Джуд Уотсон - Последний из джедаев - 8: Против Империи
- Мы просто дурачились.
- Я тебе уже сказал, никаких "мы просто". У тебя в глазах не горят имперские шестеренки, правда ведь? Я знал, что что-то с тобой неладно, - произнес Маггис остраненно, будто думал о чем-то другом.
Он снова оглядел ангар. Затем положил руки на колени и вздохнул.
- Ладно, - проговорил он, - пойдем.
- Куда? - спросил Тревер. Он приготовился бежать. Маггису его не догнать без парализатора. Который у него наверняка есть.
- Куда угодно отсюда, малыш. Я твой билет отсюда, Фортин. Или как там тебя зовут. - Маггис ткнул пальцем в сторону корабля. - Вот этот?
Уловка?
- Поспеши, пока я не передумал. Ты вовремя на меня наткнулся. Меня достала Империя... и меня достала эта шляпа. - Маггис швырнул свое офицерское кепи в глубину ангара.
Нужно попытаться. Тревер шагнул ближе. Он не мог поверить, что это происходит наяву. Мальчик начал взбираться в кабину.
Внезапно в ангаре раздался голос Кестрела.
- Что это, нулевая пара? Меня не предупреждали.
- Курсант Кестрел, как хорошо, что вы присоединились к нам, - Маггис подчеркнуто растягивал слова.
Тревер оцепенел.
Маггис дернул плечом в сторону Тревера.
- Курсант Фортин решил прогуляться на официальном имперском крейсере. Неофициально.
Кестре сделал несколько торопливых шагов. Несмотря на середину ночи, он был в полной униформе.
- Позвольте мне исполнить долг, сэр. Я тень Фортина. Я отвечаю за его поведение. Должен сказать, что его дверь сорвана с петель.
- Вот это решительность, - проговорил Маггис. - Вы очевидно серьезно относитесь к работе, Кестрел. Кто знал, что у меня есть такие преданные курсанты?
Рука Кестрела лежала на кобуре.
- Позвольте мне позаботиться об этом, сэр.
- Пожалуйста. За такое нарушение, думаю, пойдет двадцать пять понижений. С такими темпами Фортин гарантированно окажется в Шахтерском Корпусе к концу недели.
Тревер напрягся, приготовившись прыгать, когда Кестрел потянулся за бластером. Но прежде чем тот успел снять оружие с пояса, Маггис с поразительной ловкостью выхватил собственный бластер и направил на Кестрела.
- Думаю, стоит сказать, что этот настоящий, - дружески произнес он. - Жалит немного более... неприятно.
Шея Кестрела вспыхнула.
- Я вам не верю.
Лазерный заряд мелькнул в воздухе, взорвав служебную консоль.
Маггис шагнул на трап спиной к кораблю, все еще целясь в Кестрела.
- Внутрь, - сказал он Треверу. - Заводи двигатели.
- Что вы делаете, сэр? - недоверчиво спросил Кестрел.
- Похоже, курсант Кестрел, моя великолепная, но короткая имперская карьера подошла к концу. Радуйтесь.
Кестрел внезапно рванулся к панели безопасности и стукнул по сенсору; взревели сирены.
При необходимости Маггис мог двигаться очень быстро. Он ворвался в кабину, прыгнул в кресло пилота и схватил рычаги управления.
Он активировал купол кабины, но тот замер, выдвинувшись на половину, отключенный системой охраны. Маггис быстро перевел систему на ручное управление кодом, и купол снова начал опускаться.
- Вот где я смогу доказать, что правда могу летать, - сказал лейтенант Треверу.
Отклоняя корабль из стороны в сторону, Маггис проскользнул через закрывающиеся ворота ангара; те ударили по хвосту корабля, отправив судно в полет по спирали, но лейтенант вовремя скорректировал траекторию. А затем беглецы вырвались в сияние корускантской ночи.
Глава 18
Комната за комнатой Ферус натыкался на диагностическое и служебное оборудование, но нигде не было консолей записи. Пот ожерельем блестел на лбу. Джедай чувствовал, как он проступает на ногах и руках, стекает по спине. Ему дурно из-за системы воздушных фильтров? Недостаток кислорода? Что-то во всем этом было знакомое.
Коррибан.
Подобное чувство посещало Феруса на Коррибане. Когда вместе с другими падаванами и их мастерами они отправились в великую долину ситхов, в самое сердце гробниц. Энергия, которую излучало там буквально все, приводила джедаев в полуобморочное состояние.
Ферус замер. Должно быть, рядом какой-то ситхский артефакт. Может быть, голокрон. Это всё объясняет.
Впрочем, ему удалось совладать с дурнотой тогда, в шестнадцать лет. Удастся и теперь. Нужно только продолжать идти... И тут появились голоса.
