Кратчайшее расстояние (СИ) - Валерия Панина
- Привет, - встала из-за стола, поморщилась.
- Ты что? - муж обнял, погладил спину.
- Все отсидела, аж вступило.
- Хоть не зря?
- Еще одно последнее сказанье... Сашуль, во... - я полистала ежедневник. - Вторник совещание, я буду итоги подводить, план работ будем обсуждать. Я надеюсь, ты придешь.
- Приду, конечно. Машуль, тут такое дело... Я тебя заранее хочу предупредить...
- Ты на работу выходишь?! Саш!
- Напротив, я хочу в отпуск съездить...
- Куда это? - спросила я подозрительно.
- С Марком хочу по пирамидам, тоннелям полазить. А то на Марсе не дали посмотреть, так хоть тут.
- Саш, ты не помнишь - мне ты что рассказывал, почему не стоит туда соваться?
Муж благоразумно взял паузу, я выдохнула, постаравшись успокоиться. Он решил уже, отговаривать бессмысленно.
- Пойдем домой?
- Пойдем. А в сад за парнями?
- Я их забрал, они во дворе на велосипедах катаются.
- Одни?!
Помнится, Мила Серебро, когда мне рассказывала про жизнь в городке, говорила: 'У нас дети с трех лет одни гуляют, редко, когда одна какая-нибудь заполошная мамаша бдить выйдет'. Так вот, заполошная мамаша - это я.
- С тестем и тещей. Они у нас сегодня ужинают.
- А что у нас на ужин? - под разговоры я убрала в сейф документы, выключила компьютер, переобулась в удобную обувь.
- Зеленые щи, рыбные котлеты и жареные кабачки.
- С чесноком?
- Само собой.
Вышли, я заперла дверь. взяла мужа под руку.
- Клим не звонил?
- Звонил, все нормально.
Старшие дети Игоря и Милы поступили в военное училище, летное, разумеется. Алина и Алиса Русановы будут учиться в Москве, на медфаке МГУ, жить в нашей квартире на Воробьевых горах. Выбор профессии девушки объяснили весьма практически - собираются замуж за военных, а чтобы в городках с тоски не чахнуть, получат востребованную профессию. Опять же, профессия и в космонавтике применима. У обеих талант к медицине - Катя сказала нам по секрету. Климу еще год в школе учиться, и они всей компанией решили съездить отдохнуть, кто знает, как на следующий год все сложится. Я заранее переживаю за старшего, как я его отпущу? Выдумываю всякие страхи. И тут пример для меня Мила. Она держится спокойно, как мне, глупостей ей не мерещатся, или она успешно с ними борется. Конечно, волнуется, но смотрит на все с позитивом, детей отпускает спокойно. Я тоже себя настрою, обещаю.
- Тут довольно прохладно, - услышала я Сашкин голос. Похрипывает, как бы не простыл.
- Интеллигент, ***, - высказался Аким Котов. - Извините за мой французский. Тут колотун градусов пятьдесят!
- Надо было в скафандре лезть, - проворчал Марк. - Ладно, давайте посветим, что ли.
Тусклые пятна света от налобных фонариков заметались по моткам кабелей, штангам прожекторов, клеммам гелевых аккумуляторов.
- Включаем, - скомандовал Саша. Вспыхнул яркий свет, и я невольно прикрыла глаза, хотя мы сидели в хорошо освещенном зале Центра управления полетами и происходящее видели только глазами ребят.
- Мать моя вся в саже, - выразил общее мнение Котов.
- Где-то я это уже видел, - это Нетесин.
- На Луне ты это видел, - ответил Игорь Серебро. - Только там количество, а тут, так сказать, качество.
Парни стояли на краю глубокого, идеально круглого провала, шахты, не знаю, как объяснить точнее. Тем более, что прожектора освещали только ничтожно малую часть. На дне впадины, как яблоко в вазе, лежала огромная летающая тарелка. Все летательные аппараты, найденные на Луне, даже межпланетные, на его фоне смотрелись как легкомоторный самолет на фоне АН-225.
Машка, какая же ты дура! Могла бы догадаться, что не просто так Саша - рациональный, выдержанный, чуждый порывам, вдруг, ни с того, ни с сего, отправится прогуляться по подземным тоннелям и пирамидам. Просто потому, что там 'гуляют' исключительно хорошо подготовленные люди. Группа Котова - спецподразделение, очень компактная закрытая структура, отбор туда такой же, как в отряд космонавтов. Какими специальными навыками нужно обладать, чтобы получить туда допуск? Правильно, только одним - нужно уметь пилотировать космические летательные аппараты!
- Ну что, спускаемся? - парни сноровисто разматывали страховочные фалы, проверяли альпинистское снаряжение.
- Уверен, где-то здесь есть лифт, - щелкая карабином и зачем-то подпрыгивая, сказал Саша.
- Наверняка, - хохотнул Марк. - Искать не будем. Хватит нам метро.
- Игорь, - я проверила, отключен ли микрофон. - Они что, полетят на этой... фиговине?!
- Попробуют запустить, протестировать. Для начала открыть надо.
Я нашарила в кармане успокоительное, вытащила таблетку, запила из приготовленной бутылочки.
- Маша, ты что? - насторожился Игорь Вадимович. - Тебе нехорошо? Я
помотала головой, не рискуя говорить. Только моей истерики им тут не хватало. Эти три дня с момента Сашиного отлета я переживала за него больше, чем во время полета на Марс. В конце концов, там люди уже бывали, а вот куда ребята попадут, когда запустят механизм перемещения, не знал никто.
Марк утверждал, что каждый объект - начальная точка - уже настроен на конечную. Или, вернее, 'помнит', последние координаты. Надо только кнопку нажать, виртуальную. Звуковой сигнал, код символов. Часть информации мы расшифровали с марсианского диска, часть - раскодировав символы из таблиц, найденных в пирамидах. Знак тут, иероглиф там. Мне иногда казалось, что лучше было бы, чтобы материала у нас было поменьше - смысл иметь огромную библиотеку, если знаешь не все буквы?
Огромный вклад в разгадку внесли иркутские коллеги. С Шамраем и его исследовательской группой, созданной и финансируемой усилиями все того же Нетесина, мы не только тесно сотрудничали, но и дружили. Они сосредоточились на этнографической и психофизической части. Нашли молодого парня, потомственного шамана. Он, единственный из всех, согласился сотрудничать с гипнотерапевтами, рассказать о преданиях и древних знаниях, передающихся по из поколение в поколение Именно ему мы обязаны ключом, разгадкой к 'коду пирамид'. Разгадкой, послужившей первым звеном в длинной цепи, последней снежинкой, спустившей лавину. Ему самому это стоило очень дорого. Он сменил имя, теперь его зовут Сагаадай Бадмагуров, он живет далеко от родных мест, от него отказалась его семья. Его убьют, если найдут. Невысокий худощавый парень, смуглый, черноволосый. Глаза черные-черные и смотрит... как будто издалека. Он говорил гортанно и певуче, на бурятском. В наушниках звучал бесстрастный голос синхронного переводчика.
- Почему вы
