Питер Гамильтон - Дисфункция реальности: Увертюра
Попадались и другие объекты вроде искореженных кусков металла, ледяных кристаллов, гладких округлых камешков, извивающихся кусков проволоки. Весь этот хлам был абсолютно бесцветным. Звезда класса F3 находилась в одной целой и семи десятых миллиарда километров отсюда, и это расстояние было слишком большим, чтобы сюда доходило что-нибудь помимо блеклого монохромного света, да и то различимого лишь при большом усилении оптических датчиков. Мирчуско отсюда был едва различим, выцветший, усталый зеленый шар в туманной дымке, больше всего похожий на восходящее солнце, скрытое слоем облаков.
Каждый раз, когда Джошуа выходил в открытый космос, больше всего его поражала абсолютная тишина. В космоплане никогда не бывало тихо, там постоянно гудела и подвывала система жизнеобеспечения, то и дело потрескивала обшивка нагревающихся и остывающих сопел двигателя, урчали трубы самодельного водопровода. Все эти звуки со временем стали как бы его постоянными товарищами по полетам. Здесь же, снаружи, не было слышно вообще ничего. Материал скафандра закрывал уши, заглушая даже звук его собственного дыхания. Лишь сосредоточившись, он мог различить удары сердца, похожие на шум разбивающихся об очень далекий берег волн. Ему постоянно приходилось бороться с ощущением удушья, и все время казалось, что Вселенная сжимается вокруг него.
Невдалеке он заметил похожий на длинное перо предмет, плывущий среди прочего мусора. С облегчением отвлекшись от неприятных мыслей, он изменил фокусировку оптических датчиков скафандра. Предмет оказался обломком дерева, проплывавшим метрах в пяти слева от него. Сохранившиеся ветви были бледно-серого цвета, на их тоненьких концах еще сохранились продолговатые треугольные листья. В месте излома на конце сука торчали узкие деревянные острия.
Джошуа датавизировал приказ маневровому ранцу и развернулся так, чтобы перехватить находку. Приблизившись к ней, он схватился обтянутой материалом скафандра рукой за середину сука. Но это оказалось все равно что попытаться взять в руки скульптуру из высохшего на солнце песка. Дерево тут же рассыпалось под его пальцами, превратившись в тончайшую пыль. Ветки вздрогнули, колыхнув похожими на бумажные фигурки оригами листьями так, будто на них повеял легкий ветерок. Он поймал себя на том, что старается уловить их сухой шелест, и тут же понял, что оказался в самой гуще расплывающегося пыльного облака. Несколько мгновений Джошуа с сожалением наблюдал, как пылинки, кружась, уносятся все дальше и дальше, затем машинально отстегнул прикрепленный к поясу небольшой контейнер для образцов и поймал им немного пыли.
Снова включился газовый двигатель, разгоняя окружающее Джошуа пыльное облачко, и он оказался в сравнительно более чистом участке Кольца. Фрагмент оболочки теперь был в двадцати метрах от него. На какое-то мгновение Джошуа даже пришел в замешательство — ему вдруг показалось, что под ним твердая земля и он камнем падает вертикально вниз. Он на полсекунды отключил подачу визуальной информации от датчиков воротника и мысленно изменил координаты ориентации. Когда изображение вернулось, обломок стал вертикальной скальной стеной, а он подлетал к ней сбоку. Да, так гораздо лучше.
Слой почвы находился в тени, хотя ни одна из частей обломка не была абсолютно темной, поскольку недалекий Мирчуско испускал пусть рассеянный, но все же свет. Теперь Джошуа ясно видел фундаменты, основания стен из черного стекловидного материала, возвышающиеся приблизительно на метр над замерзшей трясиной сероватой почвы. В самой большой комнате виднелось нечто вроде мозаичного пола, причем примерно четверть небольших плиток сохранилась. Он остановился метрах в семи от темной поверхности обломка и скользнул в сторону. Включив фонари, укрепленные на броне скафандра, он в потоках белого света смог рассмотреть сложные узоры, составленные из зеленых, алых и розовато-лиловых плиток. С того места, где он находился, рисунок напоминал нечто вроде гигантской лапы с восемью когтями. На плитках застыли ярко сверкающие в лучах двух мощных фонарей водяные потеки.
Джошуа присвоил изображению порядковый номер и сохранил его в свободной клетке памяти своей нейронаноники. Мозаика, прикинул он, могла бы принести около тридцати тысяч фьюзеодолларов, но только в том случае, если бы ему удалось отколоть несколько сотен плиток, причем не повредив их. Это вряд ли. Кроме того, сначала пришлось бы соскребать или испарять покрывающий их лед. Рискованно. Даже придумай он более или менее подходящий способ это сделать, работа займет никак не меньше недели. Нет, призыв сирен, звучавший у него в голове, явно исходил не отсюда.
