Владимир Васильев - Никто, кроме нас
— Знаете, кого я только что у рубки встретил? — страшным шепотом спросил Валти. — Маримуцу и Раджабова! Видно, они нашим крейсером рулят и шли, надо полагать, на вахту, Маримуца уже капитан, между прочим. Так вот, он мне шепнул, что на носу атмосферные маневры и высадка!
— А мы тут как раз это обсуждаем, — небрежно заметил Скотч. — Правда, Андрюха?
Мельников только хмыкнул и подумал, что никогда во время войн не удается удержать в секрете приближающуюся операцию.
— А куда нас забросили, он заодно не шепнул? — осведомился Мельников спустя какое-то время.
— Нет, — сознался Валти. — Правда, спрашивал, знаю ли я где мы находимся.
— И что?
— Ответил «на малом крейсере „Атлантика“». — Валти вздохнул. — Типа шутка.
— Они что, тоже не знают? — поинтересовался Скотч.
Валти взглянул на него странно:
— Тебя что, контузило? Чтобы вахтенные офицеры наблюдения не знали, где находится их корабль? Скотче, почаще из казармы выглядывай, мхом зарастешь.
— А вот у меня сложилось впечатление, — невинно заметил Мельников, — что на этом корабле вообще никто не знает наше точное местонахождение.
Валти только отмахнулся:
— Да не рассказывайте мне сказки. Я пилот все-таки, а не дуболом из штурмвзвода…
— Из чего, из чего? — с притворной строгостью переспросил Скотч.
Валти отвалился от переборки и сделал реверанс:
— Вельми понеже, оговорился! Из штурмбанды. Так лучше?
— То-то же! — заметил Скотч назидательно. — Не фиг забываться!
И в тот же миг взвыла сирена. Тревога!
— Началось, — пробормотал Мельников.
Скотч взглянул на него с легкой укоризной:
— А ты говорил — два часа, два часа…
— Пошли. — Мельников не стал уточнять, что говорил он, строго говоря, не совсем это. Он просто вскочил из-за стола и выпихнул Валти из закутка.
Молодцы Скотча по одному выскакивали из кубрика и мчались к оружейке.
«Ну, — подумал Скотч. — Храни нас небо! Раз сунули всех не пойми в какое пекло, значит, некому больше разбираться. Все как обычно: никто, кроме нас…»
2Задача была на первый взгляд простой и незамысловатой: высадиться, осмотреться, захватить пару-тройку аборигенов и незаметно подняться на орбиту, где поджидали крейсеры.
Аналитики, в том числе и Дейв МакГрегори, в данный момент вовсю изучали местные радио и телепередачи; для создания корректного переводчика этого было, в общем, вполне достаточно, если бы не одно «но».
Времени имелась лишь неделя. А значит, нужны были живые носители языка, иначе — не успеть.
Бот шел вниз в полном камуфляже. Скотч и его когорта также были облачены в разномастные пустотные комплекты, способные делать хозяев невидимыми. Без комплектов скучали только канониры: их орудия даже не расчехляли, ибо задание на сей раз было более характерным для разведки, чем для десанта.
Перед самой погрузкой в бот Скотч успел краем глаза проглядеть спецификации Тахира-четыре. Жарковато: жарче, чем на Земле или Табаске, мир ее праху. Влажно. Много кислорода, почти тридцать один процент, так что комплекты лучше пользовать по полной программе. Такую команду Скотч своим и отдал сразу же по посадке в бот. Когорта у него была явно тертая: никто не мандражировал, никто не нервничал. Боевой пловец так и вовсе спал в нише. Братья Суондреды тоже дружно зевали. Солянка торчал в незатянутом перепонкой люке пилотской кабины и заглядывал Валти через плечо. Бот шел над облаками, постепенно снижаясь. Снаружи было солнечно и празднично.
— Эй, Солянка! — рявкнул Скотч. — А ну на место!
Тот обернулся: чучело чучелом с точки зрения бравого сержанта-десантника. Одет в какой-то легкомысленный цветастый комбез и кроссовки; на голове бандана с «Веселым Роджером». И когда только повязать успел? На физиономии написано неудовольствие.
— Давай, давай, нечего рожи корчить! — поторопил его Скотч и обратился ко всем сразу: — Ну, что, братцы-смертнички? Попиратствуем?
По отсеку прокатились сдержанные смешки, хмыканье. С точки зрения солдат, последние год-два проведших в беспрерывных боях и не выпадающих у смерти из-под прицела, нынешний рейд выглядел просто увеселительной прогулкой. Однако…
Собственно, об этом и хотел рассказать Скотч.
