Питер Гамильтон - Обнажённый Бог: Феномен
Пришлось ехать медленнее, чем хотелось, чтобы не отстали другие, хотя свободное пространство так и манило. Все, как и должно быть. Почти.
Несколько фермерских домов в неглубокой долине; дома крепкие, каменные, защищающие от холодных Норфолкских зим. Поля их были уже все вспаханы. Трактора проходили по второму разу. Лука стал осматривать склады, отбирая ячмень, пшеницу, кукурузу, десяток разновидностей бобов, овощи. На некоторых полях уже появились всходы. Плодородный чернозем покрылся изумрудной сетью. Должен быть хороший урожай. Дождь, вызываемый ими по ночам, должен этому поспособствовать.
Он был рад, что ущерб, нанесенный имению, оказался по большей части незначительным. Требовалась лишь твердая хозяйская рука, чтобы привести все в порядок.
При подъезде к Колстерворту фермы встречались все чаще, а слившиеся друг с другом поля образовали огромное стеганое одеяло. Лука, во главе маленькой кавалькады, вел своих спутников по окраине. На улицах туда и сюда сновали люди, возвращаясь к нормальной жизни. Здесь влияние Луки было не таким сильным, хотя цели его народ разделял. Город избрал себе своего рода правление, одобрившее намерение Луки наладить основную инфраструктуру. И горожане занялись ремонтом водонапорной станции и канализационной системы. Стали убирать с улиц обгорелые машины и повозки и даже пытались отремонтировать телефонную сеть. Однако главным признаком властных полномочий правления являлось распределение продуктов. Оно получило на это монополию и установило круглосуточную охрану складов.
Лука пришпорил лошадь и вступил на мост, перекинутый через канал. Деревянный мост на металлическом основании, выполненный в викторианском стиле, вошел в число объектов, которые по постановлению правления отремонтировали в первую очередь. Раздвоенные на концах новые доски вставили в старинную обшивку. Применив энергистические силы, выправили погнутые и развороченные металлические фермы. А вот достичь первоначального колера (мост был выкрашен голубой краской) им не удалось, так что новые секции заметно выделялись.
На другом берегу, поблескивая высокими, оправленными в металл окнами, стояло большое здание из темно-красного кирпича — Мулен де Харлей. Мельница снабжала мукой чуть ли не четвертую часть острова Кестивен. Кирпичная арка здания нависла над маленьким бурным ручьем, низвергавшимся в канал. За мельницей по пологому склону долины спускались уступами окаймленные деревьями пруды-водохранилища.
Возле ворот мельницы толпились люди, назначенные правлением ему в помощь. Возглавляла группу Марселла Рай, она стояла под металлической аркой, поддерживавшей вензель «К». У Луки потеплело на сердце. В конце концов, мельница его. Нет! Она принадлежит Кавана. Раньше принадлежала.
Лука приветливо поздоровался с Марселлой, надеясь, что она не почувствует волнения от допущенной им в мыслях ошибки.
— Думаю, нам будет нетрудно заставить ее крутиться, — сказал он. — Вода приводит в движение жернова, а геотермальный кабель подает питание на маленькие механизмы. Так что электричество у нас будет.
— Что ж, приятно слышать. Склады, разумеется, обворованы начисто, — она указала на большие подсобные помещения. Тяжелые деревянные покореженные двери, открытые настежь, висели под опасным углом. — Раз уж продуктов больше нет, никто сюда больше не наведывается.
— Ну что ж… — Лука замолчал, почуяв смятение в мыслях Джохана. Повернувшись к нему, он увидел, что ноги молодого человека подогнулись, и он опустился на колени. — Что это?..
Юноша задрожал и прижал кулаки ко лбу. Лицо выразило страшную сосредоточенность. Лука присел рядом:
— Что с тобой, черт побери?
— Ничего, — прошелестел голос Джохана. — Ничего страшного, просто голова закружилась, вот и все, — на лице и руках его блестел пот. — Верховая езда меня разгорячила. Сейчас приду в себя, — тяжело дыша, он с трудом поднялся на ноги.
Лука посмотрел на него непонимающим взглядом. Как можно болеть в этом дивном мире, где силой мысли ты превращался в творца? У Джохана, должно быть, сильное похмелье, и тело не слушается сигналов, исходящих от мозга. Но его заместитель обычно не слишком увлекался кутежами.
Марселла хмурилась, нерешительно поглядывая на них. Джохан с трудом кивнул, показывая, что ему лучше.
— Пойдем, — сказал он.
