Евгения Федорова - Вселенская пьеса. Дилогия (СИ)
— Ну, как вы могли убедиться, я не нападаю на безоружных или со спины, — с достоинством отозвался я.
— Тогда и мы, в свою очередь, даем вам гарантию, что до последнего не позволим себе напасть на вас. А в конце — пусть победит сильнейший. Мы будем идти до конца. Эта платформа нужна нам. Либо она, либо смерть.
— У вас есть на то веские причины. Но, раз уж вы у меня в долгу, ответьте: как вы столь быстро добрались сюда?
— Протонные ускорители с системой впрыска, Доров. Очень рекомендую.
Вот идиоты, — подумал я. — Ведь советовал же поставить, нет, они все со своим вторым уровнем подпространства.
— Правда, они довольно пожароопасные, но при должном везении…
— Я понял вас, Иун. Удачи.
Я повернулся к Дези, деликатно занявшему место и вроде бы, разглядывающему свои ногти.
— Что, Вельс, порулишь челноком? — я плюхнулся в кресло.
— Хочу посмотреть на работу асса, — отозвался тот. — Я же всего лишь техник. Вот если починить что-то, это я пожалуйста, но рулить… Я вроде даже машину не вожу.
— Научишься, — фыркнул я. — Слушай ликбез.
— Может, не надо? — уточнил механик.
— Ничего ненадобного не бывает, запомни. Все может когда-нибудь пригодиться.
Сажал челнок я, разумеется, сам. И в атмосферу Короны тоже входил сам. Но в космосе у меня Дези вполне успешно порулил немного, чуть не закрутив механизм спиралью. Два двигателя отбалансировать для новичка всегда сложно.
Зато Дези теперь отлично знал, где у нас автопилот. Собственно, координаты вешки были заложены в бортовой компьютер, но я не позволил кораблю лететь по ним. Под непонимающим взглядом Вельсома я, осторожно пройдя через белую муть пурги, посадил челнок в полутора километрах от предполагаемого места высадки.
— Э, капитан, а что так?
Ему и в голову не пришло, что я мог ошибиться, промахнувшись мимо координат. Да и наш миниатюрный кораблик великолепно маневрировал в условиях атмосферы.
— Так надо, Вельс, — сказал я, спускаясь по лесенке в брюхо челнока. Там, прикрепленная тросами и гравитационным захватом, дремала небольшая самоходка. Основанная на принципе магнитных полей машинка великолепно двигалась в тридцати сантиметрах над любой поверхностью, будь то камень, вода или земля. В отличие от мощного рева тяговых сопел челнока, ее двигатели издавали лишь приглушенное стрекотание. Ветер, бьющий в борт корабля, должен был поглотить эти звуки.
— Доберемся до места незамеченными. Это займет четверть часа, зато мы будем уверенны, что подошли тихо.
— Вы думаете, могут возникнуть проблемы? — уточнил механик.
— А ты думаешь, маяк воткнут в чистом снежном поле? — подражая его тону, спросил я. — Пару правил, Вельсом. Во-первых, теперь никаких вы и капитан. Антон. Чем короче, тем больше ты успеешь сказать. Никакой субординации, но команды отдаю я. Военный из тебя никакой, но плазморазрядник все же возьмешь.
— Я неплохой стрелок, Антон, — утешил меня Вельс.
— Вот, так лучше, — согласился я. — Не знаю, что нас там ждет, но уверен: ничего хорошего. Это — испытание, а значит нас ждут хорошо продуманные, остросюжетные приключения
— Ой, я, кажется, уже хочу обратно на Шквал, — сообщил мне механик.
— Прорвемся, Вельс, все равно двум смертям не бывать…
— Мне и одной рано пока, я еще молодой, — Дези проверил все застежки комбинезона, попрыгал, чтобы быть уверенным — ему удобно и ничего нигде не мешает. Я передал механику короткоствольное плазменное ружье, больше похожее на распухший пистолет.
— Тридцать зарядов, в упор лучше не стреляй, сгусток неоднородный, может попасть и на тебя, сам себя подранишь.
Я открыл грузовую аппарель и вытолкнул вездеход на снег. В момент открытия люка внутрь на бешеной скорости ворвался поток ледяного ветра; снежная пыль, колкая и жгучая, посекла лица, и мы поспешили надеть шлемы.
— Связь? — активировав внутреннюю волну, спросил я.
— Слышу тебя прекрасно.
— Поехали, — я выставил на панели у входа таймер и опознавание «свой — чужой», после чего погрузился в серую муть, усевшись на сидение вездехода, которое уже стало белым от несущегося со всех сторон снега.
— Это у них тут день или ночь? — спросил Дези, садясь за моей спиной.
— Ноги на подножку, руками держись за заднюю раму, — подсказал я. — Готов?
— Готов, — согласился механик. — Ну, раз ты не знаешь, будем считать, что день.
