Филип Дик - Лабиринт смерти (сборник)

— А сколько у вас всего типографий? — спросил он.

— Не знаю. Не так много.

— Знают ли власти…

— Пидоры — ой, извиняюсь, работники ПДР — время от времени обнаруживают какую–нибудь из типографий. Но тогда мы устраиваем новую — так что их общее количество практически не меняется. — Она помедлила, задумавшись. — Пожалуй, нам лучше отправиться в такси, чем в твоем скибе. Если ты не возражаешь.

— Для этого есть особые причины?

— Я не уверена. Может быть, твой личный номер был отслежен; обычно мы стараемся добираться до типографий на наемном транспорте. Самое подходящее — такси.

— Это далеко отсюда? — спросил он.

— Ты хочешь сказать, где–нибудь далеко за городом? Нет, это в самом центре, в самой деловой его части. Пошли. — Она перескочила на опускающийся эскалатор, и Ник последовал за ней. Вскоре они достигли уличного яруса; девушка сразу же принялась вглядываться в потоки машин в поисках такси.

Глава 10

Такси неторопливо выплыло из потока и остановилось у бровки тротуара рядом с ними. Дверца отъехала в сторону, и они сели.

— К Феллеровскому Торговому центру, — сказала Чарли водителю. — На Шестнадцатой авеню.

— Угу, — пробормотал водитель, поднимая машину вверх и снова оказываясь в потоке движения, на этот раз — в противоположном.

— Но ведь Торговый центр… — начал было Ник, но Чарли незаметно пихнула его локтем по ребрам; он понял намек и замолчал.

Десятью минутами спустя они высадились из такси. Ник расплатился, и такси поплыло дальше, словно яркая детская игрушка.

— Феллеровский Торговый, — сказала Чарли, разглядывая благородную архитектуру здания. — Одно из старейших и наиболее уважаемых предприятий розничной торговли во всем городе. Ты думал, что это будет какой–нибудь торговый склад рядом с заправочной станцией где–то на задворках. Кишащий крысами. — Она взяла его за руку и повела через автоматически открывающиеся двери на устланный коврами пол знаменитого на весь мир магазина.

К ним подошел превосходно одетый продавец.

— Добрый вечер, — приветливо поздоровался он.

— Для меня отложены кое–какие вещи, — сказала Чарли. — Синтетические страусиные шкуры, четыре штуки. Моя фамилия Берроуз. Джулия Берроуз.

— Не будете ли вы любезны пройти сюда? — пригласил ее продавец, поворачиваясь и с достоинством направляясь к служебным помещениям магазина.

— Благодарю вас, — ответила Чарли. И снова заехала Нику по ребрам, на этот раз без всякой причины. А потом захихикала над ним.

Тяжелая металлическая дверь скользнула в сторону, открывая вход в небольшую комнатку, где на ровных деревянных полках было разложено множество образцов различных товаров. Дверь, через которую они только что вошли, едва слышно скользнула обратно, плотно закрывшись. Продавец немного подождал, поглядывая на часы, затем аккуратно завел их — и дальняя стена комнатки плавно разделилась, открывая за собой помещение значительно больших размеров. Тяжелый стук донесся до ушей Ника — как он теперь видел, основное печатное оборудование было в работе. Хотя и слабо разбираясь в печатной технологии, он ясно понял: это оборудование было наиновейшим, самым лучшим и невообразимо дорогим. Печатные станки Низших Людей ни в коем случае не состояли из мимеографических аппаратов.

Четверо солдат в серой униформе и противогазах окружили их; у каждого в руках была смертоносная трубка Хоппа.

— Кто вы такие? — спросил один из них, сержант, — спросил предельно резко. Как на допросе.

— Я девушка Дэнни, — ответила Чарли.

— Кто это — «Дэнни»?

— Вы его знаете. — Жестикулируя, Чарли добавила: — Он занят в этой сфере на уровне распределения.

Сканер раскачивался взад–вперед, изучая их.

Солдаты посовещались, говоря что–то в подведенные ко рту микрофоны и прислушиваясь к наушникам–кнопочкам, закрепленным у каждого в правом ухе.

— Порядок, — сказал наконец главный среди них — сержант. Его внимание было снова обращено к Нику и Чарли. — Что вам здесь нужно? — повелительно спросил он.

— Место, где мы могли бы ненадолго остаться, — ответила Чарли.

Кивнув в сторону Ника, офидант спросил:

— А он кто такой?

— Новенький. Сегодня к нам примкнул.

— Из–за объявления о казни Кордона, — добавил Ник.

Солдат задумчиво хмыкнул.

— Мы уже заполнили почти все места. Не знаю… — Нахмурившись, он прикусил нижнюю губу. — Ты тоже хочешь остаться здесь? — спросил он у Ника.

