Вспоминая голубую Землю - Аластер Рейнольдс
Она знала правду об этом, что если какая-то его часть упадет дождем с того погребального костра, то это произойдет далеко в море. И, возможно, ни одна часть не пережила этого накала. Но с того места, где стояла Санди, с того места, где сейчас стояли все, было очень трудно не поверить, что какая-то часть их друга и наставника в конечном итоге коснется вершины этой горы, в конечном итоге коснется снегов Килиманджаро.
И этого было достаточно.
В самом начале всего этого мы говорили об истоках. Теперь самое время поговорить о концовках. Это было последнее, что Джеффри имел общего с Матилдой, или с семейством М, или со стадами Амбосели, или со слонами вообще. Или, по крайней мере, последнее, о чем кто-либо из нас когда-либо знал. Сначала была печаль, затем гнев и раскаяние, смешанные с затяжным отвращением к себе из-за того, что, по его мнению, произошло по его вине. Потом снова просто печаль, долгая и медленно угасающая, как бесконечный раскат грома над равнинами. Конечно, он не мог этого знать. И прошли годы, прежде чем он был готов рассказать о том, что произошло в тот день, когда Матилда слишком глубоко заглянула в его мысли и поняла Мемфиса таким, какой он есть.
Враг ее рода. Убийца слонов.
Даже несмотря на то, что Мемфис сделал это только для того, чтобы защитить нас. Но она не могла этого видеть. В конце концов, она была всего лишь животным, каким бы ярким ни был ее разум.
Они все еще где-то там, филетические гномы. Нет ничего плохого в том, чтобы раскрыть эту информацию сейчас. Мы не знаем, где они находятся, и, по всей вероятности, ортодоксальные Паны тоже этого не знают. После раскола, после великого расхождения путей между Труро и Аретузой, Чама и Глеб ушли со своей работой глубже в подполье, чем это было раньше. Но где-то там, в солнечной системе, все еще достаточно большой, чтобы содержать тайники и темные уголки, все еще достаточно большой для секретов, слоны процветают. Время от времени мы слышим от смотрителей зоопарка, что их доставляют к ним по лабиринту запутанных тропинок, которые практически невозможно отследить. Они по-прежнему счастливы, и великая работа продолжается. У слонов все хорошо. Однажды мы все еще можем стать частью всего этого.
Пакеты данных по-прежнему привязывают гномов к М-клану, обеспечивая необходимую основу для общения, но, пожалуйста, не пытайтесь следовать этой теме; это ни к чему вас не приведет. Кроме того, связи между стадами сейчас гораздо слабее, чем были, когда все это началось. Двадцать лет спустя у гномов появились собственные внуки, сыновья и дочери, матриархи и быки, семейные узы, основа сложного, самоподдерживающегося общества слонов. Однажды, когда позволят ресурсы, им, возможно, даже позволят вырасти, перестать быть карликами. Но, возможно, это еще на одно столетие.
Если Джеффри и скучает по своей роли в этом предприятии, он старается этого не показывать. Возможно, не больше, чем Санди скучает по своей прежней карьере художницы, или Лукас скучает по своей как по добровольному компоненту семейной машины. У всех нас были другие дела, которыми нужно было занять руки, сердца и умы.
Санди вернулась в Непросматриваемую зону и на некоторое время попыталась погрузиться в рутину своей прежней жизни. Она вернулась к заказам, от которых отказалась перед своим путешествием на Марс. Джитендра тоже пытался собрать по кусочкам свое прежнее существование. Но это было тяжело. Они оба несли в себе слишком много знаний, горевших в их головах, как зажженный фитиль. Мы все так делали.
В течение многих лет Санди работала над тем, чтобы воплотить в жизнь концепцию Юнис. Этот частный проект был главной движущей силой ее жизни, тем, что заботило ее больше, чем любые изнурительные комиссионные за аренду жилья. Она отказалась от физической скульптуры, отдав предпочтение скульптуре одной человеческой жизни во всем ее головокружительном фрактальном великолепии.
И она не потерпела неудачу. Но конструкт стал слишком умным, слишком сложным. Это вырвалось из планов Санди, стало чем-то, на что она могла влиять, но не контролировать. И хотя Джеффри и Джумаи пытались оградить ее от правды, она сделала необходимые выводы для себя. Искусственный интеллект, управляющий "Львиным сердцем", был всем, чем, как она когда-либо надеялась, может стать ее конструкт. Работа, которую она стремилась завершить, уже была выполнена.
Конструкт остается неизменным. Как и у гномов, это где-то там. Поскольку это бестелесный дух, бродящий по расширению, было бы еще меньше смысла пытаться определить его местонахождение. Мы давным-давно предоставили ему всю ту автономию, которой он так жаждал. Время от времени мы получаем от него известия. Возможно, он думает о женщине, в чьей тени он ходит, о фигуре, которой он может подражать, но которой никогда не станет. Возможно, он доволен тем, что стал чем-то совершенно другим. Иногда, когда он дает нам мудрый совет, когда он сообщает нам о намерениях тех, кто хотел бы действовать против нас, мы благодарны за то, что он на нашей стороне. В другое время мы слегка боимся этого. И иногда мы забываем, что Юнис - это оно, а не она.
С настоящей Юнис, живой женщиной, нашей покойной бабушкой, все проще. По крайней мере, мы знаем, где она сейчас.
Конечно, найдутся те, кто будет критиковать нас за то, что мы ждали так долго, прежде чем принять это решение. Но какой у нас был выбор? Когда на нас возложили это бремя, мы были, откровенно говоря, немногим лучше детей. Нам нужно было время подумать, время оценить готовность мира. Юнис не могла принять это решение шестьюдесятью годами раньше; мы тоже не могли принять его опрометчиво. Мы хотели посмотреть, как мир адаптируется к новым двигателям и знаниям о Мандале.
Прошло двадцать лет. Но теперь мы готовы.
Это свидетельство, написанное нашей общей рукой настолько честно, насколько мы способны, является нашей попыткой объясниться. Мы не стремились к такой ответственности, но мы сделали все возможное, чтобы соответствовать ей. Оглядываясь назад, на эти годы, на то, какими мы были тогда, можно сказать, что вся наша вражда - это вопросы, имеющие незначительные последствия, ссоры младенцев. Мы вышли за рамки подобных вещей. Во всяком случае,
