Адмирал Империи 41 (СИ) - Коровников Дмитрий
— Васильков, где же ты⁈
…Радость на моем лице от того, что 42-я «резервная» дивизия врага прекратила свое существование улетучилась, как только я заметил, что происходит в секторе, где сражались корабли Доминика. Как к ее «каре», к этому времени уже потерявшему стройность порядков, на полной скорости приближался дивизия Александра Михайловича Красовского, а также дредноуты Салтыкова. Никто не дал бы сейчас ни единого шанса обороняющимся «северянам».
— Приказ всем группам — сбор вокруг флагмана дивизии как можно скорей! — только и мог сейчас прокричать я в переговорное устройство. — Постепенно выстраивайтесь мне в «кильватер», следуя пересеченными курсами!
Сам же я направил тяжелый крейсер «Одинокий» и корабли, идущие рядом, по кратчайшей траектории к «каре», решив, что каждая из малых эскадр разбросанной по космосу 1-ой «ударной» дивизии будет поочередно присоединяться ко мне по мере движения.
Я рвал на себе волосы от того, что совсем выпустил из вида до этого момента стоящую отдельно дивизию этого паразита Красовского. Просто я не мог представить себе, что этот адмирал, будучи заклятым врагом Птолемея, пойдет на сделку с первым министром и остальными, и все это для того, чтобы расправиться со мной и моими кораблями. Впрочем, я совсем забыл о беспринципности Александра Михайловича, за что сейчас и был наказан…
Ведь глаза меня не обманывали, и вымпелы вице-адмирала Красовского действительно приближались к полуразрушенному «каре» нашей 2-ой «ударной» дивизии. Мне стало страшно, когда я осознал, что как бы быстро мои корабли не летели, они все равно не смогут успеть на помощь своим товарищам. Испугался я, прежде всего, конечно же, за Доминику.
— Командующего 10-ой «линейной» мне на связь! — приказал я Алексе, как будто эти самые «черноморцы» являлись сейчас моими подчиненными.
— Пробую связаться, — отозвалась моя помощница, пробегая пальцами по виртклавиатуре. — Есть сигнал, господин контр-адмирал!
На экране передо мной возникло знакомое до боли лицо Красовского. Он покровительски кивнул мне и даже слегка улыбнулся своей неприятной холодной как у гадюки улыбкой.
— Приветствую вас, господин вице-адмирал, — ровным голосом поздоровался я с ним, не забыв упомянуть полученный ни так давно чин. — Давно мы с вами не виделись…
— Лучше бы Васильков с тобой не видеться вообще, — сказал на это Александр Михайлович, скривившись, будто съел кислую сливу, и его сейчас пронесет.
— Прекрасно вас понимаю и разделяю вашу точку зрения, — ответил я так сказать «любезностью» на «любезность». — Не находите, судьба нас постоянно сводит друг с другом. Возможно неспроста.
— Нити судьбы, то спутываются между собой, то рвутся… Такое бывает, — глубокомысленно отреагировал на мои слова Александр Михайлович.
— О, браво вице-адмирал, — похлопал я в ладоши, — вы становитесь мудрецом…
— Брось свои шуточки Васильков, — отмахнулся тот. — Говори, зачем послал вызов?
— Александр Михайлович, я знаю вас давно, как достойного и храброго офицера ВКС Империи, — произнес я, сильно при этом преувеличивая. Но, что поделать, сейчас в руках вице-адмирала была судьба моей Доминики. — Вы всегда были имперцем до мозга костей, и я уверен, остаетесь таковым и сейчас. Тем больнее мне видеть, как корабли вашей дивизии сейчас движутся, чтобы уничтожить моих товарищей… Я ведь правильно оценил обстановку, именно это вы и планируете сделать?
— Ты прав, Александр Иванович, — согласился Красовский, не став увиливать и изображать удивление на лице. — Я выстроил свои корабли именно для нападения на 2-ю «ударную» дивизию, что сейчас держится на последнем издыхании. Более того, в самое ближайшее время я собираюсь полностью ее разбить, не оставляя в живых ни единого вымпела этих проклятых мадьяр… Сделать я это намереваюсь не позднее, чем через двадцать пять стандартных минут. То есть до того времени, пока ты не прибыл ей на помощь. Мои новоиспеченные союзники сделали основную работу, мне лишь осталось поставить финальную точку в разгроме «каре», которое выстроила вице-адмирал Кантор.