— На день или около того. Не больше.

Посерьезнев, Чарли сказала:

— Знаете, у Дэнни случаются эти психопатические задвиги, но обычно не дольше, чем на…

— Я не знаю Дэнни, — перебил солдат. — Вы можете вдвоем занять одну комнату?

— Думаю, да, — ответила Чарли.

— Да, — подтвердил Ник.

— Мы можем дать рам убежище на семьдесят два часа, — сообщил сержант. — А потом вам придется уйти.

— Какую площадь все это занимает? — поинтересовался у него Ник.

— Четыре квадратных городских блока.

Ник в этом не усомнился.

— Да, это уже не сделка на пятак–гривенник, — сказал он солдатам.

— Если б так, — ответил один из них, — то маловато было бы у нас шансов. Мы здесь печатаем брошюры миллионными тиражами. Большинство из них в конце концов конфискуется властями, но не все. Мы используем принцип мусорной почты; даже если прочитанной окажется лишь одна пятидесятая часть — а все остальные выброшены, — то все окупится; только так и можно этим заниматься.

— А что поступает от Кордона теперь, — спросила Чарли, — теперь, когда он знает, что его собираются казнить? Или он не знает? Они ему сказали?

— Это наверняка знают на приемной станции, — ответил солдат. — Но еще несколько часов мы от них ничего не услышим; обычно бывает задержка, пока материал редактируется.

— Значит, вы не печатаете слова Кордона в точности так, как они от него исходят, — заметил Ник.

Солдаты засмеялись. И не ответили.

— Он перескакивает с пятого на десятое, — пояснила Чарли.

— Ожидаются ли какие–нибудь попытки агитации за приостановку казни? — поинтересовался Ник.

— Сомневаюсь, что было такое решение, — ответил один из солдат.

— Это ничего не даст, — подключился другой. — Мы проиграем; его казнят, а мы все окажемся в лагерях для интернированных.

— Значит, вы позволите убить его? — спросил Ник.

— Тут уж мы бессильны, — в один голос сказали несколько солдат.

— Когда он умрет, — заметил Ник, — вам уже нечего будет печатать; придется вам заткнуться.

Солдаты засмеялись.

— Вы что–то слышали от Провони, — догадалась Чарли.

Наступила тишина, а затем сержант проговорил:

— Сильно искаженное сообщение. Но подлинное.

Стоявший рядом с ним солдат тихо сказал:

— Торс Провони уже на обратном пути.

Часть вторая

Глава 11

— Это существенно меняет ситуацию, — угрюмо пробормотал Уиллис Грэм. — Прочтите перехваченное послание еще раз.

Директор Варне прочел лежащий перед ним текст.

— «Нашел… которые смогут… их помощи будет… и я уже…» Это все, что удалось записать. Остальное съели атмосферные помехи.

— Но здесь все ответы, — заметил Грэм. — Он жив; он возвращается; он нашел кого–то — не что–то, а кого–то, потому что он говорит: «которые смогут». Он говорит: «их помощи будет» — здесь, вероятно, утрачено окончание предложения, гласящего: «Их помощи будет достаточно». Или что–нибудь в этом роде.

— Думаю, вы слишком пессимистичны, — сказал Варне.

— Приходится. В любом случае, черт побери, у меня есть повод для пессимизма. Все это время они ожидали известия от Провони — и теперь оно пришло. Их типографии в ближайшие шесть часов разнесут эту новость по всей планете, и мы никак не сможем им помешать.

— Мы можем разгромить их главную типографию на Шестнадцатой авеню, — заметил Варне; он был за это обеими руками. Уже не один месяц он ждал разрешения уничтожить эту мощную типографию Низших Людей.

— Они вставят это в телевизионную сеть, — ответил Грэм. — За те две минуты, пока мы найдем их передатчик и положим этому конец, они успеют передать свое проклятое послание.

— Тогда сдавайтесь, — предложил Варне.

— Я не собираюсь сдаваться. И никогда не собирался. Провони будет убит в течение часа после приземления; и кого бы он там ни привел на подмогу — мы и тех прикончим. Проклятые инопланетники… У них, наверное, по шесть ног и жало на хвосте. Как у скорпиона.

— Вот они нас до смерти и ужалят, — сказал Варне.

— Да, что–нибудь вроде того. — В купальном халате и шлепанцах Грэм уныло расхаживал по своей спальне–канцелярии, руки его были сложены на груди, а живот выдавался вперед. — Вам это не кажется предательством по отношению к человеческой расе — к Старым Людям, Низшим Людям, Новым Людям, Аномалам — ко всем? Притащить сюда этих инопланетников, которые, вероятно, захотят здесь поселиться, уничтожив нас?