Снова заработали газовые двигатели.
Теперь, скользя над обломками стен, он понемногу начал представлять себе очертания строений: несомненно, здесь было какое-то общественное здание. Помещение с мозаичным полом, возможно, являлось залом для приемов — в одной из стен он заметил пять одинаковых проемов, которые, скорее всего, когда-то были входными дверями. От проемов в трех других стенах тянулись коридоры, куда с каждой стороны выходило по десятку комнат поменьше. В конце коридоры разветвлялись, превращаясь в другие коридоры, с новыми боковыми комнатами. Кабинеты? Он бы не решился утверждать что-либо с уверенностью, поскольку в момент катастрофы, когда здание, крутясь, унеслось в пространство, было уничтожено практически все, что в нем было. Но, будь это человеческим сооружением, он бы назвал эти помещения именно кабинетами.
Как и большинство других мусорщиков, Джошуа считал, что знает леймилов достаточно хорошо, чтобы примерно представлять, какими они были. С его точки зрения они не слишком отличались от людей. Конечно, выглядели они довольно странно, поскольку были существами трисимметричными: три руки, три ноги, три коротких толстых, похожих на обрубки щупальц головы. Ростом чужаки были чуть пониже людей. Необычная биохимия; у них было три пола: женские особи с яичниками и две разновидности мужских особей, оплодотворяющие самку своей спермой. Но совершенно ясно было и то, что по сути своей они мало чем отличались от людей: они так же жрали, рожали детей, строили разные машины и создавали технологическую цивилизацию, даже, возможно, подобно людям кляли своего начальника, а по дороге с работы заходили куда-нибудь пропустить стаканчик. И все шло совершенно нормально до того самого дня, пока они не встретились с чем-то таким, с чем не смогли совладать. С чем-то, что либо оказалось в состоянии полностью уничтожить их за какую-то пару часов, либо заставило их уничтожить самих себя.
При этой мысли Джошуа даже поежился внутри своего абсолютно комфортабельного ЛГПИ. Да, слишком долго находиться в Кольце Руин вредно — в голову начинает лезть всякая чушь. Ладно, значит, назовем комнатки поменьше кабинетами и подумаем, что делается в человеческих офисах. Правильно, там обычно сидят непробиваемые высокооплачиваемые бюрократы, неустанно обрабатывающие разные данные.
Центральная система хранения информации!
Джошуа прекратил свой бесцельный облет зазубренных оснований стен и направился к ближайшему помещению. Низкие неровные черные стены обрамляли помещение примерно пять на пять метров. Он опустился до высоты двух метров и остановился, зависнув параллельно полу. Струйки газа из маневровых двигателей подняли над изборожденной паутиной тонких трещинок неровной поверхностью полипа крошечные облачка пыли.
Он начал осмотр помещения с одного из углов, настроив датчики так, чтобы в поле зрения попадало примерно с половину квадратного метра пола, затем включил двигатели и переместился дальше. Его нейронаноника взяла управление ранцем на себя, давая ему возможность полностью сосредоточиться на изучении поверхности древнего полипа. Теперь он перемещался взад и вперед таким образом, что края обследуемых участков перекрывали друг друга примерно на пять сантиметров.
Ему приходилось то и дело напоминать себе об истинном масштабе изображения — в противном случае можно было бы с легкостью представить себе, что летишь высоко в небе над какой-нибудь свинцово-серой песчаной пустыней. То, что казалось глубочайшими сухими долинами, на самом деле было царапинами от столкновений, болотистые оазисы отмечали места, куда угодили частицы грязи, расплывшиеся от выделившегося при столкновении тепла лишь с тем, чтобы тут же замерзнуть снова.
Круглая дырка около сантиметра в диаметре. Увеличение до тех пор, пока отверстие не заняло примерно около половины поля зрения. Внутри блеснул металл — спиральный спуск, ведущий куда-то вниз. Гнездо для крепежного болта. Потом он нашел еще одно, причем на сей раз болт оказался на месте, правда, немного искривленный. Затем еще два — с отломленными головками. Затем он нашел то, что искал. Отверстие диаметром в четыре сантиметра. Из отверстия ему приветственно помахивали размочаленные концы кабеля, похожие на водоросли. Оптические волокна трудно было перепутать с чем-то другим. Конечно, они немного отличались от привычных оптоволоконных кабелей, выпускаемых Корпорацией Кулу, но во всем остальном практически ничем не отличались от человеческих. Подземная коммуникационная сеть, которая по логике вещей должна быть связана с центральной системой хранения информации. Но где же она может находиться?
