Виктор Тарнавский - Время жить. Книга первая: Поработители
Действительно, Кир Калансис не был профессиональным политиком, и поворот судьбы, приведшей его в президентское кресло, был, возможно, неожиданным и для него самого.
Впрочем, в жизни Кира Калансиса хватало крутых поворотов, можно сказать, это было семейной традицией. Все началось более полувека назад. Самому Киру в ту пору не исполнилось еще и пяти лет, но впоследствии он очень ясно представлял себе, какой переполох поднялся в высшем обществе Фраувенга, второго по величине города Зеллиды и ее крупнейшего порта на Срединном море, когда всеми уважаемый Соррас Калансис, отпрыск богатого и известного рода купцов и промышленников, вдруг забросил свои дела, приносящие ему миллионные доходы, чтобы, к ужасу всех родных и друзей, броситься в дебри политики, не без оснований считавшейся в чинетском королевстве того времени делом неприбыльным, ненадежным и небезопасным.
Возможно, здравомыслящий Соррас Калансис не смог выдержать в тогдашней атмосфере торжествующего в стране абсурда. Его как многих в те годы, увлекла деятельность национально-освободительного движения Зеллиды, буквально вытолкнутого на поверхность беспардонно-шовинистической политикой правящей камарильи, напрочь забывшей, что правит многонациональной страной, и с заслуживающим лучшего применения упорством, если не сказать тупым упрямством, отвергавшей все возможные компромиссы и уверенно ведущей страну к катастрофе.
Националисты не отягощали себя сложной программой, но их единственный лозунг независимой зеллийской республики давал возможность каждому вложить в него свое содержание, а отважное противостояние ненавистному правительству умножало ряды сторонников. Так или иначе, но Соррас Калансис сменил фрак завсегдатая аристократических салонов на рабочую фуфайку, выступал на митингах, доставал материалы для печатания листовок и прокламаций, оборудовал у себя в подвале подпольную типографию, как-то незаметно для себя стал одним из признанных лидеров оппозиции во Фраувенге и, наконец, был избран в зеллийский сенат, многие десятилетия считавшийся только данью традиции и не принимавший никакого участия в управлении.
Однако новый сенат, подавляющее большинство в котором завоевали националисты, смело бросил вызов как традициям, так и центральному правительству в столичном городе Галане. Опираясь на старинные вольности и уложения, он на первом же заседании объявил Зеллиду независимой республикой и себя – высшим органом этой республики, а затем, опираясь на подчинившуюся ему национальную гвардию, сместил чинетского губернатора и установил свою власть уже де-факто. Тогда правительство Чинерты, ранее проспавшее выборы в Зеллиде, объявило сенат мятежным и бросило на Зеллиду королевскую армию. Началась гражданская война.
Первое время Соррас Калансис не особенно отличался от всех остальных депутатов. Вместе со всеми он проголосовал за независимость, что, исходя из тогдашней ситуации, неминуемо означало войну; вместе со всеми он избрал президентом Зеллиды вождя крайних радикалов Хорема Гарта; вместе со всеми он согласился сначала с исключением из сената, а затем и арестом шести депутатов, проголосовавших против провозглашения независимости; вместе со всеми он, скрепя сердце, отдал свой голос за принятие чрезвычайных законов военного времени и вместе со всеми принял требования президента Гарта о предоставлении ему на время войны диктаторских полномочий.
Однако в душе Соррас Калансис оставался (или еще оставался) предпринимателем, и зрелище экономики, стремительно разрушаемой чрезвычайными военными законами и разрывом привычных связей с Чинертой, заставило его перейти в стан новой оппозиции. Он уже воздержался при принятии так называемого закона об антизеллийской деятельности; сказавшись больным, не явился на заседание, посвященное ратификации зеллийско-баргандского договора, превращающего Зеллиду в полуколонию Барганда, и наконец, после расстрела войсками антиправительственной демонстрации в его родном Фраувенге, больше других крупных городов пораженном экономическими неурядицами, открыто выступил в сенате против президента Гарта, обвинив его в установлении новой диктатуры и геноциде собственного народа.
Последствия не заставили себя ждать. Соррас Калансис был арестован и заключен в концлагерь, а его имущество в силу того же закона об антизеллийской деятельности конфисковано. Четырнадцатилетний Кир, которого до этого времени сравнительно слабо касались все политические бури, был вынужден покинуть школу, из которой его все равно бы исключили как сына антизеллийского элемента, и пойти работать, чтобы прокормить себя и мать.
