Дэвид Вебер - Восход Луны
— Результат статуса доблестного астронавта. Но почему бы не прибегнуть к пластической хирургии? — Шон задумчиво посмотрел на брата. — С твоей стороны было бы вежливо помочь природе.
— Очень смешно. К сожалению, ни Дахак, ни я не подумали об этом до того, как он нафаршировал меня электроникой. Но даже если бы я и сменил внешность, мне бы и в голову не пришло продефилировать со своими чудесами техники через детекторы охраны в Шеппарде.
— Почему у тебя такие большие зубы… — улыбнулся Шон.
— Ха-ха, — скорчил гримасу Колин, но затем снова помрачнел. — Не беги впереди поезда, Шон, я тебе расскажу, что мне нужно.
При виде посуровевшего лица брата Шон МакИнтайр откинулся на спинку стула. Голос Колина, как и его взгляд, был полон решимости, которой Шон никогда прежде не замечал в своем брате. Он видел, что тот очень сильно изменился, и не только физически. В его характере появилась новая грань — беспощадность. Простодушный, бесшабашный мальчишка с горячим сердцем, которого так любил Шон, наконец-то нашел себе цель в жизни.
Нет, это было бы не совсем верно, у Колина всегда была цель — поиск. Он всегда шел напролом, не обращая внимания на ограничения и запреты, быстрее и дальше, чем остальные. Но при этом в его характере чувствовалась какая-то легкомысленность, готовность лететь туда, куда подует ветер, и принять то, что откроет ему горизонт. Теперь он изменился. Ради своей новой цели он сосредоточился и невероятным, почти отчаянным усилием воли разбудил в себе ту огромную силу, которой — Шон знал это точно — всегда обладал. Колин многого достиг, но жизнь до недавнего времени не бросала ему вызов, достойный его. До недавнего времени. А теперь цель вела его по жизни. Шону стало интересно, что было бы, если бы Колин так и не понял, для чего рожден…
— Хорошо, — мягко сказал он, — расскажи.
— Мне жаль, что приходится тебя об этом просить, — в голосе брата послышалась тревога, — но у меня нет выбора. Ты уже забрал мои пожитки из Шеппарда?
Шон слегка удивился резкой смене предмета разговора, а затем покачал головой:
— NASA прислало мне коробку с твоими вещами, но сам я не забирал ничего.
— В таком случае я хочу, чтобы ты это сделал, — продолжил Колин, доставая из кармана рубашки ручку. — В моем компьютере в кабинете в Белой Башне хранится несколько личных файлов. Я сомневаюсь, чтобы кто-то удосужился их проверить. Но мы можем устроить так, что ты «найдешь» среди моих бумаг соответствующую записку, в которой они будут упоминаться, майор Симмонс проведет тебя в кабинет, а Крис Ямагучи отдаст тебе файлы.
— Да, конечно, — согласился Шон. — Но зачем они тебе?
— Они мне не нужны. Мне надо, чтобы ты вместе с этим, — он протянул Шону ручку, — прошел внутрь Белой Башни.
Шон взял ручку и недоуменно посмотрел на Колина, который виновато улыбнулся.
— Внешний вид обманчив, Шон. Ею можно писать, но на самом деле это дистанционный сенсор. Если она будет находиться в твоем кармане, я смогу произвести сканирование помещения в полном объеме. А если ты поедешь в лифте через блок «Л», то ты будешь проезжать как раз мимо геофизического отдела.
— Ух ты! — присвистнул Шон. — Иначе говоря, при помощи этой ручки ты попадешь туда вместе со мной?
— Точно. Если Дахак прав, а обычно так оно и бывает, то кое-кто из геофизического отдела в сговоре с мятежниками. Мы думаем, что все они уроженцы Земли, но возможно, что у них на работе находятся несколько предметов изготовленных в Империуме.
— Насколько это вероятно?
— Хотел бы я знать! — признался Колин. — Все же на месте мятежников я бы испытывал большой соблазн протянуть руку помощи коллегам, если она им нужна. Полным-полно всяких мелких безделушек, которые могут очень сильно помочь в работе, — испытательная аппаратура, микроприборы, мини-компьютеры, может быть, даже связь, на случай всяких непредвиденных обстоятельств.
— Связь?
— В Империуме уже очень-очень давно отказались от радио. Если использовать фолд-спейс-связь, то у тебя будет абсолютно защищенный канал связи, конечно, если кто-нибудь не подслушает разговор вживую.
— Понятно, но ты действительно думаешь, что они разбрасывают такие игрушки где ни попадя?
— Почему бы нет? Ну, они стараются держать действительно важное в секрете — место все-таки кишит учеными, — но у кого могут возникнуть подозрения? Большинство людей на планете ничего не знают об истинном положении дел, как и я ничего не знал до того, как Дахак меня похитил, так ведь?
