Солнечный ветер - Нани Кроноцкая
– Я просто смотрю, – послушно к нему развернувшись спиной, глаза не закрыла. Напротив, теперь она пристально вглядывалась в их отражение.
– Я прикоснусь к тебе, – он с трудом произнес эту фразу, старательно пряча свое возбуждение. Плохая идея была. Кажется, Мак серьезно переоценил свою выдержку. – Просто попробуй почувствовать мои руки. Если будет совсем неприятно – скажи.
– Пенный камень, – рассматривая произведение Гесса лежащее в ее руке, Нэрис глубокомысленно выдавила. – У нас это так называют.
– Болезнь всех колоний: давать вычурные названия привычным предметам. И вообще извращаться в оригинальности. Мол, мы – не такие. Попытка косить под древние миры. Еще на такое насмотришься…
Он все это произносил, как ни в чем не бывало. Но в эти мгновения руки Аверина творили невероятные, завораживающие вещи. Зачерпывая хлопья ароматной белой пены откуда-то из-за спины, он осторожно заворачивал Нэрис в нее, как будто в пенную простыню. Трепетно, едва лишь касаясь гладкой девичьей кожи, из мыльных выпуклых кружев Макар лепил ей настоящее платье.
– На Земле издревле приняты пышные свадебные церемонии, – полюбовавшись на результат, Рик остался доволен и широко улыбнулся ей в зеркало из-за спины. – Где невеста всегда в белом платье. Примерно вот так.
– А потом? – не отводя взгляда от зеркала, все еще сбитая с толку скачками его быстрых мыслей, спросила вдруг тихо Нэрис. – Что бывает потом?
Создатель, дай терпения капитану. Кажется, Мак зациклился на этой мольбе.
– А потом платье останется у порога их спальни. Наши древние предки всегда говорили: «На супружеском ложе закрывают глаза даже боги…» – тут Аверин рвано вздохнул, резко притягивая к себе Нэрис и поймал ее шею губами.
Вопреки ожиданиям девушка не отстранилась. И даже не вздрогнула, спиной ощутив тело разгоряченного мужа.
– Прости! – Макар от нее оторвался, все еще не отпуская. – Я, кажется, переоценил свою выдержку. Нужно с этим заканчивать…
– Еще пара дней, – произнесла она тихо, пряча взгляд и снова зачем-то рассматривая кусок мыла. – А теперь развернись, я помою тебя.
Совершенно спокойно сказала, для себя явно что-то решив.
– Я рехнусь, прямо здесь, – отобрав у нее это чертово мыло, Рик прижался теснее, чтобы совсем никаких уж сомнений у девушки не осталось.
– Ты очень красивый, – почему-то ничуть не смутившись, Нэрис вдруг перехватила его руку, ее укладывая себе на живот. Его пальцы в ответ только дрогнули. – Никогда я не думала, что подобное может понравиться. Может, потому, что я тоже люблю?
Создатель, Макару достаточно было раздеться? Нет, он конечно держал себя в форме, как и положено офицеру. Но… Женщины! Хотя, говоря откровенно, когда он впервые увидел свою жену обнаженной, он ведь тоже немного свихнулся. И дело не в плотском желании, нет. Что-то было пронзительно-искреннее и откровенное в этих ее хрупких плечиках, длинных изящных ногах, круто изогнутых бедрах и безупречной груди.
"Моя!«—мужское самцовое эго взвопило тогда, и как не пытался он отогнать эту глупую, невозможную мысль, – до сих пор ведь не получилось.
– Почему ты молчишь?
Она еще спрашивает!
– Пытаюсь собрать свою волю в кулак и тебя жестоко не изнасиловать, прямо здесь и сейчас. – Предельно честно ответил.
Другая бы оскорбилась. Наверное, оттолкнула. А Нэрис… Она рассмеялась. Тихо, но заразительно-искренне.
