил, что прямо ему в лицо смотрит черное дуло большого револьвера, который держал скрюченными пальцами совсем старый человек. Но раздавшийся голос прозвучал молодо и твердо:
— Может, я и очень стар, но слух у меня хороший. Шевельнешься, открою огонь без предупреждения, а с такого расстояния не промахнусь даже я.
— Хорошо, хорошо. Я просто хотел немного отдохнуть, дорога была неблизкой, я сильно устал.
Старик помолчал, вглядываясь в него подслеповатыми глазами. Затем тихо произнес:
— Я верю тебе, чужак с камнем. Слава о твоей честности и порядочности летит далеко впереди тебя.
— «Чужак с камнем»? — вошедший улыбнулся, опустив взгляд себе на грудь, где поблескивал кулон с ярко-алым камнем. — Надо же, как только меня здесь не называли! Но лучше ты зови меня просто Серж.
— Сиерж… Сэрж… Серж… — повторил на разные лады старик, привыкая к непривычному слову. — Хорошо, пошли в кухню, попьем горяченького.
Они прошли в кухню, и откуда-то из угла старик ловко, как фокусник вытащил две низенькие табуретки и разложил складной столик. Потом появились маленькие глиняные чашки и тарелка с нарезанным хлебом и сыром из молока кургура.
В полной тишине они поели. Прихлебывая вкусный горячий руйи, Серж задал мучивший его вопрос:
— Откуда ты знаешь о чужаке с камнем?
— Восемь циклов назад ко мне зашли два инопланетника и красивая женщина. Они сказали: если к тебе заедет человек с алым камнем на груди, передай ему, что мы будем ждать его в Нью-Финиксе.
Серж подсчитал. Если один местный цикл равен тринадцати галачасам, а период обращения планеты — двадцать шесть галачасов, значит, они были здесь четыре дня назад.
— Далеко это отсюда?
— Чуть больше одного цикла пути.
— Хорошо. — Серж ненадолго задумался. — А еще кто-нибудь недавно заезжал?
— Нет, — ответил старик и задал ему встречный вопрос: — Тебя что-то беспокоит, сынок?
— Совсем недалеко от тебя, к северу, кто-то хорошо поработал. Пять трупов техасцев. Тебе надо быть настороже.
— Точно техасцев? — удивился тот, но Серж кивнул, указав пальцем на свое ухо.
— Остроконечные уши! Да, тогда это техасцы… Совсем народ стал злой. Наверное, и оружие забрали?
— Забрали.
— Тебе тоже надо быть осторожней. Одинокий путник — легкая добыча.
— Я не только вооружен, но и очень опасен, — Серж усмехнулся. — Меня столько раз пытались отправить к праотцам на вашей занюханной планете, что я уже и со счета сбился. Похоже, будто каждый второй здесь пытается или пристрелить меня из-за угла, или бросить мне вызов. Так что я привык.
— Тебе видней. Ложись, отдыхай, путь не близкий.
Серж прошел в соседнюю комнату и устроился в уголке на старом матрасе. Усталый, он быстро заснул. Разбудил его знакомый рев россара.
— Ну, Ло, сколько же тебя кормить надо! — раздражено пробормотал он, поднимаясь.
Уже светало. Накормив и напоив россара, он оседлал его и приготовился вскочить в седло, когда увидел вышедшего на крыльцо еще сонного старика.
— Разбудили мы тебя, отец, — обратился к нему Серж. — Извини, нам пора в дорогу.
— В полуцикле отсюда есть небольшой городок под названием Тусон, — старик показал на юг, — ты сможешь переночевать там. Только народ там не особо гостеприимный.
— Спасибо, я как-нибудь разберусь.
— Да поможет тебе солнечный лик Маджара!
Всю дорогу Серж погонял своего четвероногого друга. Время поджимало. Соратники могли, не дождавшись его, тронуться дальше. Надо было спешить.
