Очень Большой Лес. Том 1 - Василий Головачёв
– Но если вдруг встретятся «птеродактили»…
– С ними пойдёт лейтенант Мерадзе. Он же будет и пилотировать «дирижабль».
– Иван Петрович останется один?
– Почему один? С ним будет лейтенант Матевосян. По одному в нынешних условиях оставаться небезопасно.
– Будь по-вашему.
– Вы совсем забыли обо мне! – сжала кулачки Вероника, покраснев под взглядами мужчин.
Сергей Макарович улыбнулся.
– С кем ты хочешь быть?
Губы девушки шевельнулись, собираясь произнести имя «Максим», но сказала она другое:
– Полечу с Костей… с Егором Левоновичем.
– Не возражаю.
Вероника по-детски захлопала в ладоши, смутилась, спряталась за спину Мерадзе.
– Встретите Точилина, – повернулся к нему Плащинин, – передайте ему мой приказ вернуться в Крепость.
– Если он захочет с нами разговаривать, – буркнул Мерадзе.
Посадка в «дирижабль» прошла штатно.
Мерадзе загрузил на борт аппарата противотанковый гранатомёт, снятый с вертолёта пулемёт ПП-32 и захватил для всех по «бластеру».
Серый «резиновый баллон», на самом деле прочный и жёсткий, несмотря на внешнюю податливую мягкость, вылетел из шахты как настоящий дирижабль, наполненный гелием, и направился к зеленоватой кромке леса за широкой песчаной полосой, окружавшей кратер.
– Если та штуковина из труб, на которую мы наткнулись, – сказал Костя, по привычке вертя головой, – и в самом деле звездолёт «кузнечиков», можно будет его починить и слетать на край Леса.
– С чего ты взял, что у него есть край? – спросила Вероника. – Ты же сам утверждал, что он бесконечен.
– Если он замкнут сам на себя, то не бесконечен. Но всё равно интересно убедиться, имеет ли он границы и как далеко простирается. Возможно, где-то существуют и другие экологические ниши, где кроме трав и деревьев растут цветы, мхи и прочие биоценозы как на Земле.
– Максим летал на аэробайке далеко, но так края Леса и не увидел.
– Далеко – это по меньшей мере тысяч на десять километров, а то и на миллион. Мы же торчим в центре квадрата со стороной всего в три тысячи километров. А если эта площадь является лишь одной из ячеек глобальной экосистемы Большого Леса?
– Хорошая идея, – кивнул Карапетян. – Есть мысли, почему здесь нет цветов? Ведь если следовать логике происхождения экосистем, они должны развиваться, расти и размножаться. А размножаться, разносить споры им помогают птицы и насекомые – бабочки, пчёлы, жуки и даже комары. Насекомые пасутся на цветущих лугах, а в этом лесу нет ни лугов, ни насекомых, кроме бабочек, ни птиц. Цветут только сами деревья. Я правильно обозначил проблему?
– Цветущие экоценозы и в самом деле являются вершиной развития флоры, – согласился Костя. – На Земле это так и есть, но мы не на родной планете. Возможно, в этом районе война всё уничтожила, и Лес просто не успел воссоздать первоначальный довоенный кластер цветущих растений.
– Интересное рассуждение.
– Куда теперь? – перебил беседу специалистов Мерадзе, когда «дирижабль» достиг кромки леса, начинавшегося за пустыней полосой «панданусов», «мангров» и «баобабов», устремивших свои «головы» и «рога» вершин к пятну оранжево-жёлтых песков.
Лейтенант был единственным человеком на борту аппарата, который отвечал за безопасность пассажиров, поэтому он оглядывал небосвод и лес в поисках опасной активности его обитателей. Но ни шмелей, ни «птеродактилей», ни «дирижабля», угнанного Точилиным, не было видно, и он чуть подуспокоился.
– Давайте искать новые фитоценозы, – сказал Костя. – Я ещё не видел саванных кластеров и джунглей типа мадагаскарских или австралийских. Увидите «пальмы» – кричите. Очень хочется найти бананы, ананасы и прочие авокады.