Я и вправду не знал, что означает эта серая, почти непроглядная пелена, потому не ответил, сосредоточившись на блеклом экране навигационной системы. Я стремился выполнить задачу и убраться поскорее. Ни единой лишней минуты не хотелось находиться на Короне.
Слегка завибрировал датчик на шее. Продолжая выжимать из вездехода все, что возможно при такой плохой видимости, я наклонил голову, активируя связь.
— Двенадцать минут, полет нормальный, — доложился я, словно был обязан отчитываться перед кем-то. Впрочем, я понимал, что мои ребята, висящие на второй орбитальной дуге Короны за поясом астероидов, испытывают удушливые приступы любопытства и, имея свободную связь, не преминули воспользоваться моментом. Как оказалось, я ошибся.
— Доров, это Тверской. Для тебя стратегическая информация. Фаворит Сафари — корабль Союза.
— Тоже мне, новость какая, на открытии был их экипаж…
— Это крыло номер один. Слышал что-нибудь о нем?
— Понятия не имею, — отозвался я, до рези в глазах вглядываясь в пургу, чтобы не налететь на какой-нибудь камень, торчащий из-под снега. — А должен?
— Думаю, должен. Кораблем этим, между прочим, управляет твой давний дружок. Господин Сатринг.
Я от неожиданности вжал тормоза. Пожалуй, сдали нервы. Вездеход резко осел, Дези за моей спиной нецензурно выразился.
— Вот обязательно было именно сейчас мне портить настроение? — спросил я хрипло.
— А что так? Струсил?
— Если мы столкнемся с Сатрингом нос к носу, считай себя покойником, Тверской. У нас против него нет никакого оружия. Если бы Шквал загрузили боеприпасами, как я просил, тогда можно было бы схлестнуться с его Белой Лионой, и то вряд ли! Черт, у него отличный корабль и отборные бойцы на борту! Не считая истребителей…
— Которые, естественно, до Сафари не допущены, — оборвал меня Яр. — К тому же, раньше ты его уделал! Все хотел спросить, куда делись твои хваленые способности? Я ведь пару раз избил тебя и ни разу ты не дал достойного отпора…
— Вот только дело сделаем, я тебе такой фингал за эти слова поставлю… — я тронул машину.
— Ой, тут помехи, не слышу, какой-то комариный писк, — хохотнул полковник. — Так что же произошло? Судя по материалам, ты обладал даром телепатии и вроде телекинеза, умением активировать скрытые резервы организма… Где оно все?
— Где бы оно ни было, Тверской, туда ему и дорога, — проворчал я. — Эти умения сжирали меня изнутри, я растрачивался за это не только нервными клетками, но и жизненными ресурсами. Нет, такого мне больше не надо.
— И не скучаешь по возможности читать мысли? — в вопросе Яра сквозило любопытство.
— Сейчас не то время, чтобы праздно болтать, — огрызнулся я. — Нет, я не жалею, потому что все это сопровождалось такими головными болями, какие тебе не снились. Я много лет сидел на обезболивающих, потом на наркоте.
— Какие откровения, — хмыкнул шеф безопасности. — Чего-то ты долго возишься… уже давно бы мог забрать маяк. У меня еще одна хорошая новость…
— Я уже боюсь прямо твоих новостей.
— Подкорректировали правила для дальнейших этапов. Видимо, смотреть на вас двоих зрителям уныло. На все дальнейшие задания отряжают троих человек. И вторым обязательно должен быть командир абордажной группы. То есть я. Доров, похоже, я им понравился, я — звезда, которой не гоже пылиться на борту! Так что смотри, не засыпься на Короне, я тебе этого никогда не прощу.
— Да пошел ты, Тверской.
— Сам иди и не забудь вернуться. Я тут тебе очень благодарен, что ты настучал доку…
Я фыркнул и отключился. Мы подходили к заданным координатом, и я уже видел на горизонте странные силуэты холмов. Значит, наша цель где-то под толщей снега.
Покружив вдоль склонов, я внезапно выскочил на протоптанную дорогу. Именно дорогу, по ней ездили и неоднократно, хотя ее уже порядком занесло. Спешившись, я аккуратно разгреб верхний, легкий слой снега и задумался. На снегу глубоко пропечатались следы полозьев и отпечатки чьих то лап размером с мою голову в шлеме. Интересный у них тут транспорт. И аборигены где-то рядом, раз дорога такая оживленная.
— Свинью нам подложили, — сообщил я Дези.
— Там пещера какая-то, — указал механик в сторону. — Это чего, вход?
— Именно, — согласился я, чувствуя, как начинаю злиться. Слева в молочном мареве несущихся снежных потоков отчетливо проступал черный провал. Как я его не заметил первым, спрашивается? — Похоже маяк где-то у аборигенов. И что, нам завалиться к ним и с милыми лицами спросить, где они маяк хранят?
