Вад Капустин - Встретимся на Альгамбре
— Пошто ребята-то сцепились? — рассеянно спросил он.
— Ходили вчера на пиратов, "Непобедимый" и "Астарта". Взяли пять кораблей, целехонькими, прямо на месте.
— Евсея взяли? — Алексей был уверен в отрицательном ответе.
— Сбежал Евсей. Во время боя "Астарта" в сторону ушла, пропустила. Корнилов, говорят, струсил. Думают, что он виноват.
— Струсил? Степан Корнилов? — верилось с трудом. — Худо. На него не похоже.
— И верно, не в трусости дело, — согласился Сандр. — Ребята считают, что пираты их ждали: предупредил их кто-то. Если б не Владислав, может, и наши соколки не ушли бы из-под удара.
— Да, Слава, он такой, шустрый, — на полтона ниже ответил, заметив приближение официантки, Алексей. Ванюшин был асом, считался личшим пилотом управления, и его летное мастерство не раз выручало товарищей. — Не понятно мне только, зачем Владислав вообще "Астарту" с собой потащил — одному было не спорушно?
— Корнилов сам и предложил. Корабль его собственный, не государственный, никакой ответственности. Чего бы Владиславу отказываться? Ну, а новый экипаж Астарты ты видел.
— Да уж, карасики! — Леха скосил глаза в сторону крайнего столика. — Зря Степан с чужаками связался. Рожи уж больно пиратские.
— Шантаж? — предположил Александр, незаметно оглядываясь.
Трое космонавтов с "Астарты" угрюмо молчали, провожая взглядами хорошенькую подавальщицу. Им нечего было праздновать. По возвращении, победная эйфория сторожевиков позволила избежать немедленной разборки, но в ближайшее время кое-кому предстояли нелегкие деньки. "Астарта" принадлежала Корнилову, но и его, несмотря на поддержку начальника управления, неизвестно почему благоволившего к скандальному частнику, плохая репутация могла лишить многих контрактов.
— Еще салатику? Рыбки? — низко склонилась над плечом Одинцова симпатичная брюнетка. — Или водички холодненькой? А может птичке твоей чего?
Птица неразборчиво, но враждебно каркнула, а Одинцов покачал головой и вымученно улыбнулся:
— Спасибо, Галочка, пока не надо.
— А как насчет вечерком? — девица игриво подмигнула, стряхивая с аппетитного плечика лямку короткого топика. Она нежно провела пухлыми пальчиками по руке Алексея, незаметно закрепляя на рукаве рубашки крохотную блестящую бусинку.
Капитан машинально отстранился. Персонал столовой, вдохновленный напутствиями психологических служб, твердивших о пользе релаксации, добросовестно выполнял служебные обязанности, по мере своего понимания и возможностей, разумеется. Мгновенное прекращение любых разборок в столовой можно было поставить им в плюс, но, по мнению Одинцова, изображая тупых пустышек, девушки сильно переигрывали.
— А насчет вечерком, Галь, я тебе вечерком и скажу. Ладом? Иди давай, а то тебе уже полчаса Ванюшин руками машет.
Официантка насмешливо фыркнула.
— Скажешь тоже, Ванюшин. Слава ж женат! — пробормотала она, не слишком убедительно пытаясь изобразить разочарование, и поспешила к соседнему столику.
— Слава! Хоррр-шо! — при имени Ванюшина Врушка одобрительно кудахтнула. В отличие от Галки, Владислав ходил у нее в любимчиках.
— Ладно, все уже поняли, любишь ты Славку, — успокоил птицу Матвеев, не сводя взгляда
с удаляющейся девицы. Бортинженеру нравились крупные пышные брюнетки.
Галка, направлявшаяся к столику Корнилова, вызывающе покачивала аппетитным задом, каким-то чудом втиснутым в обтягивающие ярко-красные короткие брючки.
— Русская вамп! Ну и как оно с ней? — поинтересовался Санька, кивая в сторону хорошенькой толстушки.
— Как на перине, — натужно пошутил Алексей под стать настроению мыслей. — И любопытная слишком. Глаза и уши Малютина. Пошто бы она ко мне иначе липла? Вроде, не красавец. Раньше все больше вокруг Степана вертелась. А тебе-то что? На тебя вон Райка глаз положила.
— Райка, глаз, хм? — Заметив взгляд Матвеева, стоявшая за стойкой высокая томная блондинка кокетливо улыбнулась. Тот нахмурился и отвернулся к приятелю. Столовские девочки липли к Сандру как мухи.
— Думаешь, Галина на Малюту работает? Жаль, — протянул Матвеев. — А Райка что, Райка — это да! Ты новую частушку не слышал? — инженер оживился и, довольно немелодично промурлыкал:
— С Альтаира возвратилась
Наша экспедиция!
Все на Райке поженились -
Такова т.
— Вот только не надо про Альтаир! — громкий стук стакана с соком, поставленного на стол, заставил бортинженера прерваться и торопливо извиниться.