Больше года Кир по двенадцать часов в сутки и без выходных мыл посуду в вокзальной забегаловке, но затем времена снова изменились. Президент Гарт был свергнут, баргандские войска ушли из Зеллиды, а сильно похудевший и постаревший Соррас Калансис с триумфом вернулся в зеллийскую столицу город Криденг. Разыскав семью и выяснив, в каком бедственном положении она находится, он отказался от предлагаемого ему министерского поста и, получив полагающуюся ему компенсацию, вернулся во Фраувенг, чтобы в обстановке послевоенного экономического бума поправить свои дела.
Казалось, жизнь вернулась в старую колею, но Соррас Калансис уже, наверно, не представлял себя вне политики. За три года восстановив свое состояние, он снова отошел от предпринимательской деятельности, на этот раз уже навсегда, баллотировался в верхнюю палату федерального парламента Чинерты как кандидат от либеральной партии, без особого труда победил и впоследствии каждые четыре года так же легко продлевал свой мандат.
В федеральном парламенте Соррас Калансис занимал пост сначала заместителя, а потом и председателя комитета по экономике, стал автором ряда известных поправок и законопроектов, а во время войны возглавлял парламентскую фракцию либералов. Пару раз его имя называлось в связи с различными темными историями по поводу распределения государственных заказов и строительных подрядов, но дальше этого дело не шло. Одним словом, Соррас Калансис после ряда поворотов наконец-то нашел свое окончательное место в жизни.
Что касается Кира Калансиса, то он за это время с некоторым опозданием закончил гимназию и был принят на считавшийся элитным юридический факультет Галанского университета. Университет он успешно закончил, но юристом так и не стал. Не стал он и политиком. Кира Калансиса увлекла журналистика. Последние два года своей учебы большую часть времени он проводил в редакции небольшой газеты "Таксон" – "Обозреватель", занимающейся, в основном, биржевыми новостями и судебными казусами.
Закончив учебу и получив диплом одного из самых престижных в Чинерте учебных заведений, Кир Калансис отказался от ряда заманчивых предложений и начал нелегкую карьеру журналиста – сначала в "Таксоне", а затем и в крупнейшей газете страны "Галана Нейвл", то есть "Галанские Новости". В "Галана Нейвл" он тоже показал себя с лучшей стороны, завоевал известность и авторитет в журналистских кругах и в тридцать один год был назначен заместителем главного редактора.
С начала войны Кир Калансис добровольцем ушел на фронт. Воевал в пехоте, побывал на всех фронтах, прошел путь от командира взвода до командира батальона, участвовал в знаменитом рейде на баргандские нефтепромыслы, был награжден шестью орденами, трижды ранен, после последнего ранения комиссован и заканчивал войну уже в качестве военного корреспондента.
Через три недели после победы скоропостижно скончался сенатор Соррас Калансис, оставив сыну в наследство свое состояние и свои обширные связи в Галане, Фраувенге, Криденге и федеральной столице Самодонесе. Кир Калансис использовал и то, и другое на свой лад. Едва вступив в права наследования, он покинул редакцию "Галана Нейвл" и основал свою собственную газету "Рейлан" — "Голос".
Друзья честно заявляли ему, что это безумие – бросаться в такое рискованное дело, имея на руках жену и двух дочерей, отказываясь от любимой работы и в перспективе – кресла главного редактора крупнейшей и солиднейшей газеты страны. Они справедливо замечали, что идея дешевой, массовой, но в то же время серьезной газеты весьма сомнительна, что симпатии читателей уже прочно поделены между солидными многостраничными изданиями, экономической прессой и сравнительно дешевыми бульварными листками, а попытка соединить все три типа в один вполне возможно приведет к неудаче и к потере не только денег, но и авторитета.
Возразить на все эти доводы Киру Калансису было нечего – разве что работой. Его идея, как минимум, нашла свое воплощение. Газета "Рейлан" выходила всего на восьми (в выходные – на двенадцати) страницах, один ее экземпляр стоил двадцать или, соответственно, тридцать ларков вместо одного-двух аксов, на ее страницах находилось место и новостям, и проблемным статьям, и развлекательной тематике и самое главное, все ее материалы при серьезности содержания были занимательными и интересными.