Ты знаешь, где лежит твой путь.
Твой путь с нами.
Что-то случилось - словно какой-то сенсор сработал внутри тела. Голова прояснилась. Все внезапно стало ясным и ярким. Ферус чувствовал зов, манящий, словно тянущий за привязанную к грудине цепь. Тянущий к источнику. Там мощь и сила. Почему он сопротивляется?
Вот о чем пытался сказать Император Палпатин. Изучать Темную сторону Силы не опасно. А естественно.
Иди к источнику мощи. Увидишь, на что ты способен. На большее, чем ты считал возможным.
Ферус шагнул ближе. Впереди маячила открытая дверь. Точно такая же, как и все другие, матовая и дюрасталевая, но туда тянуло. Джедай плавно скользнул за стену рядом с дверью и осторожно заглянул в проем. Круглая комната за ним в высоту занимала несколько этажей; здесь была самая вершина, по периметру шел мостик. Вдоль стен были расставлены ящики с древним оружием. Оружие выглядело незнакомым, но мощную роковую ауру Ферус узнал. Пробравшись на мостик, он взглянул вниз.
Десятью этажами ниже виднелся купол шлема Дарта Вейдера. Ситх стоял в центре комнаты, спиной к Ферусу, сосредоточившись на предмете, который держал на ладони. Голокрон.
Ситхский голокрон. Вейдер держал его в затянутых в перчатки руках так, словно заряжался от голокрона силой.
Зов стал еще явственнее. Сможет ли Ферус извлечь силу из голокрона и сразить врага с его помощью? Его ненависть к Вейдеру, вскипая, сливалась с волнами Темной стороны. Пульсировала в теле. Ферус вспомнил, как в гарнизоне уничтожил целую комнату, просто призывая Силу через собственный гнев. Он может сразить Вейдера. В этот миг он чувствовал себя способным обрушить всю эту башню. Можно напасть сверху.
Это будет месть за Роана.
Сладкая месть.
Еле слышный голос приказывал отступить. Ферус старался игнорировать его. Но голос не исчезал, голос джедаев, - Сири, Оби-Вана, его собственный, когда он был младше, - который говорил, что темный путь - это путь безумия, откуда нет возврата, и нужно сопротивляться ему. Хотелось наступить на голос, раздавить его. Но он только становился сильнее. Наконец Ферус, неспособный слышать что-либо еще и даже дышать, шагнул назад и прижался к стене.
В памяти всплыло последнее воспоминание о Роане. Воспоминание, которое причиняло столько боли. Ферус вспомнил взгляд Роана. Роан сказал прощай, но еще... не поддавайся этому.
Роан всегда знал его лучше, чем сам он.
Ферус расслабился. Его все еще трясло. Стоило понять, что Темная сторона Силы отыщет его спящее высокомерие и подожжет. Он не готов сразиться с Вейдером. Он подошел близко к грани, которой даже не видел.
Нельзя позволить себя отвлечь. Инстинктивно джедай все еще чувствовал, что ключ к победе над Дартом Вейдером - открыть его истинную сущность. Ферус поспешил по коридору прочь, свернул за угол. Где-то здесь должна быть центральная консоль для дроидов. Нужно найти ее сейчас, прежде... прежде чем он совершит ошибку. Здесь опасно, и опасность кроется не в патрульных дроидах или штурмовиках.
Она оказалась возле входа в операционный блок. Станция меддиагностики. Для начала Ферус мог использовать свой код доступа ИмПала, а затем узнать, какая защита здесь стоит.
Записи быстро нашлись. Закодированные, конечно, но это не был непробиваемый код Вейдера. Шифрование явно принадлежало имперским программистам, устанавливалось вместе с системой и использовалось дроидами, которые вводили пароль для каждого доступа в систему. Это означало, что если Ферус подберет пароль, то сможет взломать данные.
Ферус выхватил с пояса небольшое устройство и подсоединил к консоли. Однозначно нелегальное, но весьма полезное.
Через несколько секунд у него уже было несколько строк кода. Они часто вводились, так что одна из них может быть паролем. Ферус ввел одну за другой. На десятый раз пароль оказался верным. Повезло. Он вошел.
Ферус быстро запросил базы времен конца Войны Клонов, когда появились первые упоминания о Дарте Вейдере. Вскоре после того, как Император захватил власть.
По более ранним датам находились регулярные листы перевозки. Император создавал этот секретный хирургический центр месяцами. Впрочем, пациентов не было. Внизу, в том ИмПале, который знали все, шел постоянный поток богатых и могущественных. Но здесь не было никого. Настолько эксклюзивное общество, что в него никто не входил. Центр только для личных нужд Палпатина? Или записи стирались сразу после завершения лечения?
