Роберт Хайнлайн - Звездный десант

— Свидетель может изложить свою точку зрения более подробно.

— Достопочтенный председатель, уважаемые члены комитета! Луне действительно под силу увеличить поставки для миллионов голодающих на Терре в десять или даже в сто раз. Тот факт, что зерновые баржи продолжали прибывать по расписанию во время лунных событий и продолжают поступать сегодня, является доказательством наших добрых намерений.

Но нельзя битьем заставить корову давать больше молока. Переговоры об увеличении поставок должны основываться на фактах, а не на предвзятых представлениях о том, что мы рабы, обязанные выполнять квоты, которых мы не устанавливали. Так на чем порешим? Станете ли вы настаивать на том, что мы рабы, принадлежащие Администрации, а не свободные люди? Или же признаете, что мы свободны, и вступите с нами в переговоры, — и тогда мы с удовольствием объясним, каким образом мы можем вам помочь.

— Иными словами, — проворчал председатель, — вы предлагаете нам купить кота в мешке. Вы требуете, чтобы мы легализовали ваш незаконный статус… А потом вы расскажете о своих фантастических обещаниях увеличить зерновые поставки в десять или сто раз. Ваши обещания беспочвенны. Я эксперт по лунной экономике. А ваше условие невыполнимо: фактически оно означает признание Великой Ассамблеей нового государства.

— Тогда поставьте этот вопрос перед Великой Ассамблеей. Как только признают наше равенство и суверенитет, мы обсудим вопрос об увеличении поставок и договоримся об условиях. Достопочтенный председатель, зерно выращиваем мы, это наша собственность. Мы можем произвести его больше. Но не как рабы. Сначала вы должны признать суверенную Свободную Луну.

— Это невозможно, и вы это знаете. Лунная Администрация не может отказаться от своей священной обязанности.

Проф вздохнул.

— По-видимому, мы зашли в тупик. Я могу лишь предложить временно прервать переговоры и как следует подумать. Сегодня баржи еще приходят… но с той минуты, как я извещу свое правительство о провале нашей миссии… поставки… прекратятся!

Голова профа упала на подушку, как будто события совершенно изнурили его, что вполне могло быть правдой. Я чувствовал себя относительно прилично, но я был молод и обладал опытом визитов на Терру и выживания на ней. Лунарь в возрасте профа не должен рисковать и пускаться в такую поездку.

После небольшой перепалки, на которую проф не обратил внимания, нас погрузили в машину и отправили назад в отель. По дороге я спросил:

— Проф, а что вы сказали сеньору Жирное Пузо? Почему у него так подскочило давление?

Проф хихикнул:

— Товарищ Стьюарт покопался в прошлом этих джентльменов, и всплыли интересные факты. Я спросил, кому сейчас принадлежит бордель на calle[151] Флорида в Буэнос-Айресе и работает ли еще там знаменитая рыжая красотка?

— А почему? Вы когда-то были там частым клиентом? — Я попробовал представить себе профа в этой роли.

— Никогда. Вот уже сорок лет я не бывал в Буэнос-Айресе. Бордель принадлежит ему, Мануэль, через подставных лиц, а его жена — красотка с тициановскими волосами — некогда подвизалась в этом заведении.

Я пожалел, что спросил.

— А это не запрещенный прием? Недипломатично как-то.

Проф закрыл глаза и ничего не ответил.

Но к вечеру приободрился и целый час провел с журналистами. Седые волосы разметались на алой подушке, высохшее тело облачено в расшитую пижаму… если бы не глаза да ямочки — точь-в-точь свежий труп какого-нибудь шишкаря, подготовленный к пышному погребению. Я тоже смотрелся хоть куда в черном с золотом мундире, который, по уверениям Стью, был форменной одеждой лунных дипломатов моего ранга. Может, и так, но что-то я не слыхал, чтобы в Луне водились дипломаты. Вообще же я предпочитаю скафандры, у мундиров слишком жесткие воротнички. Я так и не понял, что означал иконостас у меня на груди; Какой-то репортер пытался выведать об ордене, похожем на ущербный серп луны, какой она выглядит порою с Терры. Я ответил, что это награда за чистописание. Стью, находившийся неподалеку, тут же вмешался:

— Полковник скромничает. Это орден того же класса, что и Крест Виктории[152], а получил он его за боевые заслуги в тот славный и трагичный день…

И увел корреспондента, продолжая заливать ему всякую чушь. Стью умел вешать лапшу на уши почти так же лихо, как проф. Мне же обязательно надо придумывать ложь заранее.