— Черт, забыл! Прости, — Сандр, сильный интуит, болезненно ощутил всплеск отрицательных эмоций собеседника. Альтаир при мастере сейчас запретная тема. Уж лучше о столовских девочках болтать. Безопаснее.
— Да ладно, — Алексей, зябко поежившись, несмотря на июльскую жару, вновь уставился невидящим взглядом на застывшую за стойкой смазливую блондинку.
В столовых и гостиницах Звездных городков, разбросанных по всей Земле, обслуживающий персонал до сих пор не разрешалось заменять автоматикой — по рекомендациям все тех же назойливых психологов.
Требования к внешности работниц определялись национальными стереотипами, и здесь, в сердце России, предпочтение отдавалось "красным девицам" типа матрешка — экстрим.
Повседневное общение с румяными крупнотелыми красавицами, радовавшими взгляд утомленных космонавтов, входило в курс послеполетной реабилитации, за что девушки и получили прозвище "психологички". Громоздкое прозвище постепенно превратилось в "психички", но суть оставалась та же.
Несмотря на строгий отбор, текучесть кадров в обслуге была высокой: психички одна за другой выскакивали замуж, не в силах устоять перед обаянием истосковавшихся в космосе пилотов.
Некоторые, такие как Раиса, легкомысленная администраторша столовки, оправдывали ожидания взрастившей их науки, неизменно возвращаясь после очередного
(уже девятого или десятого) развода на привычное рабочее место.
Впрочем, Райка, глуповатая любвеобильная красавица, не только вписала множество ярких страниц в личную жизнь летного состава. Или, правильнее было бы сказать, вырвала из нее немало лучших страниц. Прекрасная блондинка стала постоянным персонажем пилотского фольклора: героиней многочисленных анекдотов и не рекомендованных к прослушиванию детьми частушек. Одну из них так неудачно попытался исполнить Матвеев. Если б там еще и не упоминался Альтаир!
Со стороны стойки донесся тяжелый вздох. Александр, скривившись, отвернулся. Он был близок к тому, чтобы разбить холодное сердце непостоянной блондинки. Непреднамеренно. В сторону бортинженера косо поглядывали из-за соседних столиков разочарованные соперники.
Галка, не терявшая надежды окрутить холостого капитана, колебалась между Одинцовым и Корниловым. Она не могла похвастаться большими успехами, но не отчаивалась. Однако сегодня внимание симпатичной психички показалось Одинцову навязчивым. Конечно, несколько веселых ночей с девушкой без комплексов ни к чему не обязывали. Но вот именно сейчас излишняя назойливость психологических и всяких там иных служб была Алексею совсем ни к чему.
— Нет, кэп, но ты слышал, Орлов вызывает. Надо что-то делать! Того и гляди эти появятся, — растерянно сказал Матвеев, — люди в черном.
— "Наша служба и опасна и трудна", — немелодично промычал он какую-то древнюю цитату.
— Верно, что-то Данилы не видно, — мысль о том, что шефу службы безопасности космопорта пора было бы лично нарисоваться на горизонте, посещала и капитана. Все-таки альтаирцы. Да и история со сбежавшим штурманом требовала прямого вмешательства главы управленческих безопасников.
Партнеры обменялись задумчивыми взглядами. Двое космонавтов были разительно несхожи. Сандр по-прежнему казался сошедшим с экрана персонажем какого-нибудь бесконечного альфа-телесериала о любовных драмах первопроходцев. Из-за обилия мускулов, на первый взгляд, он производил впечатление безмозглого качка, но приветливый взгляд светло-карих глаз и доброжелательная улыбка легко располагали окружающих. Впечатление несколько портила появившаяся после неудачного рейса привычка настороженно оглядываться по сторонам и вздрагивать при неожиданных громких звуках. Впрочем, популярности Саньки это ничуть не умаляло.
Бывший боксер, немало повидавший в жизни, Матвеев заслуженно слыл надежным парнем, а среди космонавтов торгового флота нередко встречались и никого не удивляли ребята, поседевшие после пережитых приключений и странно реагировавшие не только на громкие голоса, но и на очень тихие шорохи.
После бегства с Денеболы-5 капитан помог другу оформить нужные документы, и к новой фамилии инженер уже привык, как будто всю сознательную жизнь был Матвеевым.
Самого Одинцова, капитана ястребка, долговязого и неуклюжего, со светлыми нестриженными патлами, вообще трудно было принять за космонавта. Унылое выражение бледного лица, рассеянный взгляд голубых глаз, неухоженная шкиперская бородка наводили скорее на мысль о поэте, музыканте или художнике. Впечатление портила только простоватая речь. Картину довершала сидевшая на плече хозяина Врушка — купленная три года назад на птичьем рынке Альгамбры говорящая попугаиха — болтушка, знавшая неимоверное количество историй, песен и сказок на множестве языков галактики, но неизменно все перевиравшая.