Городок Тусон раскинулся на голой равнине, где росли лишь редкие одинокие деревья да поблескивал на солнце небольшой водоем. Правда, городком его можно было назвать только условно. Безлюдная главная улица с дощатыми тротуарами, шесть двухэтажных деревянных домов, десяток бревенчатых хижин и несколько загонов для скота — вот и все. На первый взгляд, казалось, будто в нем нет ни души, но это впечатление, скорее всего, было обманчивым. За время, проведенное на этой планете, Серж успел повидать немало таких городков. Одно неверное движение или слово — и тишина мгновенно взорвется, как неисправный бластер.
Когда Серж остановился возле здания с покосившейся вывеской «Салун» и слез с россара, уже начинало темнеть. Отряхнув пыль с одежды и привязав скакуна у коновязи, он быстро пересек дощатый тротуар и вошел через расшатанную дверь в салун.
Внутри тот выглядел не лучше, чем снаружи. Потолка не было вовсе, его заменяли толстые голые балки перекрытия. Под ними расположились небольшая стойка, несколько столиков и стулья. Бармен, бывший, скорее всего, и хозяином заведения, — широкоскулый человек с мощными руками и смешными оттопыренными ушами — скучал, опершись на стойку локтями. В конце стойки сидела, ссутулившись, немолодая, сильно накрашенная женщина.
— Руйи есть? — спросил Серж.
— Может, ржаного виску?
Не меняя позы, бармен опустил руку под стойку, достал оттуда грязную бутылку и стакан. Заученным движением толкнул стакан на стойку, приподнимая бутылку, чтобы наполнить его.
— Я же сказал руйи, — угрожающе повторил Серж. — Ты что, не понял?
— Нет руйи, — безразлично ответил бармен, — есть только вода.
— Тогда воды, — успокаиваясь, согласился Серж. — Принесешь за столик, а виску можешь налить себе, естественно, за мой счет.
Он развернулся и подошел к угловому столику. Придвинув стул поближе к стене, сел, окидывая взглядом окружающих.
За одним из столов расположились три человека, явно зажиточные земледельцы, о чем говорили их черные сюртуки — традиционная для этих людей одежда. За другим, еще двое — маленький человек в грязной белой рубашке и полноватый, хорошо одетый пожилой мужчина. Они тихо о чем-то спорили, склонившись над деревянными счетами, лежавшими между ними на столе.
Выходивший за водой бармен подошел к столику Сержа и поставил стакан.
— Думаю, вам будет интересно узнать, что парочка парней осматривают вашего россара и упряжь, — протирая стол, прошептал он, не поднимая глаз.
— Спасибо, — чуть шевельнув губами, ответил Серж. — Местные?
— Нет. Но по виду настоящие сволочи. Будь осторожней, приятель. — Он закончил протирать стол и направился к себе за стойку.
Отдохнув немного и допив воду, Серж поднялся и подошел к стойке. Бармен все так же скучал, вперив задумчивый взгляд в потолок.
— Найдется ли у вас свободная комната переночевать? — спросил Серж, бросив на стойку металлический треугольник, служивший здесь мелкой монетой.
— Наверху, — рука бармена быстро сгребла монету. — Еще воды?
Не дожидаясь ответа, он наклонился под стойку, доставая оттуда большую банку, и, наклонив, наполнил стакан.
— Благодарю. — Серж приподнял стакан на уровень груди, созерцая налитую в него жидкость.
В этот момент скрипучие двери салуна распахнулись и появились новые действующие лица.
— Эй, чужак, твой россар у привязи? — раздался возглас одного из вошедших.
Серж медленно повернулся. Его левая рука опиралась на стойку, в ладони правой все еще был невыпитый стакан с водой. Мельком оглядев четверых мужчин, остановившихся у дверей, он пристально посмотрел в водянистые глаза стоявшего немного впереди мужчины. Скорее всего, именно он и задал вопрос. Коричневая рубашка из кожи кургура плотно облегала его широкие плечи, такие же брюки, с бахромой по швам, были заправлены в сапоги. На голове — коричневая шляпа с плоской тульей. Потертая ручка большого револьвера торчала из кобуры, за поясом у пряжки — нож с длинным тонким лезвием.
— Я тебя спрашиваю, ты, у стойки! — раздраженно повторил он.