– Кофе хочу! – призналась Вероника.
– Поищем и «кофейное дерево», – пообещал Костя.
Примолкли, увлекаясь разглядыванием лесных массивов с высоты в полкилометра.
Гигантских деревьев было не так много, как в месте первого выхода землян из иномерианы, однако свободное пространство между ними заполняли кустарники и растения пониже, среди которых мелькали узнаваемые виды: «тис», кажущиеся ажурными деревья с плоской кроной – «мераги» и «араукарии», «фикусы», «огуречные деревья» и «пихты». Вероника заметила странные гладкие образования, похожие на пузатых и головастых, уродливых, безлапых гиппопотамов, и Костя объяснил ей, что это, скорее всего, предки земных адениуков, растений с острова Сокотра, имеющих собственные резервуары для воды.
Карапетян больше молчал, не считая себя специалистом в ботанике, однако он тоже не удержался от восклицания, когда увидел необычное растение, растопырившее пучок прямых ветвей с длинными листьями в форме гигантских перьев.
– Оба-на! – не сдержал вопля Костя. – Да это же чистой воды мадагаскарская равеналия!
– Что? – не понял Мерадзе.
– Дерево путешественников. Значит, пошли пальмовые, ищите!
Участок с пальмами отыскался в километре от дерева путешественников.
– Вот они! – ахнул Костя, захлёбываясь восторгом. – Видите?! Это почти папайя! А дальше и сейшельская пальма торчит! Мир, сажай баржу!
– Куда? Везде заросли кустарника.
– Ну и сажай на кусты, это веллозия, древовидная лилия, ветки у неё крепкие.
Мерадзе нашёл небольшую поляну среди пальм, поросшую невысоким разлапистым кустарником, и осторожно посадил «баллон» на упругую подушку кустов «веллозии».
Вооружившись, выбрались из «дирижабля», ощущая подрагивание под ногами упругого пласта кустов.
– Ох, как вкусно пахнет! – вдохнула воздух полной грудью Вероника.
– Ликёр! – оценил Мерадзе.
– Яблоки, – не согласился Карапетян. – Плюс дыня.
– Так мы и стоим у папайи, а это древесная дыня. – Костя ткнул рукой в дерево с зеленоватыми плодами. – Подождите-ка, а за ней что?
Ботаник попытался спрыгнуть с округлой шапки ветвей «веллозии» на землю, она подалась под ногой, и он с воплем скатился в траву, теряя оружие. Вскочил с ошеломлённым видом, потрогал исцарапанный лоб.
– Вот блин!
– Осторожнее, торопыга, – укоризненно покачала головой девушка.
– Подними пушку, – сказал Мерадзе, ловко спрыгивая и протягивая руку Веронике.
– Да на хрен она мне сейчас? Ты у нас спецназ, вот ты и охраняй.
Костя рванулся в обход папайи, оставив оружие.
– Растяпа, – осудил его лейтенант.
Из-за деревьев послышался ликующий вопль ботаника:
– Нашёл!
Осторожно обогнув кусты и соседние «пальмы», спутники присоединились к парню, прыгавшему вокруг не самого высокого дерева с длинными, похожими на бананы серого цвета плодами.
– Артокарпус инциса! – Костя сорвал гроздь плодов, понюхал. – Ну, почти. Плоды земного артокарпуса круглые, а тут вытянутые.
– Бананы? – поинтересовался Мерадзе.
– Хлебное дерево! В его плодах полно крахмала! При соответствующей обработке мы сможем печь почти настоящий хлеб! Говорил же, что в этом лесу чёрта лысого можно найти, вот и нашли!
– Их можно есть? – с сомнением спросила Вероника.
– Нет, нужно мякоть высушить, размельчить, добавить соли, солодовой закваски, замесить тесто и печь булки. Потом можно будет есть. Хотя аборигены в Африке едят эти плоды и так.
– Печь хлеб – долгая процедура, – усмехнулся Егор Левонович. – У нас нет ни соли, ни солода, ни других ингредиентов, да и печь не на чем.
– Иосиф
