Андрей Ливадный - Черная Луна
В тот вечер, когда он, уставший и измотанный, вернулся в свою квартиру, которая располагалась на том же ярусе Форта Стеллар, что и лаборатории, и, — без сил упав в кресло, тупо уставился в экран интервизора, в туманных глубинах которого шла объемная трансляция какой-то развлекательной программы, он впервые отчетливо осознал, что находится на грани нервного срыва.
Джедиан Ланге был гениален. Но он являлся черным гением, и это Анри, к своему сожалению, понимал слишком отчетливо.
Сегодня, прямо на его глазах, десяток мощных компьютеров, соединенных в сеть, разыграли в виртуальном пространстве изумительный по своему техническому исполнению, но совершенно чудовищный и отвратительный по сути спектакль, предназначенный для единственного зрителя, который одновременно являлся его непосредственным участником.
Этим человеком был Денис Велехов, что лежал в цепких оковах аппарата поддержания жизни в нескольких сотнях метров от квартиры Бейкера.
«А если бы так со мной?..» — с ужасом и растерянностью думал Анри, ясно представляя, как мучается и переживает молодой парень, которому только что сообщили о факте собственной смерти… но что самое мерзкое, он ведь думал, что живет, верил в это, переживал, принимал волевые решения, жертвовал, а на самом деле оставался неподвижным — бессильный, бессознательный, отданный на попечительство сложной системе жизнеобеспечения.
И Бейкер, что сидел, тупо уставившись в экран интервизора широко раскрытыми глазами, отлично понимал — Денису не жить. Как только эксперимент будет завершен, Джедиан уничтожит его, предварительно отсканировав мозг, без страха и сожаления.
А следующим будет он, Анри Бейкер.
От этой мысли ему стало дурно.
Анри никогда не отличался особой смелостью, а сейчас и вовсе растерялся, впал в полнейшую прострацию, совершенно не представляя, что же ему делать…
Он не мог сопротивляться. От одной мысли о каком-то противостоянии, конфронтации с Джедианом Ланге у него мороз шел по коже…
«Ну неужели так и пойду, как телок на убой?» — с обреченным отчаянием думал он.
А разве есть иной выход? Бежать? Но как и куда?! Анри не сомневался, что ему даже не дадут покинуть этого подземного яруса форта, и потому не предпринимал подобных попыток. Глупо надеяться, что Джедиан, который так пекся о секретности эксперимента, не отдал соответствующего приказа охране.
Да, его свобода была ограничена пределами совмещенного с лабораториями жилищного комплекса. Это Анри понимал и без пояснений…
«И все-таки, нужно что-то сделать…» — мучительно думал он.
Сегодня Джедиан с самодовольной улыбкой наблюдая, как живут в виртуальном мире генерал Дорохов, Денис и еще десяток компьютерных личностей. Это был мир, созданный усилиями Ланге, новая вселенная фантомных образов, меж которых бродил заблудившийся в собственном сознании человек.
Джедиан брал записи реальных, живущих сейчас или уже давно почивших людей и запускал их в виде программ независимого поведения в отдельный компьютер.
И они действительно начинали жить! Сам Ланге не мог с точностью предсказать, как будет проходить беседа Дениса с Дороховым. Ингибридоре личности создавали образ генерала, который, ничего не подозревая, жил и работал в нескольких парсеках от Стеллара, а тут, в недрах форта, компьютер играл его роль, пропуская через свои блоки миллионы имеющихся в распоряжении Джедиана записей настоящего Дорохова, анализируя их и на этой основе создавая модель…
И все это действо преследовало лишь одну цель — убедить Дениса Велехова в том, что он жив, война продолжается и от его усилий на некоей Черной луне во многом зависит ее исход.
Гениальность Ланге превосходила только его жестокость.
Анри не сомневался, что будь на месте виртуального фантома живой Дмитрий Алексеевич, то он бы действовал точно так же, как и его виртуальный двойник, конечно, если бы старый генерал верил, подобно Велехову, что война продолжается, а он ее участник…
Да, именно так… Все происходило на абсолютно новом и совершенно потрясающем уровне реальности. И если бы Денис действительно спасся сто лет назад, все случилось бы именно так… Анри, который вместе с Джедианом наблюдал за происходящим в виртуальном пространстве, был шокирован, раздавлен правдоподобностью и логичностью событий и полнотой фантомных ощущений, а песня в исполнении безвестного сержанта, модель которого создавалась на основе записей сохранившихся в архивах лабораторий еще с войны, вообще потрясла его…
Теперь наступал следующий этап.
