Дмитрий Воронин - Скайгард
Последнюю часть сообщения Катя проигнорировала. Уже сейчас, на скорости вполовину меньше требуемой, щит почти непрерывно сиял огнем. Что будет дальше? Сколько продержится энергополе?
— Анализ облака, выбор оптимальной траектории, приказала она. — Ограничение — маневр не более… десяти градусов по любой оси.
Навигатор заткнулся. Сейчас все сенсоры «Маргаритки» тщательно сканируют пространство, а компьютер по самые уши (если они у него есть) завален расчетами. В условиях непрерывно меняющейся обстановки достоверность этих вычислений оставляет желать лучшего, да плюс еще немалую сумятицу вносит Градова своей пушкой. Но идти вслепую — верная гибель. Вряд ли результат расчета появится быстро — мощный электронный мозг корвета или крейсера справился бы с подобной задачей шутя. К сожалению, в их распоряжении имелась машина лишь немногим «умнее», чем автопилот обычного трампа.
Импеллеры продолжали разгонять уродливую конструкцию из двух слипшихся кораблей. Скорость достигла девяти метров в секунду — за это пришлось заплатить обрывом еще одного крепления, но остальные пока держали. Хотелось надеяться, что это продлится достаточно долго.
— «Скайгард-7» на связи, — послышался голос Шеденберга с трудом пробивающийся сквозь раздражающий треск помех, порождаемых борющимся за свое существование энергощитом. — Шелест, как обстановка?
— Дерьмо, — коротко отрапортовала Катя. — Полковник, не отвлекайте.
— Рембот на подходе к маяку.
— Хоть одна хорошая новость…
Десять метров в секунду. Если на такой скорости совершить достаточно резкий маневр, чудовищная инерция «Корсара» оторвет его от «Маргаритки»… И не поможет никакая сварка. Довольно большой, с полметра в поперечнике, камень увернулся от плазменного разряда и врезался штурмовику «в скулу», вдребезги разбившись о левый край щита. Экраны полыхнули столь ярко, что заставили забрало шлема потемнеть, оберегая глаза человека.
— Лобовой щит в полной… — сообщила Катя всем, кто желал ее услышать. — Осталось двенадцать процентов мощности.
— Предлагаю новую траекторию, капитан, наконец-то вышел из ступора бортнавигатор. — Отклонение от текущего курса плюс семь и три, минус два и восемь. Прогнозируемое снижение плотности обломков от текущей на восемнадцать процентов. Готов к выполнению коррекции. Требуется подтверждение капитана.
— Я сама проведу коррекцию, — выдохнула Катя, вновь кладя руки на штурвал.
Навигатор, допустим, не дурак, но доверить корректировку курса ему можно только тогда, когда под брюхом корабля нет «довесочка» массой покоя в полторы «Маргаритки».
Штурвал шевельнулся, и Катя кожей ощутила, как пробегают волны напряжений по броне, как пытается разорвать ее огромный «Корсар», стремящийся сохранить прежний курс, но вынужденный следовать за своим поводырем. По кораблю прокатился противный скрежещущий звук — вероятно, не выдержал еще один крепеж.
— Траектория устойчива. — Казалось, в голосе навигатора слышалось уважение.
— Девочки, увеличиваю скорость…
— Катя, камень летит прямо в лоб! — взвизгнула Леночка. — Очень быстро… не могу попасть…
Удар сотряс «Маргаритку». Измочаленный щит не выдержал — часть камня все же разнесло на молекулы, но небольшой, с кулак, обломок все же дотянулся до брони. Сложный композитный состав, рассчитанный на поглощение лучевых атак, не выдержал столь грубого воздействия и лопнул. Булыжник продолжил свое движение, пронзил еще пару переборок и остановился, вдребезги разбив замечательный (не в смысле выдающихся возможностей, а в смысле соотношения цена/качество/размер) мобильный медицинский комплекс «Гиппократ-МЗ», влетевший девушкам в изрядную сумму.
Катя стиснула зубы, давя рвущиеся наружу проклятия, и снова шевельнула пальцами, увеличивая мощность импеллеров. До края облака было еще далеко. Там — ремонтник, там — медики… лишь бы добраться, лишь бы успеть…
Джад, не вставая с кресла, аккуратно разлил по бокалам вино. Его нога, закованная в восстанавливающий модуль, помигивающий лампочками киб-диагноста, еще порядком побаливала, тройной перелом — не шутка, даже когда к твоим услугам мощный медицинский центр орбитальной платформы. Минимум неделю рыжему предстоит хромать, морщась при каждом шаге, и ограничивать свои перемещения по станции необходимым минимумом.