— Напомню, что в этом самом «каре» находятся ваши в недавнем прошлом боевые товарищи…
— Не будем морализаторствовать господин Васильков, — отмахнулся Александр Михайлович. — Я не намерен выслушивать лекции по этическим нормам… Оставь подобные речи для молодых курсантов, они более благодарная публика. Я же боевой адмирал, давно сделавший свой выбор в этой Гражданской войне и для меня все «бело-синие» дивизии флот Дессе теперь такие же враги, как «желто-черные» дивизии Птолемея Грауса…
— Тем не менее, вы пошли с первым министром на соглашение, — усмехнулся я, сдерживая нарастающий гнев. — Где же ваши принципы?
— Это лишь ситуационный ход — хитрость, которая в итоге поможет мне выжить и победить, — улыбнулся в ответ вице-адмирал Красовский. — Все эти многочисленные адмиралы-князья и имперские министры по-прежнему остаются моими смертельными врагами, но если представился случай использовать их — я это всегда с большим удовольствием сделаю… Так произошло и сейчас. Две ваши дивизии, так внезапно покинувшие координаты Северного космофлота, посеяли панику в штабах всех остальных игроков, поэтому мы и пустились за вами следом, понимая, какую опасность представляют девяноста крейсеров и линкоров «северян», окажись они снова в секторе сражения в самый неблагоприятный для остальных момент. Ты виноват лишь в том, Васильков, что слишком силен сейчас. Князья и первый министр Граус так испугались, что командующих их эскадр, преследовавших тебя, мне не пришлось долго уговаривать на создание некой временной коалиции, для расправы над тобой и Кантор…
— Значит, именно вы были тем, кто сумел объединить все эти разношерстные ватаги кораблей⁈ — я был поражен способностям Александра Михайловича. — Что ж, теперь мне понятно, как такой союз стал возможным, ведь только вы из всех присутствующих имеете самый высокий чин и авторитет… Браво, а я все ломал голову, кто на такое способен…
Александр Красовский, довольный собой, слегка поклонился в ответ. Теперь я смотрел на своего собеседника, не как на старого знакомого, а как на жестокого и хитрого врага. Время любезничать и вспоминать былые времена моментально прошло.
— Я понял вас, вице-адмирал, и понял, что мне не удастся переубедить вас — не атаковать корабли 2-ой «ударной», — продолжал я, пытаясь сдерживать, переполнявшие меня в этот момент эмоции. — Но могу ли я тогда попросить вас об одном одолжении?
— Внимательно слушаю…
— Я верю, когда вы говорите, что за двадцать с небольшим стандартных минут сумеете рассеять «каре», — сказал я, кивая головой. — Соотношение сил в данном квадрате позволяет вам это сделать до моего прибытия. В связи с этим моя просьба такова — сохраните жизнь одному человеку из этой самой 2-ой дивизии.
— Назови его имя? — усмехнувшись, спросил Красовский. — Хотя, впрочем наверное не «его», а «ее».
— Да, вы правы… Ее имя — вице-адмирал Доминика Кантор, — ответил я, с мольбой в глазах глядя сейчас на своего собеседника.
Я понимал, что Доминика, находясь на своем флагманском корабле внутри оборонительной «сферы», не сумеет вырваться из ловушки, находясь в окружении такого большого количества кораблей противника. А также, ее «Звезда Эгера» не сможет долго сопротивляться их огневой мощи. Но даже если бы ей и ее экипажу повезло, и они бы вырвались из западни на оперативный простор, Доминика не сделает этого принципиально. Я был уверен, что упрямая и отважная до безрассудства вице-адмирал, не покинет своих мадьяр в смертельной опасности и разделит с ними любую участь…
— Вице-адмирал Кантор⁈ — автоматически переспросил Красовский, хотя прекрасно расслышал это имя с первого раза.
Лицо Александра Михайловича не выражало сейчас ничего, оставаясь флегматичным до омерзения. Красовский сделал небольшую паузу, а затем медленно произнес:
— Как бы мне не хотелось оказать тебе услугу, Васильков, но боюсь, что не смогу в данном случае этого сделать…
