На стальном ветру - Аластер Рейнольдс
Текущий предварительный план состоял в том, чтобы заправить шаттл для одного или нескольких рейсов туда и обратно на "Занзибар". У Арахны были возможности для производства топлива, и ее ракеты могли поднять аппарат обратно на орбиту до того, как будет повторно запущен ПЧФ-двигатель. Но многое будет зависеть от того, насколько хорошо он перенес это первое включение.
Они нашли бы решение, так или иначе.
Шаттл раскрыл свои парашюты, и на мгновение он невероятно завис в одном месте над океаном. Это был обман зрения, потому что шаттл все еще двигался довольно быстро. Когда его брюхо коснулось воды, он выбросил два крыла бабочки, окрашенных в зеленый цвет брызг. Шаттл дернулся и остановился, а затем закачался на волнах. От него отходили вялые волны.
Он казался крошечным, покачиваясь на волнах бескрайнего океана.
Четверо Производителей, которым было поручено доставить транспортное средство на берег, вышли вброд на своих вытянутых, как у крана, ногах, и Чику проследила за пологим уклоном морского дна по воде, поднимающейся по их металлическим бортам. Экипаж оставался внутри шаттла, как было предписано, но Чику достаточно хорошо представляла себе их опасения. Они контактировали с людьми на поверхности, но никакие заверения не смогли бы заглушить их глубочайшие сомнения. Они были свидетелями ужасных вещей, которые творились с Крусиблом, и они были свидетелями столь же ужасной расправы. У них не было абсолютных доказательств того, что Чику и ее спутники выжили в первой экспедиции. Передачи могли быть подделаны, ложь увековечена. Вполне возможно, что эти огромные роботы вот-вот разнесут их корабль на части, как мясистую тушу.
Но Производители были там не для того, чтобы причинить вред. Они протянули вниз свои извивающиеся манипуляторы и щупальца, оснащенные инструментами, которые могли бы изменить форму береговой линии, и с большой осторожностью вытащили шаттл из моря. Он пробыл в воде всего несколько минут, а вокруг нижней части его корпуса уже образовалась зеленая кайма. Производители отнесли свой промокший приз обратно на берег и посадили шаттл на большой ровной площадке в нескольких минутах ходьбы от балкона с видом на море.
Он выглядел маленьким в воздухе и крошечным в море, но как только группа вошла в тень его крыльев и нависающего корпуса, истинные пропорции транспортного средства стали более чем устрашающими. В условиях гравитации все кажется более отталкивающим, решила Чику. Он опирался на толстый киль своего корпуса, уравновешенный прочными убирающимися посадочными полозьями, развернутыми, когда Производители были почти готовы его опустить. В первоначальной схеме шаттлы должны были приземлиться на подготовленные поверхности, готовые к развороту и отправке обратно на орбиту - возможность приводнения в море всегда была лишь второстепенной случайностью.
Чику нетерпеливо ждала, пока Травертин и двое оживших техников обходили все еще горячую машину, проверяя, безопасно ли опускать пандусы. Они выдвигались из корпуса со скрежещущей медлительностью: одна основная грузовая рампа в задней части брюха и две поменьше в передней части отсека для экипажа. Передние пандусы, когда они были полностью развернуты, образовывали лестницу.
- Я думаю, - сказала Чику Арахне, - будет лучше, если ты немного подождешь. Прибытие сюда будет достаточным потрясением.
Девушка задумалась над этим на мгновение или два, прежде чем кивнуть. - Позже у нас будет время познакомиться с ними поближе. Как ты думаешь, они будут довольны условиями?
За посадочной площадкой, на постепенно поднимающейся местности, окруженной плотной завесой леса, стояло скопление башен-стеблей, очень похожих на те, где Чику и другие заложники провели свои первые дни на Крусибле. Однако это была гораздо более обширная деревушка, включавшая в себя несколько десятков башен, а соединенные крест-накрест купола различались по размеру и высоте.
- Города были бы хороши, - сказал Травертин, - но пока сойдет и это. Как ты думаешь, они найдут место для тюремной камеры?
- Кого ты имел в виду? - спросила Чику, удивленная этим вопросом.
- Ну, себя, по крайней мере. Меня помиловали, это правда. Но с тех пор произошло несколько смен режима. Я не уверен, в каком свете на меня будут смотреть, когда мы доберемся до всех интересных вещей, таких как правительства, судебные органы и пенитенциарные системы.
- Твое помилование все еще в силе. Я поставлю на это все. И даю тебе слово, что какими бы медицинскими ресурсами мы ни располагали, тебе будет предоставлен наивысший приоритет.
Травертин взглянул на свой браслет. - Это очень обнадеживает, Чику. Но я все обдумал с тех пор, как мы приехали. Я не уверен, что мне все-таки нужна эта обратная терапия.
- Ты имеешь на это полное право.
- И имею полное право отказаться, если захочу. Ты не можешь с этим поспорить, не так ли? Возможно, я хочу состариться. Возможно, нашему дивному новому миру не помешало бы немного смертности, просто пока мы не встанем на ноги и не начнем работать.
- Тебе не обязательно принимать какие-либо решения немедленно, - сказала Чику.
- О, я думаю, что мои мысли достаточно успокоились. Но это хорошо, что ты предоставила мне такую возможность. Ты кажешься... Я собирался сказать, погруженной в себя, но это не совсем то, что я имею в виду. У тебя все еще что-то на уме, не так ли?
- А когда его нет?
Чику поправила уплотнители на своей дыхательной маске. Она ненавидела носить эти вещи, но, честно говоря, так поступали все. Однако в некоторых отношениях новости за последние шесть месяцев были довольно хорошими. Микроорганизмы Крусибла, переносимые воздушно-капельным путем или каким-либо иным образом, вызвали на удивление мало побочных эффектов у шестнадцати поселенцев первой экспедиции. Без скафандров было невозможно уберечь свои тела от проникновения микроорганизмов. Они просачивались по краям маски и достигали глаз, проникали через поры открытой кожи. Но если не считать некоторых псевдоаллергических реакций, покраснения глаз и зуда, все могло быть гораздо хуже. Доктор Эйзиба почти постоянно контролировал их кровь, и пока не было ничего слишком проблемного, о чем можно было бы сообщить. Браслет Травертина продолжал нормально функционировать, несмотря на глухой удар, который он получил, коснувшись челюсти врача. Биология Крусибла казалась похожей на земную в макроскопическом масштабе, но на уровне молекулярных и химических процессов она была просто слишком чуждой, чтобы причинить