Визит в каюту Кати Шелест в этот минимум явно попадал.
— За что будем пить? — поинтересовалась Леночка, ухитрившаяся забраться с ногами в неудобное, хотя и довольно функциональное, кресло.
Эффектная поза требовала жертв, и девушка готова была эти жертвы приносить… насколько хватит терпения.
Комплиментов на ее долю перепало ничуть не меньше, чем в адрес Кати. Фактически только ее стрельба спасла «Маргаритку» от серьезных повреждений. Два десятка мелких пробоин и бесславная гибель медцентра — не в счет, Шеденберг проявил невероятную покладистость и заявил, что «Скайгард» полностью оплатит ремонт и замену вышедшего из строя оборудования. Правда, на то, чтобы оформить девушкам приличную премию, его щедрости не хватило. Оказание помощи попавшим в неприятности товарищам, по словам полковника, во все времена являлось безусловной обязанностью любого спейсмена, а значит, не может быть никакой речи о дополнительном вознаграждении за этот естественный поступок.
— Вчера я имел беседу с боссом, сообщил Джад.
В теории этого хулигана следовало списать из «Скайгарда» — это понимали все, в том числе и сам рыжий капитан. Один корабль угроблен полностью, до абсолютной невозможности восстановления. Два других изрядно потрепаны и выйдут в пространство не скоро. «Нокс» — так вообще не раньше, чем через пару месяцев, ремонтные работы были в самом разгаре, и техники на вопрос о сроках лишь сокрушенно качали головами и поминали Келфера исключительно в самых грубых выражениях.
К удивлению девушек, Бэйн зла на Джада не держал — в конце концов, идея гонок принадлежала Карелу, и он чувствовал, что и сам в чем-то ответственен за результат. Да и не погиб же никто — экипаж «Нокса» отделался ушибами, парням Джада повезло меньше — три серьезных перелома, два сотрясения мозга, один обморок от кислородного голодания — второго пилота «Корсара» киберы вынули из обломков корабля уже с практически «сухими» баллонами, еще пять-семь минут, и дело могло закончиться плохо.
Но одно дело отношения между своими, и совсем другое — с руководством «Скайгарда», единственным чрезвычайным и полномочным представителем которого на борту станции был Шеденберг.
Правда, рыжий выглядел слишком жизнерадостным для пилота, только что окончательно и бесповоротно списанного из летного состава.
— Не тяни, — прервала театральную паузу Леночка.
— Полковник, конечно, задница, — протянул Джад, довольно улыбаясь. — Этого у него не отнять. Но… как бы это правильней сказать… В общем, он принял решение повесить на меня долг за угробленный корабль. И теперь я должен ежемесячно отстегивать по тридцать процентов от всех поступлений на мой счет. Пока не расплачусь.
— Я что-то не уловила, чему тут радоваться, заметила Катя, поднимая бокал и любуясь игрой света на хрустальных гранях. Неизвестно, каким путем попал хрусталь на боевую платформу, но попал — и теперь украшал быт девушек, как единственной на борту полностью женской команды. Что бы там ни говорили, но напиток в хрустале существенно отличается по вкусу от того же самого напитка, но в унылой небьющейся пластиковой емкости из стандартного набора, предлагаемого в общей столовой или баре.
Леночка тоже пожала плечами. Только Снежана не выказала удивления — хотя бы просто потому, что была чрезвычайно занята делом. В настоящий момент она вовсю орудовала дрелью, уродуя привинченную к стене узкую металлическую полочку.
— Тебе расплачиваться лет триста.
— Да хоть все пятьсот! — махнул рукой Джад. — Девчонки, вы не понимаете всей соли. Чтобы расплатиться, я должен получать деньги. А чтобы их получать — должен летать. Так что я остаюсь в «Скайгарде», и у меня будет новый корабль. Примерно через месяц ожидается прибытие транспорта с парой «Стражей» на борту.
Собственно, назвать «Страж» кораблем можно было либо от огромного, ничем не замутненного энтузиазма, либо от полного отсутствия альтернативы. Эти достижения инженерной мысли выпускались всего несколько лет — не иначе как кто-то в руководстве Флота получил немалую взятку. Слабо вооруженный и столь же слабо защищенный истребитель орбитальной поддержки даже не имел маршевого двигателя и предназначался (по задумке конструкторов) для патрулирования околопланетного пространства. А в случае любого боестолкновения единственное, на что мог рассчитывать экипаж «Стража», — это геройски погибнуть. В серьезной схватке он не стоил ничего — та же «Маргаритка», совершенно неприспособленная для маневренного боя, могла без усилия перемолоть три-четыре подобные скорлупки, не понеся при этом ни малейшего урона.