С тех пор как Квинн Декстер прибыл в город, на мельницу никто не заглядывал. Внутри было прохладно; электричество отключено. Сквозь высокие закопченные окна безжизненным перламутром сочился дневной свет. Лука повел людей вдоль транспортера. Большие машины застыли в молчании над ремнями конвейера.
— Сначала перемалывают зерно, вон там, — разъяснял он. — Затем эти машины перемешивают и очищают муку, а эти потом упаковывают ее в мешки. Мы здесь раньше производили двенадцать разных сортов: простую, блинную, грубого и тонкого помола, муку из пшеницы твердых сортов. Торговали ею по всему острову.
— Какая хозяйственность, — протянула Марселла.
Лука пропустил ее замечание мимо ушей.
— Я могу открыть домашние запасы. Но… — он подошел к одной из машин и вытянул из механизма подачи пятифунтовый пакет. Сделан он был из толстой бумаги и украшен товарным знаком Мулен де Харлей — красно-зеленым мельничным колесом.
— Вот вам и первая проблема: нам нужна тара для упаковки муки. Раньше нам их поставляла компания из Бостона.
— Вот как? Давайте их просто придумаем.
Лука вдруг задумался: как случилось, что ей дали такое поручение? Отказалась переспать с главой правления?
— Даже если мы будем производить только белую муку для пекарен и упаковывать ее в мешки, то их потребуется две сотни в день, — терпеливо разъяснял он. — Но ведь людям захочется муки для выпечки домашних пирогов и печенья. А для этого нужно несколько тысяч пакетов в день. И что же, выдумывать каждый пакет в отдельности?
— Ну хорошо, так что же вы предлагаете?
— По правде говоря, мы надеялись, что решение подскажете вы. Наше дело — наладить работу мельницы и обеспечить вас зерном.
— Спасибо, спасибо.
— Благодарности не требуется. Мы живем не при коммунизме. За спасибо ничего не делаем. Вам придется заплатить.
— Нам с вами принадлежит все в равной степени, — голос ее возмущенно задрожал.
— Собственность составляет девять десятых закона, — он безжалостно улыбнулся. — Спросите своего хозяина.
Лука ощутил, что пришедшие с ним люди оценили его шутку (даже у Джохана мысли просветлели). А вот горожане чувствовали себя неловко.
Марселла посмотрела на него с явным недоверием.
— Как, по вашему мнению, мы должны с вами расплачиваться?
— Чем-то вроде долгового обязательства — так мне кажется. Работой, которую вы должны будете для нас сделать. В конце концов, ведь это мы выращиваем вам еду.
— А мы обслуживаем для вас мельницу и развозим муку по всей территории.
— Хорошо. Вот с этого и начнем. Уверен, в Колстерворте найдется немало полезной работы. Нашим тракторам и другой сельскохозяйственной технике понадобятся запасные детали. Все, что нам требуется, это справедливый бартер.
— Я доложу о ваших предложениях правлению.
— Ну разумеется, — Лука подошел к стене, отделявшей транспортер от помещения с главным механизмом. Распределительные щиты с горящими на них янтарными огоньками покрывали кирпичную стену сплошной мозаикой. Лука уверенно нажимал кнопки в последовательности, известной, по-видимому, ему одному. Над головой замерцали и в полную силу загорелись широкие плафоны, осветив все пространство светом, превосходящим по мощности свет солнца за окном. Лука удовлетворенно улыбнулся, догадавшись, что мыслительными процессами управлял сейчас его хозяин.
Чувство довольства мигом растаяло. Следом за ним забеспокоились и другие люди. Все инстинктивно повернулись к наружной стене, словно пытались увидеть что-то сквозь кирпичи. К Колстерворту приближалась группа людей. Темные мысли, точно насупившиеся грозовые облака, заволокли атмосферу.
— Думаю, надо взглянуть, — сказал Лука.
Несогласных не было.
Для передвижения по острову они воспользовались железной дорогой. Приспособили для этого обычный поезд, ходивший между городами. Впереди пыхтел паровоз-броневик, тащивший за собой два вагона по типу восточного экспресса. Несколько зенитных безоткатных орудий охраняли поезд с обоих концов, а из кабины машиниста грозно торчал ствол танковой пушки.
Возле железнодорожного моста, переброшенного над каналом, бок о бок стояли на насыпи Лука и Марселла. За ними выстроилась вся их объединенная команда. Туда же, пополняя их ряды, потянулись и горожане. «Словно антитела, реагирующие на вторжение вируса», — подумал Лука. И они имели на это полное право. Люди в этих местах своих мыслей не скрывали, отчего и сплетен здесь почти не было.
