Олег Авраменко - Звезды в ладонях
— В дверь моей спальни кто-то звонит, — объяснил он, включил свой комм и ленивым, сонным голосом произнёс: — Да? Кто там?
— Это я, папа, — послышался звонкий девичий голос, который я сразу узнал: в отличие от своего отца, принцесса Сатьявати, часто появлялась на публике и охотно раздавала многочисленные интервью. — Извини, что разбудила тебя. Но это очень срочно. Мне можно войти?
— Сейчас, дочка, — ответил император всё тем же ленивым голосом. — Я только оденусь. Обожди минутку.
Отключив комм, он быстрым шагом направился к лифту и уже на ходу бросил мне:
— Оставайтесь здесь, мистер Матусевич. Минут через пять я вернусь.
3
Однако император не вернулся ни через пять минут, ни даже через полчаса. Поначалу я терпеливо ждал его, сидя в кресле и по второму разу просматривая кадры космического сражения. Когда фильм закончился, я сходил в кухоньку, приготовил себе ещё чашку кофе, а вернувшись в гостиную, вывел на экран другие файлы с диска Рашели.
Помимо всего прочего, эти файлы содержали полную спецификацию корабля «Заря Свободы». Изучая их, я испытывал определённые затруднения — и не столько по причине недостатка квалификации (всё-таки у меня было инженерное образование), сколько из-за полного незнания французского языка. Но всё же техническая документация, это не художественные тексты, так что языковый барьер не стал для меня непреодолимой преградой. Большинство терминов имели сходное, а зачастую идентичное написание с английскими, значение многих слов я угадывал по контексту, ну а схемы и условные обозначения вообще были интернациональные, основанные на стандартах, введённых много столетий назад.
«Заря Свободы» принадлежала к классу лёгких крейсеров, предназначенных в основном для разведывательных и диверсионных целей. Спецификация предусматривала состав экипажа корабля в количестве пяти человек — капитана, второго пилота, бортинженера, оператора артиллерийских систем и медика; последний должен был совмещать свои обязанности с работой на камбузе, присматривать за жилыми помещениями и отвечать за работу бытовых устройств, а в ведении оператора-артиллериста находились все приборы наружного наблюдения и средства радио- и лазерной связи. Ну и, разумеется, все члены команды должны быть взаимозаменяемыми — даже судовой врач должен был обладать такой разносторонней подготовкой, чтобы при необходимости взять на себя командование крейсером. Кроме того, одновременно с экипажем на корабле могло находиться до двух десятков пассажиров — его системы жизнеобеспечения были спроектированы из расчёта на длительное пребывание на борту двадцати пяти человек.
Корабль обладал достаточно мощным ходовым двигателем и в течение четырёх суток мог развить скорость свыше половины от световой. Бортовых запасов термоядерного топлива с лихвой хватало для двух таких разгонов и торможений: согласно спецификации, количество дейтерия, которое вмещали полностью заправленные топливные баки, было рассчитано на 500 часов работы двигателя при максимально допустимом ускорении в 100 g.
И вот тут-то я кое-что обнаружил. Уже не в файлах спецификации, а в отчётах о состоянии бортовых систем. Как следовало из записей, при достижении кораблём ускорения 56,3 g в работе гравикомпенсаторов произошёл критический сбой, и сила тяжести на борту более чем в тридцать раз превысила стандартную земную. Сие означало, что взрослый семидесятикилограммовый человек стал весить более двух тонн. А это верная и почти мгновенная смерть для любого человеческого существа в Галактике, и ни длительные тренировки, ни происхождение с так называемой «тяжёлой» планеты, тут не поможет.
На всякий случай я всё же вызвал справочник (хотя этот терминал был отсоединён от планетарной сети, в его локальной базе данных имелась масса полезной информации) и посмотрел физические характеристики Терры-Галлии. Планета обращалась вокруг звезды-гиганта спектрального класса К2, со светимостью почти в семьдесят раз больше стандартной солнечной; радиус орбиты составлял восемь с половиной астрономических единиц, что полностью компенсировало избыточную яркость светила. Период обращения — четырнадцать с лишним лет, но, поскольку наклон оси планеты был минимален, времена года на ней практически отсутствовали. В тропической и субтропической зонах царило вечное лето, в умеренной полосе — вечная весна, а в полярных областях — такая же вечная зима. Сутки на Терре-Галлии длились двадцать восемь с половиной часов (тут Махаварше повезло больше — наши сутки почти равны стандартным, лишь на двенадцать минут короче). И, самое главное, что я, собственно, и искал, сила тяжести на экваторе — 0,96 от земной нормали. А стало быть, галлийцы не обладали никакой врождённой переносимостью к большим перегрузкам.
