Фрэнк Герберт - Еретики Дюны

Дело застопорилось намертво. Туэк видел — голоса разделились поровну — три на три, при этом толстый гедонист Умфруд ратовал за «осторожный подход».

— Она никак не могла направлять шествие Шаи-Хулуда, — спорил Умфруд. — Мы все видели, как она сошла на песок и безбоязненно говорила с Ним.

Да, они все видели это, либо непосредственно, либо в записи на голофото, которое было заботливо сделано с помощью специальной аппаратуры. Бездомная пустынная нищенка или нет, но она безбоязненно встретилась с Шаи-Хулудом и говорила с Ним. И Шаи-Хулуд не поглотил ее. Действительно нет. По команде ребенка Шаи-Хулуд послушно уполз обратно в Пустыню. Бог-Червь покорился маленькой девочке.

— Мы испытаем ее, — сказал Туэк.

На следующий день, ранним утром орнитоптер, управляемый двумя священниками, которые первыми встретились с Шианой, доставил девочку в Пустыню, подальше, туда, где ее не могло бы видеть население Кина. Священники привели Шиану на вершину одной из дюн и привели в действие старый фрименский механизм — тампер — который, ритмично ударяя по песку, служил орудием вызова червя. Священники спешно погрузились в орнитоптер и зависли на большой высоте, наблюдая за происходящим. В двадцати метрах от тампера они оставили Шиану, которая только теперь осознала, что сбылись ее худшие предчувствия.

Явились два червя. Это были не самые большие из всех, которых приходилось видеть священникам — всего по тридцать метров в длину. Один из червей наклонился над тампером и заглушил его. После этого черви, как по команде, одновременно развернулись и двинулись вперед, остановившись в шести метрах от Шианы.

Девочка стояла, не пытаясь сопротивляться, прижав руки к бокам. Священники сделали то, что должны были сделать, — они скормили ее Шайтану.

Сидя в орнитоптере, священники, как зачарованные, следили за разворачивающимися событиями. Камеры транслировали происходящее в апартаменты Верховного Священника в Кине, где за событием наблюдали не менее зачарованно. Впрочем, такую картину им приходилось видеть не впервой. Это было стандартное наказание, удобный способ удалить еретика из среды горожан или священства или наказать ведьму. Но все они впервые видели в качестве жертвы ребенка, и какого ребенка!

Черви двинулись дальше и остановились на этот раз всего в трех метрах от Шианы.

Покорившись своей судьбе, девочка и не думала спасаться бегством. Скоро, думала Шиана, она окажется вместе со своими родителями и друзьями. Когда черви остановились, на смену ужасу пришел гнев. Эти сволочи священники оставили ее здесь! Она слышала, как над головой рокотал орнитоптер. Воздух вокруг был напоен запахом Пряности. Она резко подняла вверх руку, указывая на зависший орнитоптер.

— Идите, ешьте меня! Они хотят именно этого!

Священники не могли слышать ее слов, но прекрасно видели жест и то, что девочка что-то говорит бого-червям. Этот жест не мог означать для священников ничего хорошего.

Черви, однако, не двигались.

Шиана опустила руку.

— Вы убили моего отца и мою мать! — обвиняющим тоном крикнула она. Подойдя ближе, она погрозила червям кулаком.

Черви отступили, сохранив прежнюю дистанцию.

— Если я не нужна вам, то можете убираться! — она махнула рукой в сторону Пустыни.

Черви послушно отступили и развернулись.

Ошеломленные священники проследили за тем, как черви бросились в Пустыню и погрузились в песок в километре от дюны. Только тогда они отважились спуститься, охваченные страхом и трепетом. Они взяли с собой дитя Шаи-Хулуда, посадили ее в орнитоптер и доставили обратно в Кин.

Посольство Бене Гессерит в Кине к вечеру составило подробный отчет о происшедшем и направило его в Капитул на следующее утро.

Наконец это свершилось!

***

Проблема с некоторыми способами ведения войны (и Тиран превосходно знал это, поскольку использовал в своем уроке) заключается в том, что они уничтожают все моральные ценности у восприимчивых субъектов. При таком способе ведения войны пострадавшие, но выжившие, возвращаются домой, а мирное население не в состоянии даже представить, что могут натворить вернувшиеся с войны солдаты.

Это было одно из самых ранних воспоминаний Майлса Тега: вся семья сидит за обеденным столом. Майлсу было в то время семь лет, но тот эпизод намертво врезался в его память. Рядом с ним сидел его младший брат Сабин. Столовая в лернейском особняке украшена свежесрезанными полевыми цветами, желтоватый свет заходящего солнца рассеивается старинными занавесями. Ярко-синие обеденные приборы с серебряной каймой. Лакеи за спинками стульев, готовые услужить при первом же знаке. Впрочем, матери было некогда заниматься такими мелочами, она практически постоянно бывала в отъезде по поводу разных заданий. Учитель Бене Гессерит не имел права рассеивать свое внимание по пустякам.