Индийские газеты и передачи в этот вечер были весьма агрессивны; они так и брызгали слюной, взбешенные угрозой прекратить поставки зерна. Даже самые умеренные призывали «очистить» Луну, уничтожить «преступных троглодитов» и заменить нас «честными индийскими крестьянами», которые, понимая святость любой жизни, будут присылать все больше и больше зерна. Проф назначил пресс-конференцию, чтобы объяснить в общих чертах, почему Луна не сможет продолжать поставки; организация Стью распространила слухи об этом по всей Терре. Некоторые репортеры не поленились разобраться в числах и принялись уличать профа в вопиющих противоречиях.

— Профессор де ла Пас, вы тут говорите, что поставки зерна должны сократиться вследствие истощения природных ресурсов и что к 2082 году Луна не сможет прокормить даже собственных жителей. И тем не менее сегодня днем вы заверили Лунную Администрацию, что сможете увеличить поставки в десятки раз.

Проф наивно спросил:

— А разве комитет — это Лунная Администрация?

— Ну… это ни для кого не секрет.

— Конечно, сэр, но они выдают себя за беспристрастный комитет по расследованию при Великой Ассамблее. Вы не думаете, что они должны дисквалифицировать самих себя? Чтобы расследование было действительно беспристрастным.

— Э-э-э… я тут ни при чем, профессор. Давайте вернемся к моему вопросу. Как вы можете объяснить противоречие?

— А меня интересует, почему вы считаете, что вы тут ни при чем, сэр? Разве не в интересах каждого жителя Терры избежать ситуации, которая вызовет войну между Террой и ее соседкой?

— Войну? С чего вы вдруг заговорили о войне, профессор?

— А чем еще это может кончиться, сэр? Если Лунная Администрация уперлась и ни с места? Мы _не можем_ принять ее требования. Цифры показывают — почему. Если Администрация этого не поймет, она предпримет попытку подчинить нас силой… а мы ответим ударом на удар. Как загнанные в угол крысы — мы действительно загнаны в угол, мы не можем ни отступить, ни сдаться. Нам война ни к чему. Мы хотим жить в мире с соседней планетой. Мирно жить и мирно торговать. Но выбирать придется вам. Мы — карлик, вы — гигант. Могу уже сейчас предсказать, что следующим шагом Лунной Администрации будет попытка принудить Луну силой. Это «миролюбивое агентство» начнет первую межпланетную войну.

Журналист нахмурился.

— Вам не кажется, что вы преувеличиваете? Предположим, что Администрация — или Великая Ассамблея, поскольку у Администрации нет собственных боевых кораблей, — предположим, что народы Земли решат сместить ваше э-э-э… «правительство». Вы можете воевать — на Луне. Думаю, вы будете сопротивляться. Но вряд ли это означает межпланетную войну. Как вы сами сказали, у Луны нет кораблей. Проще говоря, нас вы не достанете.

Я сидел на кресле возле каталки профа и молча слушал. Он повернулся ко мне.

— Скажите им, полковник.

Я затараторил, как попугай. Проф с Майком сделали мне заготовки на все случаи жизни. Я их вызубрил и выдавал по мере необходимости.

— Джентльмены, — сказал я, — вы помните «Следопыта»? Как он рухнул, потеряв управление?

Они помнили. Как можно забыть величайшую катастрофу эпохи первых космических полетов, когда несчастный «Следопыт» свалился на бельгийскую деревушку?

— У нас нет космических кораблей, — продолжал я, — но мы можем сбросить на вас эти зерновые баржи, вместо того чтобы доставлять их по расписанию на околоземную орбиту.

На следующий день из моей фразы родился заголовок: «ЛУНАРИ УГРОЖАЮТ ЗАБРОСАТЬ НАС РИСОМ», однако в тот момент она вызвала лишь удивленное молчание.

Наконец журналист сказал:

— И тем не менее я хотел бы знать, как вы объясняете противоречие между двумя вашими заявлениями — «никакого зерна после восемьдесят второго года» и «увеличим поставки в десять или в сто раз».

— Никакого противоречия нет, — ответил проф. — Они основаны на различных предпосылках. Цифры, которые я представил, отражают современную обстановку… и ту катастрофу, которая произойдет, если на протяжении нескольких лет будет продолжаться истощение природных ресурсов Луны.

Катастрофу, которую вызовут бюрократы из Администрации (или лучше сказать «автократы от бюрократии?») своими угрозами загнать нас в угол, как нашкодивших детей.

Проф остановился, тяжело перевел дух и продолжал: