Гарольд Хоук - Шаг в неизбежность
В ожидании проводника, друзья решили немного передохнуть. Безостановочная прогулка по джунглям давала о себе знать, несмотря на тонизирующий напиток из смеси пальмового сока и воды.
Солдаты выбрали бугорок весь покрытый крупными сердцевидными листьями слоновой травы, сели на землю. Небольшая возвышенность находилась в отдалении от кустов и деревьев, можно сидеть, не опасаясь ядовитых насекомых. Отличное место для короткого привала.
Всё бы ничего, да только запах от одежды и брони не давал расслабиться и набираться сил. Откуда-то налетели зеленоватые мухи и коричневые жуки. Они тучами летали вокруг людей, садились на пятна, ползали по одежде и друг другу, устраивали сражения за лакомые кусочки.
Победившие в боях мухи тыкались в налипший сок волосатыми хоботками, жуки щёлкали изогнутыми жвалами, соскребая угощение. Правда, вдоволь насладиться плодами победы не получалось. Со всех сторон на счастливчиков налетали толпы жаждущих еды насекомых и баталии разгорались с новой силой.
Спецназовцы безуспешно отмахивались от нежелательных гостей. Так продолжалось до тех пор, пока Стивен не накрыл пятна сока заплатками из пальмовых листьев. На время это помогло. Запах немного приутих, часть насекомых улетела, однако оставшиеся, зажужжали в два раза сильнее.
Тут уже пришла очередь Герхарда проявить себя. Он сделал также как Стивен, но решил не останавливаться на этом. Пара вееров из пальмовых листьев окончательно решила проблему. Немного уставали руки, зато результат на лицо: ни тебе запаха, ни насекомых.
23
Сидеть без дела оказалось трудным занятием. В попытках скоротать время Герхард начал травить байки, но поскольку рассказчик он никакой, а с ним ничего особенного не происходило, рассказ быстро закончился.
Миллер замолчал, поковырял носком ботинка землю, слушая тихий шелест вееров и бесконечное бормотание леса. Джунгли так и кишели жизнью, постоянно где-то что-то падало, хрустело, трещало и рычало множеством голосов. Какой-то зверь протопал за стеной из переплетённых лиан. Чуть позже раздался гулкий звук удара о металл изувеченного корабля. Наверно с ветки сорвался орех или его скинул один из древесных грызунов.
— Откуда в тебе такая страсть ко всяким козявкам? — спросил Герхард, прекратив махать веерами. Сразу же налетели мухи с жуками, снова потянуло душком. Пришлось опять взяться за опахала, лишь бы избавиться от запаха и надоедливых тварей. — Я видел, как ты эту гусеницу рассматривал, пока Чан тебя за уши не оттащил.
— Я до армии учился на факультете естественных наук Рочестерского университета…
Стивен резко бросил веер на землю. Миллер едва уклонился от промелькнувшей возле уха руки. Молниеносным движением Джонсон схватил коралловую змейку за хвост, разноцветной стрелой зашвырнул в кусты. Качнулись потревоженные ветви, зашуршали изумрудные листья, так похожие на ладони с растопыренными пальцами. Какие-то насекомые сорвались с куста, полетели темнеющей стайкой в поисках более спокойного места.
Расправившись с опасностью, Стивен подхватил веер и продолжил:
— Как-то в гостях у друзей я познакомился с девушкой. Мы всю вечеринку просидели вдвоем, а потом Линда, так её звали, намекнула на интимное продолжение вечера.
— Ну, а дальше что? — спросил Миллер в предвкушении подробностей.
— Мы пошли ко мне домой, по дороге разговорились, я сказал, что наш декан тупой козёл и редкостная сволочь. Он месяц не допускал меня до экзамена на третьем курсе из-за моего внешнего вида. Я тогда ходил в цветастых рубахах с большими воротниками, расклешённых брюках и носил волосы до плеч.
— Дальше, дальше давай!
— А дальше ничего не было, — вздохнул Джонсон.
— Как не было? А секс?
— Какой секс? О чём ты?! Линда оказалась его дочерью. Она врезала мне пощёчину и гордо удалилась, стуча по асфальту каблучками.
— И что потом?
— А сам ты не догадываешься? — Джонсон посмотрел на товарища, тот помотал головой. На самом деле Генрих давно всё понял, но ему хотелось услышать финал истории из уст приятеля, всё одно лучше, чем просто так сидеть. — Утром меня вызвал декан и сказал: раз он тупой козёл и сволочь, то мне, такому умному и порядочному, нечего делать на его факультете. Вот так я попал в армию.
— Да уж, не повезло тебе, — Герхард отмахнулся от кучки надоедливых мух.