А впрочем, всё это глупости. Никто, даже житель планеты с двойной или тройной силой тяжести, не способен выдержать пресс некомпенсированного ускорения в 30 g.
Теперь мне стало понятно, что произошло с экипажем «Зари Свободы». Зато сразу возник другой вопрос: как уцелела в этой передряге Рашель? Я по второму разу внимательно изучил записи и убедился, что гравикомпенсаторы отказали по всему кораблю, а программа аварийной остановки двигателей почему-то не сработала. Скорее всего, это была диверсия: например, в бортовой компьютер был внедрён какой-то вирус, который активизировался при достижении кораблём наперёд заданного ускорения и, одновременно с резким понижением мощности гравикомпенсаторов, заблокировал возможность автоматического отключения термоядерной тяги. В течение последующих восьмидесяти двух часов корабль продолжал разгон, пока не достиг крейсерской скорости в 0,56 световой. Только тогда автопилот, не получая дальнейших указаний, остановил ходовые двигатели и переключился в режим ожидания.
Но где же всё это время была Рашель? Как она осталась в живых?..
Я вернулся к спецификации «Зари Свободы», в поисках места на корабле, где девочка могла бы спастись от перегрузки. И, похоже, нашёл его: это были две пришвартованные к крейсеру шлюпки, одна из которых называлась «le canot» (возможно, это и переводилось как «шлюпка»), а вторая была обозначена «le shuttle-fantome», что не нуждалось ни в каком переводе. Документация на «le canot» присутствовала полностью — это был обычный посадочный катер, предназначенный для того, чтобы доставлять с орбиты на землю и обратно пассажиров корабля. Но вот на «le shuttle-fantome», то есть «челнок-призрак», ничего не нашлось — кроме, разумеется, самой констатации факта его присутствия.
Простая шлюпка, как явствовало с документации, обладала собственными гравикомпенсаторами, способными выдерживать пятидесятикратные перегрузки, так что теоретически было возможно выжать из них и процентов на двадцать больше. Но всё же я склонялся к мысли, что Рашель использовала в качестве укрытия «призрак» — ведь вряд ли он, будучи таким жутко секретным, обладал худшими техническими характеристиками, чем обычный орбитальный катер...
Моё внимание от экрана отвлёк шелест отворяемой двери. Я оглянулся и увидел Риту, закутанную в длинный розовый халат. На её свежем, отдохнувшем лице не было ни грамма косметики (что отнюдь не делало её менее привлекательной), а распущенные и тщательно расчёсанные волосы ещё слегка поблёскивали от влаги.
— Доброе утро, мистер Матусевич, — поздоровалась она.
— Доброе утро, мисс Агаттияр, — ответил я. — Ваш отец ещё спит. Он лишь недавно лёг.
Девушка кивнула:
— Так я и думала. А вы уже встречались с... — Она многозначительно умолкла.
— Да, мисс, встречался. И сказать, что я был поражён, это ещё ничего не сказать.
В знак согласия со мной Рита тряхнула головой.
— А я до сих пор не могу поверить. И не только в это, но и вообще... вообще во всё, что с нами случилось.
Она прошла на кухню, а я тотчас последовал за ней, чтобы по примеру Падмы обслужить её за завтраком. В конце концов, по конституции Махаварши я обладал теми же правами, что и император.
Рита благосклонно приняла мои ухаживания и вежливо подождала, пока я самолично вскрою пластиковые банки с омлетом и салатом и вытряхну их содержимое в тарелки. Принимаясь за еду, она спросила:
— Император тоже ушёл спать?
— Нет, примерно час назад его вызвала принцесса Сатьявати. Он обещал скоро вернуться, но что-то задерживается. А мы так и не закончили разговор о Рашели. Вы что-нибудь знаете об этом?
— Да. Девочку разбудили при мне, она рассказала нам свою историю, а потом нас обеих отправили спать. Так что я могу вам помочь. На чём остановился император?
— На том, что это была разведывательная миссия, а корабль называется «Заря Свободы». Но затем я и сам кое-что выяснил, просматривая файлы Рашели. — И я, не вдаваясь в излишние подробности, поведал ей о своих выводах.