— Там, внизу, наши искатели ковырялись. Под водой. Тихо-мирно ковырялись, никого не трогали. Так вот, их атаковали аборигены — непонятно, как засекли, непонятно, как сумели подобраться незамеченными, минуя охранные системы. Есть жертвы, правда, не люди — свайги. Однако разница небольшая — союзники, как-никак. Так что вполне возможно, что и нас внизу поджидают не курортники на пляже, а регулярные войска. И нечего тешить себя мыслями, что они только-только в космос выходят и вооружены древними пулевиками. Кто начеку, тому и тазер не страшен, а кто спит на ходу, того и пуля-дура догонит. Уразумели? Комплекты проверить!
Скотч начинал привычно повышать голос, переходя на сержантский ор.
— Антигравы проверить! Оружие проверить! Не зевать! Эй, водолаз, давай, продирай глаза! Конрад, пни его!
Боевой пловец приоткрыл один глаз и жестом показал, что у него со снаряжением все о'кей. При этом он даже позы не изменил. Скотчу этого вполне хватило: чувствовались в пловце и внутренний стержень, и немалый опыт боевых действий.
— Друг друга поддерживать! Приказы слушать и, соответственно, выполнять не мешкая! И помнить: мы — наикрутейшие пираты всех времен и народов! Задание не выполнит никто, кроме нас!
Бывшие десантники дружно рявкнули:
— Никто, кроме нас!
Остальные покосились на них с некоторым удивлением. И только Мельников с напарником шевельнули губами в такт девизу десанта: если и не прокричали его, то хотя бы прошептали.
«Что-то я сегодня многословен, — подумал Скотч. — Волнуюсь, что ли?»
Он поразмыслил и понял, что именно беспокоит больше всего: плохое знание самим Скотчем большей части когорты. Да и ребята непритертые, не понимают пока друг друга с полужеста. Как начнут друг перед другом понтоваться: разведка перед пустотниками, пустотники перед пловцом…
«Не приведи небо!» — мысленно взмолился Скотч.
— Садимся! — предупредил Валти. Перепонка в кабину была по-прежнему расслоена. — Мелководье, до берега метров сорок. Берег пустынный, вдали какие-то строения.
«Строения — это хорошо!» — подумал Скотч и громко скомандовал:
— Комплекты задействовать! Камуфляж включить!
Ему понравилось, что все выполнили приказ — без суеты, но четко и своевременно. Все-таки в сводную группу брали бывалых людей.
Бот опустился пузом в воду. Наблюдай кто со стороны — изумился бы: поперек волн вдруг возникла длинная борозда, словно с неба плюхнулась невидимая лодка и резво пошла к близкому берегу. Но наблюдать было некому, а местные птицы интереса к феномену не проявили.
Вскоре бот ткнулся носовым срезом в песок.
— Ты и ты! — Скотч ткнул пальцем в двоих едва видимых бойцов, из незнакомых. — Обеспечиваете охранение у катера! Валти и канониры — если все тихо, с борта ни шагу; в крайнем случае чего помогаете наружникам. Остальные — на берег! Марш!
Чудеса продолжались: вокруг еще не успокоившегося пятна на воде стали возникать парные всплески, а чуть позже на влажном прибрежном песке сами собой начали отпечатываться цепочки следов.
— Расходимся веером, группами по трое! Времени — час на все! Встречаем аборигенов — вяжем одного-двух, больше не нужно. Вещички их прихватываем, пригодятся. Связь задействовать только в экстренных случаях, между собой переговариваться голосом. Разобрались!
Образовалось пять троек и некомплектная пара из самого Скотча и Гавайца.
— Время пошло! Разошлись!
Скотч пихнул Гавайца и двинулся прочь от моря, слегка забирая вправо. Остальные тройки быстро разобрали направления: две пошли вдоль береговой линии, прочие вклинились между линией и Скотчем, одна правее, две левее. Операция по захвату языков началась.
Коллег-«пиратов» Скотч потерял из виду уже шагов через двадцать. Действительно, человека в боевом камуфляже с такого расстояния не рассмотреть, если он свое присутствие не афиширует. Только Гаваец виднелся слева смутным почти прозрачным пятном — не то пылинка в глаз попала и мерещится всякое, не то перегретый воздух пляшет над перегретой почвой…
Но Скотч знал, на что способна эта пылинка в реальном бою.
Под ногами шуршала трава, невзирая на жару не сухая, а довольно сочная, — видимо, сказывалась повышенная влажность. Удирала из-под ног разнообразная насекомая мелочь. Скотч подумал, что жизнь на большинстве землеподобных планет удивительно похожа, чтобы не сказать однотипна. Везде, где доводилось высаживаться или просто бывать, непременно находилось что-нибудь общее с Землей, Табаской, Офелией, Селентиной…
