Василий Головачёв - Застава
— В чём же проблема? Хакните, почему не сделали это до сих пор?
— Это не так просто, — пробормотал Дворковиц. — У русских головоломная защита, даже я не допущен к логинам важнейших государственных технологий русских. Хорошо, что в Совете безопасности сидит наш агент. Но русские недавно создали в силовых структурах системы киберкомандования с реестром статусного допуска, поэтому даже их президент не всегда может войти в ту или иную секретную иерархию.
— Да ладно, — недоверчиво проговорил Норемэк.
— Эта система создавалась как орган противодействия виртуальному нападению, — подтвердил слова коллеги Суркин. — В ФСБ появился центр информационной безопасности, и влезть в их сервера практически невозможно.
— Для нас нет ничего невозможного! — отрезал Главный Администратор. — Найдите способы, технологии, помощников, у вас в распоряжении необходимые ресурсы: спутники, протяжённые технологические сети землян, мобильная связь, Интернет, наконец. Этого мало?! И главное — обеспечьте, наконец, захват хроников! Просто чудо, что их не взяли «ящеры».
Представители российского отделения «Герпафродита» вытянулись.
— Будем стараться, Главный!
— Жду результата, — королевским жестом отпустил гостей Норемэк.
Он был уверен, что встреча заставит псевдорусских деляг встряхнуться и заработать с полной отдачей. Все эти их отговорки о создании русскими спецсил по защите секретов были всего лишь отговорками. Русские априори не могли придумать что-либо путное в области компьютерных, да и других новейших технологий, не обладая необходимым интеллектуальным потенциалом. Потенциал этот давно работал за рубежом во благо Европы и Америки, во благо контролирующих планету сил.
7. Важные новости из-за бугра
Гордеев корпел над заданием Веселова в своём офис-модуле на Карамышевской набережной, прикидывая варианты охраны хроников и их семей, когда компьютер, кашлянув, как человек, сотворил в объёме монитора золотистую семилучевую звёздочку.
Иван Петрович набрал на клавиатуре нужную фразу, и видеообъём соткал из световых лучей индейскую маску.
Это означало, что с командиром «Заставы» связался оператор информационно-аналитического отдела.
— Голос, — дал команду компьютеру Гордеев.
— Товарищ полковник, — заговорила маска, — мы получили сообщение из Глазго: в школе искусств Норемэка замечены два российских функционера. Очень важных функционера, если не сказать больше.
— Кто?
— Первый вице-премьер Дворковиц и генеральный менеджер «Оборонсервиса» Суркин.
Гордеев замер, осмысливая сказанное, с силой потёр лоб ладонью.
— Не может быть… сведения проверены?
— Вероятность правильной идентификации почти стопроцентная. Они попали в фокус телекамеры на две секунды, затем изменили облик.
— Маскеры!
— Так точно, товарищ полковник.
— Не верю. Это же… колоссальный прокол!
— Виноват!
— Отбой связи.
Компьютер умолк, индейская маска расплылась сизым дымком, исчезла, мигнув напоследок звёздочкой крипторежима.
Гордеев вызвал Дэна:
— В Глазго засветились ксеноты.
— Я в курсе, уже анализирую, — отозвался логист «Заставы» довольным голосом. — Мы давно подозревали школу, уж очень часто наши наблюдатели там фиксируют странных гостей, очень высоко сидящих, из разных стран. Вот и наши пожаловали. Начинают прорисовываться связи ксенотов и в российских высших эшелонах.
— Кто это по-твоему? «Ящеры»?
— Их лобби сильно в Госдуме, а это господа из правительственного блока. Думаю, это змеёныши.
— Кто?
— Пардон, герпы. Я бы обратил на их окружение пристальное внимание. Если мы сможем выйти на структуры «Герпафродита», сможем поиграть в очень интересные игры.
— Работай. — Гордеев набрал другой номер: — Васин, нужен рейд по тылам. Объект изучения — Дворковиц и Суркин.
— Принял, товарищ полковник, — ответил начальник разведподразделения «Заставы».
8. Вторая визитка
Луна и миллион лет назад была такой же безатмосферной планетой, усеянной множеством кратеров, какой её видели земляне в двадцать первом веке. Но эту Луну, какую созерцал в настоящий момент Уваров, окружал целый рой спутников, и все они не принадлежали людям.