– Ты ничего мне не сделаешь. Ты – человек, всегда думающий о последствиях. Настоящий капитан. У которого скоро вахта.
Резко вдруг развернулась, пользуясь скользкой пеной, на цыпочках приподнялась и… прикусила ему кончик носа.
Несколько долгих секунд они так и стояли. Потом Макар молча сунул ей в руки обратно то самое гессово мыло, осторожно высвободил из зубов свой увесистый нос и развернулся спиной.
– Уговорила. Уж не знаю, как у тебя это вышло, но почему-то сработало.
– Закройте свой рот, капитан! – хмыкнула у него за спиной эта чертовка, его энергично намыливая. И пока он изумленно пытался ответить вышедшей из-под контроля жене, тут же тревожно спросила: – Откуда здесь шрамы?
«Здесь» находилось пониже спины, и одна эта мысль отправила чувства Аверина абсолютно в ненужное русло. Пришлось срочно вспомнить, «откуда».
– Никак не займусь, давно надо было свести, да как-то не слишком мешали. Это памятная метка о встрече с твоей нынешней мамочкой, уж прости за цинизм. Потом все расскажу. И… солнышко, не усердствуй, я ведь не железный.
Руки резко исчезли. Макар ощутил острый укол сожаления.
– Воду на голову сильным теплым дождем, с понижением температуры до очень холодной. – Командным голосом он произнес.
Нэс громко взвизгнула, а довольный Макар наблюдал, как стремительно растворяется порядком уже поредевшая пена на девичьем теле.
– Выбегай, сейчас будет прохладно и…
Сквозь шум воды еще даже договорить не успел, как гибкая женская фигурка выскользнула из-под потока. Сам постоял еще пару минут под холодными струями, пытаясь вернуть себе малую толику душевного равновесия. Хорошая штука – вода. Жаль, на Шедаре подобные процедуры – настоящая роскошь. Оставалось надеяться, что там они не задержатся. Хотя, его капитанская интуиция упорно нашептывала обратное.
***
Уже прочно расположившись в центральном, наблюдая предорбитальную привычную суету, капитан улыбался. Не мог ничего с собой сделать. Слушал громкую перекличку команд, сохранённую им из каких-то особенных, стратегических соображений, которые в других экипажах расценивались как неоправданная жестокость, и улыбка сама наползала на жесткие губы.
– Так что там со спаррингом, кеп? – произнес как ни в чем не бывало его старший помощник, внимательно наблюдавший за бегущими лентами данных.
Но Мака не обмануть. Тонкую нотку иронии он уловил. Как и тень мимолетной улыбки, ехидно скользнувшую по лицу Гесса, сидящего слева.
И не скроешь от них ничего…
– Предложение в силе, – улыбка Макара приобрела хищное выражение. – У нас впереди имперские сутки болтания на орбите. Будет, чем вас занять.
– Оптимистично звучит, – пробормотал мрачно Яхо. – В прошлый раз на Шедаре мы ждали посадки неделю…
– В этот раз мы садимся на базе Имперского сектора, – нехотя выдавил Мак. – Даже не спрашивайте…
– Ой, гля… – выдавил из себя вахтенный Игореша. – Это же лютый тунец. Нас прикопают.
– Разговоры отставить! – улыбку с лица капитана не могла стереть даже перспектива общения с проверяющими. – А что вы хотели? Мы вызвали флот, теперь с нас снимут шкуру. Три раза, для профилактики.
– А я вас предупреждал! – раздалось за их спинами драматичное.
– А ты вообще не отсвечивай, – отмахнулся Аверин. – Можешь начать обратный отсчет до отправки на свалку, бракованный камень.
Все подавленно замолчали.
– Кеп, – осторожно пробормотал тихий Родик, занимающий самое крайнее левое кресло в Центральном. – Мы к нему уже даже привыкли. Как к скверной погоде.
– Климатические коррекции запрещены только лишь в заповедниках, – несмотря