— Так-то оно так, — кивнул Шон. — А эта вещица позволит тебе засечь любой такой же предмет?
— Правильно. К сожалению, — Колин взглянул в глаза брату, — эту вещицу тоже можно засечь. Она тоже работает не по радио, и я должен буду активировать сенсоры. Если ты пройдешь с этой вещицей слишком близко от соответствующего детектора, ты будешь выделяться, как новогодняя елка на июньском пляже. И если ты…
— Понятно, — мягко перебил его Шон.
Он поджал губы, повертел «ручку» в руках, улыбнулся и аккуратно положил ее в карман рубашки.
— А сейчас тебе лучше набросать ту «записку», на случай если майор Симмонс захочет ее увидеть, не так ли?
Часовые встали, взяв оружие на изготовку, а искусно замаскированная автоматическая пушка взяла старый «Кадиллак» на прицел, когда Шон плавно притормозил машину у бетонной баррикады, которая являлась пропускным пунктом в Центр Шеппарда. Последнее крупное нападение «Черной Мекки», одной из фракции давнего исламистского джихада, произошло более года назад, но оно унесло более трехсот жизней и причинило европейскому центру имени Вернера фон Брауна ущерб на сумму в четверть миллиарда долларов.
Страны «первого мира» жили в условиях постоянной террористической угрозы, как местной, так и иностранной. Мировое сообщество, включая и большинство исламских государств, осуждало террористов, однако вооруженных современными технологиями подонков со средневековым сознанием это не останавливало. Что и доказала «Черная Мекка», когда при помощи переносной ракетной установки класса «земля—воздух» в одном из городов Европы сбила при посадке тяжело загруженную «Валькирию». Корабль рухнул недалеко от взлетной полосы… прямо на тяжелый грузовик «Персей», за двенадцать минут до его старта. Интенсивность террористических актов была неравномерной, и сейчас, после двухгодичного перерыва, она опять стремительно нарастала, а аэрокосмическая промышленность, казалось, стала объектом номер один для «Черной Мекки». Никто не знал почему. Конечно, если не предположить, что аэрокосмическая промышленность олицетворяет для них этакого коллективного «Великого Сатану». Как бы там ни было, но в Центре Шеппарда не намеревались испытывать судьбу.
— Доброе утро, сэр. — Охранник отдал честь и наклонился к окну автомобиля. — Здесь запретная зона. По бульвару Фаунтин проезд транспорта запрещен.
— Я знаю, — ответил Шон, взглянув на аккуратный бейджик с именем охранника. — Меня ожидает майор Симмонс, сержант Кляйн.
— Понятно. Можно узнать ваше имя, сэр? — Сержант удивленно поднял брови, вытаскивая из-за пояса мини-компьютер.
— Я — Шон МакИнтайр, сержант.
— Спасибо. — Кляйн изучил информацию и сравнил фотографию Шона с оригиналом, затем кивнул. — Да, сэр, вы есть в списке.
Он махнул рукой одному из сослуживцев.
— Капрал Хансен проводит вас в Белую Башню, мистер МакИнтайр.
— Спасибо, сержант. — Шон наклонился через сиденье, чтобы открыть дверь для капрала Хансена, который, устроившись в машине, осторожно поставил рядом с собой винтовку.
— Пожалуйста, мистер МакИнтайр, — сказал Кляйн. — Позвольте выразить вам свои соболезнования по поводу гибели вашего брата, сэр.
— Спасибо, — повторил Шон, заводя машину, и Кляйн отдал ему честь.
Эти слова могли быть просто данью вежливости, но сержант сказал их от всего сердца, и это тронуло Шона.
Он знал, что брат пользовался популярностью среди сослуживцев, но, пока Колин не «умер», Шон и не подозревал, что рядовой состав прямо-таки боготворил его. Уважение к памяти погибших было нормой морали, в конце концов. Каким бы простофилей человек ни был, если он героически погиб, то он — герой. Но Колин — другое дело, он был своим, а для многих — другом.
Назначение Колина первым пилотом исследовательской программы «Прометей» лучше всего говорило о степени его профессионализма. Скорбь, вызванная известием о его гибели у близких друзей или людей, которые его даже никогда не видели, подобно сержанту Кляйну, определяла другую грань его личности.
«Если бы они только знали!» — подумал Шон и едва удержался, чтобы не прыснуть, — капрал Хансен не понял бы причин его веселья.
Капрал проводил Шона через три контрольно-пропускных пункта, затем они проехали под серебристыми сводами резервуарного парка номер два, где облака пара поднимались вверх из-под клапанов сброса давления. Послышался далекий грохот запуска космического челнока, от которого тихонько зазвенели стекла старого «Кадиллака». Огромный блестящий шпиль Белой Башни возносился в небо. Тихо плывущие по синему небу облака отражались в его зеркальной поверхности.