Впрочем, он мог и ошибаться, оценивая габариты и форму лунных сателлитов и принимая их за создания нечеловеческих рук. Спутники могли вывести на орбиты вокруг Луны и земляне — лемуриды, цивилизация которых исчезла после того, как континент Лемурия ушёл под воду и гиганты-рамаиды, которые, в свою очередь, передали эстафету разума человеку. Но уж очень вычурной была форма искусственных объектов, кружащих вокруг Луны, и очень явно обслуживающие их аппараты и механизмы имели ящероподобные или змеевидные очертания. Математический глаз Уварова легко находил эти формы практически во всех сооружениях, летающих вокруг земного спутника или располагавшихся на его поверхности. По всему было видно, что Луна использовалась кем-то интенсивно, и вполне возможно, для этого она когда-то и была создана наряду с функцией защиты Земли.
Проводив глазами (образно выражаясь, потому что Уваров видел картины, запечатлённые памятью предков) очередной спутник — удивительно красивый необычной хищной красотой, он велел себе «всплыть» в реальность и вернулся в сознание, пробыв в процессе хроноразведки в общей сложности три часа.
Шёл четвёртый час ночи.
Жена спала рядом, вольно раскинув руки.
Уваров сходил на кухню, напился квасу, заглянул в спальню к внучке и лёг спать, удовлетворённый, ему было что рассказать Гордееву на следующий день.
По давно заведенному порядку он каждое утро завозил внучку Светану в детсад и ехал на работу. Это утро восемнадцатого мая началось практически так же, за исключением одной детали: его теперь возили на джипе с телохранителями, и, по утверждению Соломы, за Светаной также присматривали нужные люди.
Жену Свету (внучку назвали Светаной в её честь) охраняли другие парни, и первое время после перехода на вариант полной охраны семьи Уваров чувствовал себя стеснённо и даже неуютно. Потом привык.
Тесный закуток-модуль два на два метра с полупрозрачными стеклянными стенками, умещавший только рабочий стол с компьютером, кресло и тумбочку, показался ему кабиной космического корабля.
Вспомнилось, как он «летал по космическим просторам», любуясь колоссальной протяжённости сверкающими «снежинками» — системами звёзд, сформированными не в галактики, а в удивительно красивые фрактальные структуры размером с галактики. Это была эпоха расселения по Вселенной второй волны разума, от которой спустя миллиарды лет остались лишь следы — ансамбли чёрных дыр, квазары или остатки сверхновых звёзд, уничтоживших очаги разума после празвёздных войн.
В бокс заглянул Патрикеевич, коллега Уварова, они поболтали о погоде, об отдыхе в Сочи, куда любил ездить Патрикеевич, и Уваров включил компьютер, выводя на экран свои рабочие записи.
Обычно, перед тем как включиться в рабочий режим, он полчаса уделял отладке своей игровой матрицы, входя в роль игрового фантома, которому дал кличку Самсон, способного менять глубину игры и создавать по ходу игры новые семантические ходы с необходимой степенью детализации виртуальной реальности.
На этот раз ему было не до игр. Начальник лаборатории требовал закончить расчёты как можно скорее. А Уваров не любил, когда его торопили.
В двенадцать часов дня он сварил себе кофе в специальном кухонном боксе лаборатории, где стоял кофе-автомат и где всегда кто-нибудь сидел с чашкой чая или кофе, поболтал с Наденькой, кандидатом наук, отвечавшей за расчёты новых поглощающих радиацию материалов, и вернулся в свой бокс.
В час вдруг позвонил Ватшин:
— Привет, профессор, ты на работе?
— Угадал, — расслабился Уваров. — А ты небось на морях отдыхаешь?
— Дома, — не поддержал шутку писатель. — Послушай, тебе не давали визитку с чёрным колечком в форме ленты Мёбиуса?
— Какую визитку?
Ватшин помолчал.
— Значит, не давали. Мне вот сунули недавно… только не делись ни с кем. — Он рассказал Уварову о нападении на него неизвестного спецназа и о двух прохожих, вмешавшихся в схватку и перестрелявших парней в спецкостюмах. — Вот один мужик-стрелок и сунул мне визитку с номером телефона, предупредив, чтобы я никому об этом не говорил. Уже третий день думаю, звонить или не звонить.
— У тебя железное терпение! — сказал изумлённый сообщением Уваров. — Я бы уже позвонил. Значит, на тебя напали? Чего ж молчал? А где были телохраны?
— Со мной, Лёня серьёзно ранен, Борис тоже, нападавших было шестеро, все вооружены до зубов.
— А Солома?
