Иной выбор - Екатерина Белозерова
— Давай доставим на "Новатор", и пусть Ева о нем позаботится, — уверенно произнес Ник и занялся заменой баллона.
Кислорода в одноразовом скафандре вполне хватило на путь в челноке до фрегата и осталось еще больше половины. В течение всего полета Доран так и не приходил в сознание, но едва его занесли на борт “Новатора”, открыл глаза.
Сначала выживший испуганно ими вращал, порываясь вырваться из удерживающих его рук. Но затем вдруг обмяк, не пытаясь больше освободиться. Реус уже ждала их у шлюза со складной каталкой, и сразу же распорядилась доставить спасенного в медотсек, не вынимая из скафандра.
— Тебя зовут Доран Дрейк? Так? — четко проговаривая слова на всеобщем, спросила Ева очнувшегося, пока они двигались по коридорам "Новатора". Человек несколько раз кивнул, не раскрывая рта, а затем снова отключился. Врач включила комм и отправила сообщение всей команде фрегата: "Всем, кто высаживался на "Отвагу" срочно пройти дезинфекцию и принять иммунные препараты, возможно на борту инфекция".
В кают-компании было тесно. На этот раз и члены экипажа и пассажиры собрались вместе. Исключением были только доктор Реус и инженер с “Отваги”, находившихся до сих пор в медотсеке, а также капитан, который в данный момент нес вахту. Мерфи, пришедший последним, по просьбе Евы раздал всем собравшимся по круглой желтой таблетке, усиливающей работу иммунитета, но эта мера предосторожности возможно была бесполезной, в случае, если новый пассажир был заражен неизвестной человечеству болезнью.
Ник с профессором Блэком сидели на одном из мягких диванчиков, на другом устроилась Мартина Теренс. Дуглас Мефи и Элиас Лайне разместились по разные стороны небольшой кают-компании около стен.
— Когда можно будет познакомиться с выжившим? — спросила помощница профессора, ерзая по сидушке возле подлокотника, устраиваясь поудобнее
— Возможно — никогда, — заметил Элиас, который прислонился спиной к стене и скрестил руки на груди. — Капитан уже оповестил представителей власти на “Тесее”, а те уже передали сигнал вниз, на Митеру. Так что, как только состыкуемся со станцией, наш пассажир — фьють, и исчез.
— Жаль, — протянула Теренс. — Это так интересно. Он же из другой эпохи. Столько любопытного мог бы рассказать нам.
— Мартина, — обратился к ней, сидящий напротив Блэк. — Эта находка, я имею в виду, конечно, ковчег “Отвагу”, очень важна для человечества. Мы до сих пор ни разу ничего не слышали, ни об одном из ковчегов. Ведь каждый из нас знает эти истории с детства — о мощных и прочных кораблях и отважных колонистах. Я считаю, что с этим… Дораном, да? С ним должны работать самые компетентные ученые-историки на Митере и в ее окрестностях.
— А если он опасен? — заметил до этого молчавший Ник.
— Найденыш слаб, ты же видел. Что он сможет сделать? Да и на агрессивного этот человек не похож, — сказал Дуглас, откусывая большой кусок яблока, которое достал из холодильной камеры.
— Я не об этом, — поморщился Озеров. — Я о том, что мы видели на ковчеге. Почему погибли все люди? Может это и правда какой-то вирус?
— Вы же говорили, что было вручную отключено питание и гравитационный генератор? — задал вопрос Лайне. — Питание капсул было отключено, поддержка жизнедеятельности остановлена. Итог — гора трупов.
— Но должен же был заработать резерв. Почему его кто-то отключил? Зачем? Вот что меня мучает.
— Юноша, вы слишком драматизируете, — заметил Отто Блэк. — Наша медицина, в частности — вирусология, шагнула далеко вперед по сравнению с тем временем, когда стартовали ковчеги. Что бы там ни было — у нас есть, чем дать болезни отпор.
— Очень надеюсь, что вы правы, — вздохнул Ник.
Найденный астронавт лежал на кушетке, куда его бережно перенесли с носилок и избавили от скафандра Ник с Дугласом. Доктор Реус водила вдоль его тела ручным биосканером. Индикатор горел ровным зеленым цветом, так что Ева постепенно успокоилась, с ее лба исчезла вертикальная морщинка. Пациент дышал ровно, пульс был в норме. Доктор слегка потрепала его по плечу:
— Доран, ты меня слышишь?
Выживший несколько раз тяжело вздохнул и открыл глаза.
— Как самочувствие? Что беспокоит? — спросила она, посветив фонариком сканера поочередно в каждый из зрачков. Дрейк помотал головой в стороны, затем медленно приподнялся и сел, свесив ноги с края кушетки.
— Так, речь до сих пор не восстановилась… Вот что, Доран. Тебя выводили из сна в непригодных для этого условиях, только этим я могу объяснить твое состояние, поэтому мне необходимо провести исследование и полное сканирование на нашем диагносте, — она указала рукой на обтекаемую капсулу, которая ютилась в углу медотсека, услужливо откинув прозрачную крышку со сканером. Человек еще интенсивнее замотал головой, сместившись по кушетке в сторону, противоположную от диагноста.
— Это безопасно, — Ева поняла его страх по-своему и попыталась успокоить. — Я все время буду рядом, меня будет видно через прозрачное стекло.
Доран продолжал мычать и упрямо мотать головой. Реус резко перестала настаивать и присела рядом на кушетку.
— Что ж, ты не оставил мне выбора, — вздохнув, произнесла она.
Ева вышла из медотсека, продолжая держать Дрейка в поле зрения через обзорное стекло, и нажала на коммуникаторе кнопку вызова капитана.
— Наш новый пассажир наотрез отказывается залезать в капсулу диагноста, я считаю, что это проявление посттравматического синдрома. Я проверила его ручным сканером — бактериальной или вирусной опасности нет. Но я не могу таким же образом провести диагностику на клеточном уровне. У меня нет лицензии на работу психолога, чтобы убедить Дорана справиться со стрессом и залезть в чертов диагност! Нужно показать его специалистам на Митере, — сообщила доктор Реус.
— Что ты предлагаешь? Карантин? — сразу же сориентировался Брук.
— Карантин. На всякий случай.
— Хорошо. Сейчас очень спокойно и мягко объясни ему ситуацию и запри в изоляторе. До “Тесея” остался один прыжок. На подлете я сообщу на станцию и нас уже будут ждать специалисты.
Ева отключила комм и посмотрела через стекло на пациента, который сидел на кушетке, опустив голову и обхватив ее руками. Она вздохнула и провела ладонью по панели, открывая дверь в медотсек.
Часть 2.