Джейнет Роксбраф-Тег, сидя во главе стола, придирчиво следила за тем, чтобы все было на своем месте, не без успеха играя роль великосветской дамы. Лоши Тег, отец Майлса, всегда смотрел на это, как на причуду, с некоторым насмешливым изумлением. Это был худощавый мужчина с высоким лбом, лицом настолько узким, что казалось, будто глаза немного выпячиваются в стороны. Его черные волосы были превосходным контрастом светлым волосам супруги.

На фоне приглушенного позвякивания столовых приборов в атмосфере, наполненной благоуханием обильно приправленного специями супа эду, звучал голос матери, которая инструктировала отца, как вести себя с домогательствами Вольного Торговца. Стоило Джейнет произнести слово «Тлейлаксу», как Майлс насторожился. Его только недавно просветили о том, что на свете существует Бене Тлейлаксу.

Даже Сабин, который много лет спустя пал от руки отравителя на Ромо, слушал с таким вниманием, на какое только способен четырехлетний мальчик. Сабин… Как он поклонялся и боготворил своего старшего брата. Видя, что Майлс слушает мать, Сабин тоже превратился в слух. Оба мальчика сидели, сохраняя полное молчание.

— Этот человек работает на тлейлаксианцев, — сказала леди Джейнет. — Я чувствую это по его голосу.

— Я никогда не сомневался в твоей способности чувствовать такие вещи, — согласился с женой Лоши Тег. — Но что я должен делать? У него подлинные кредитные карты и он хочет купить…

— Заказ на рис в этот момент совершенна не важен. Никогда не допускай даже мысли о том, что лицедел ишет то, о чем, говорит.

— Я уверен, что он не лицедел. Он…

— Лоши! Я знаю, что ты прилежно учился этому ремеслу и можешь за километр отличить лицедела от обычного человека. Я согласна с тем, что Вольный Торговец не из них. Лицедел остался в его корабле. Они же знают, что я здесь.

— Они, конечно, знают, что тебя им не одурачить. Да, но…

— Стратегия тлейлаксианцев всегда вплетена в целую сеть стратегий, и каждая из них может оказаться настоящей. Они научились этому у нас.

— Моя дорогая, если мы в данном случае имеем дело с тлейлаксианцами, а я не подвергаю сомнению твое суждение, то немедленно возникает вопрос о меланжи.

Леди Джейнет слегка наклонила голову в знак одобрения. Действительно, даже Майлс знает о связи тлейлаксианцев с Пряностью. Да, именно это обстоятельство придавало Тлейлаксу непреодолимое очарование в глазах Майлса. На каждый миллиграмм меланжи с Ракиса в чанах Тлейлаксу производили тонны Пряности. Спрос на меланжу породил невиданное предложение, и даже Космическая Гильдия была готова встать на колени перед такой мощью.

— Да, но рис… — начал было Лоши Тег.

— Мой дорогой супруг, Бене Тлейлаксу не слишком-то нуждаются в рисе понги, да еще в нашем секторе. Они требуют его для перепродажи. Нам надо выяснить, кому в действительности нужен этот рис.

— Другими словами, ты хочешь сказать, что я должен тянуть время, — сказал Лоши.

— Именно так. Ты превосходно сделаешь то, что требуется. Не давай Вольному Торговцу говорить ни «да» ни «нет». Некоторые люди, воспитанные в традициях лицеделов, оценят такую тонкость.

— Мы выманим лицедела из корабля, а ты в это время наведешь справки в других местах.

Супруги обменялись понимающими взглядами.

— Он не сможет обратиться к другому поставщику в этом секторе, — вставил Лоши Тег.

— Он будет изо всех сил противиться прямой конфронтации, — заговорила леди Джейнет, стуча ладонью по столу. Тяни, тяни и еще раз тяни. Ты должен выманить лицеделов из корабля.

— Но они, конечно, все поймут.

— Да, мой дорогой, и это очень опасно. Ты должен встретиться с ним только на нашей территории и при наличии надлежащей охраны.

Майлс припомнил, что в тот раз отцу действительно удалось выманить лицеделов с корабля. Мать водила его тогда к видеофону, и мальчик видел сцену допроса. В этой комнате, стены которой были обиты медными листами, отец заключил сделку, которая принесла ОСПЧТ громадные комиссионные, а отцу приличный бонус.