Память Дениса начала работать. В его сознании накапливалась вырванная по кусочкам и уже частично осмысленная информация, что представляла собой воспоминания некоего древнего гуманоидного существа. Джедиан не зря радовался и потирал руки. Его черный гений нашел способ извлечения этой информации. Теперь Денис будет бродить по виртуальной модели Черной луны, отыскивая входы в древние коммуникации, и если ему это удастся сделать, то тогда уже реальные люди на реальном планетоиде полезут вниз, чтобы обследовать те участки, где по воспоминаниям древнего существа были подземные строения…
Голова у Анри шла кругом. Он думал обо всем случившемся, и ему становилось страшно.
Джедиан Ланге заигрывал сразу с несколькими опасными и непредсказуемыми силами — чужим разумом, древними технологиями, что обещали ему сверхоружие, и виртуальной реальностью, которая, если выпустить ее из лабораторных стен, может стать едва ли не худшей из перечисленных опасностей.
Анри слишком отчетливо понимал, сколько человек влачат жалкую, безрадостную жизнь на десятках планет. Если виртуальную реальность такого уровня правдоподобия, какую только что создал Джедиан и наблюдал Бейкер, выпустить в сеть Интерстара, то миллионы человек охотно окунутся в нее, станут рабами фантомного мира и будут отдавать последние гроши за возможность пребывания там.
Это могло стать катастрофой намного худшей, чем межпланетная война.
Проклятие!..
Анри встал, проклиная себя за малодушие и недальновидность. Но что реально он мог сделать или предугадать?! Ведь все начиналось как безобидные опыты в области ископаемой одноклеточной жизни. Изначально лаборатории Черной луны и Форта Стеллар ориентировались именно на изучение реликтовых останков древние жизненных форм. Это было так захватывающе интересно, и вот…
Анри открыл дверку бара и налил себе вина. В последнее время, с того момента, как вернулся из экспедиции на кладбище кораблей, он пил почти каждый день. А что ему оставалось делать?! Остаться наедине со своими мыслями?! Нет… Для этого Анри был слишком малодушен…
«И вот я стал убийцей, экспериментатором над людьми…» — горько подумал он, осушая бокал.
Как обычно, вино не убило его тревоги, а лишь оставило горечь во рту и чуть притупило страх.
Бейкер взял бутылку и вернулся в кресло.
«Плевать… — с внезапным ожесточением подумал он. — Что ж мне теперь, действительно подохнуть из-за этого Велехова?!»
…К тому моменту, когда он должен был посетить лабораторию, чтобы проверить состояние приборов и пациента, Анри уже едва стоял на ногах.
* * *Две комнаты, похожие на стандартный гостиничный номер, только без окон, где по приказу Джедиана поселили Дашу, находились на том же самом уровне Форта, что и квартира Анри Бейкера.
Так повелось еще со времен Воронцова, отдельные ярусы изрытой тоннелями луны Стеллар образовывали замкнутые анклавы, некие изолированные друг от друга мирки, где жилые комплексы через стену граничили с лабораториями и производствами.
Такая планировка вполне соответствовала духу той поры, когда на поверхности Стеллара возводились первые посадочные площадки для боевых кораблей истрепанного в боях флота колоний.
И по сей день Форт Стеллар оставался прежде всего военной базой, раздутой до размеров спутника планеты. Перемены мирного времени коснулись лишь внешней, видимой части многоуровневых коммуникаций. На безжизненной, покрытой скалами и кратерами поверхности, под силовыми пузырями, призванными удерживать воздух и защищать поселения от космического холода, уже давно расцвели вполне современные города, в которые даже понемногу начали пускать туристов с иных планет, но тут, глубоко под землей, жизнь словно бы застыла на том моменте, когда эскадры Земного альянса еще царили в космосе, а само существование цивилизации стояло под вопросом.
Анри Бейкер был прав в своих догадках. Рядовые служащие, однажды попав в глубины форта, очень редко покидали его по собственной воле.
Однако, к чести адмирала Воронцова, который как раз и устанавливал данный порядок вещей, подавляющее большинство подземных ярусов отнюдь не являлось тюрьмой. Воронцов с презрением относился к тем служакам, что в порыве рвения напрочь забывали о своих людях, думая, что те могут довольствоваться узкими серыми каморками и стандартной синтетической баландой. К фигуре адмирала, как справедливо отметил Джедиан в беседе с Дороховым, можно относиться как угодно, он уже поднялся выше всех пересудов, а его детище, задуманное на века, продолжало жить, работая как отлично отлаженный и продуманный механизм.