— С чего ты взял? Я нисколько не жалею. Линда устроила мою судьбу. Кем бы я сейчас был? Ну, дослужился бы до младшего научного сотрудника, сидел бы в пыльном кабинете и делал никому не нужную работу. Служба в Агентстве меня многому научила, дала возможность побывать в разных уголках Федерации, причём, заметь, совершенно бесплатно.
Стивен метким ударом веера оглушил ядовитого жука, щелчком откинул в сторону. Ещё на борту «Аделии» капитана Паркера друзья бегло просмотрели краткий путеводитель по Низебулу. В одной из статей, посвящённых джунглям планеты, они прочитали, что насекомых и прочую живность без нужды лучше не убивать. Словно в отместку за бессмысленную гибель, сородичи убитых преследовали убийц, пока тех не настигала заслуженная кара.
В подобное верилось с трудом, но будучи людьми военными, спецназовцы знали: большинство инструкций написано кровью. Поэтому проверять на себе правдивость путеводителя не хотелось.
— Вот оно что, — сказал Герхард, когда Стивен снова замахал веером. — А чего ты раньше об этом не говорил?
— Так ты не спрашивал, — пожал плечами Джонсон.
24
Неожиданно за кустами раздались противные вопли кабато. Солдаты отбросили опахала, схватили оружие и повалились на землю. Тревога оказалась ложной — это вернулся проводник с листьями суржи.
Когда крестьянин вышел из кустов, спецназовцы не сразу узнали его. Усталое лицо, усеянные рваными дырами штаны, испачканная зелёно-коричневым рубаха. Чан подошёл к бугорку, высыпал трофеи из шляпы, со вздохом облегчения повалился на траву.
— Жуйте! — выдохнул он, — хорошо пережёвывайте, до получения кашицы, нанесите на пятна и ждите.
Чан больше не сказал ни слова. Он молча лежал с закрытыми глазами, дыша полной грудью. Поход за суржей оказался не таким уж лёгким занятием.
Стивен и Герхард переглянулись, взяли по одному листочку, стали жевать. Жёсткая оболочка поддавалась с трудом, пришлось немало потрудиться, прежде чем получилась первая партия кашицы.
Вскоре Стивен догадался сделать косые надрезы по всей длине листьев. Дела пошли намного лучше. Так плотная кожица разрушалась быстрее, а выделяющийся сок и слюна довершали работу.
Едва друзья приложили пережёванные листья к засохшим пятнам, те сразу поменяли цвет. Вместе с ним ушёл и неприятный запах. Мух и жуков стало меньше. Насекомые улетели на поиски пищи. Им хватало одной молекулы в воздухе, чтобы уловить запах и направление, откуда он пришёл. Вонючка встречалась во многих местах джунглей. Каждый день какое-нибудь животное запутывалось в лианах. Выбираясь на свободу, звери обильно пачкались, а потому жужжащие любители экзотики не знали проблем с пищей.
Густо смазав пятна пережёванными листьями, Миллер спросил крестьянина, что делать дальше.
— Видите вон то растение, — Чан показал на деревянистую пальму с растопыренными в одной плоскости мясистыми листьями. — Срубите несколько листьев у основания, аккуратно надрежьте черенки, обильно смочите побелевшие пятна соком и трите, пока не отмоются.
— А водой это сделать нельзя? — поинтересовался Стивен, прикидывая как бы получше залезть на пальму.
— Нет! Я уже говорил: вода сок вонючки не берёт, а если пятна не убрать сейчас, потом от них не избавиться. Со временем они снова потемнеют и запахнут хуже прежнего.
— Ясно. Герхард, за мной.
Густо покрытые белыми кляксами, словно попали под стаю напуганных птиц, солдаты направились к пальме.
Стивен снял шлем и бронежилет, расстегнул ремень, обхватил им гладкий ствол растения и полез на вершину. Герхард с интересом наблюдал за другом. Упираясь подошвами ботинок в жёсткую кору, тот перекидывал ремень волнообразными движениями, а потом попеременно переставлял ноги. Вскоре он уже сидел на вершине пальмы и, вооружившись ножом, рубил длинные мечевидные листья.
Первый лист с шумом упал в траву, Герхард поднял его, надрезал бутылкообразный черенок. Прозрачная жидкость брызнула в стороны. Несколько капель попали на кожу, засветились радугой, отражая красочное буйство джунглей.
Миллер обильно полил броню напарника соком, сорвал лист слоновой травы и стал оттирать круговыми движениями. Пятна исчезли одно за другим. Тогда Герхард разоблачился, облил шлем и бронежилет и принялся наводить порядок.
К этому времени Стивен уже слез с пальмы и тоже взялся за дело. Отмыть броню приятелям не составило труда, а вот с формой пришлось повозиться: впитавшийся в ткань липкий сок трудно оттирался.
