Ковчег (СИ) - "Корсар_2"
Они не хотели меня отпускать одного — Бен, Хильда, Лин и, конечно же, Нор. Наверное, боялись, что я потеряюсь в темных переходах Дансити. Нор вообще вцепился в меня обеими руками так, что у него пальцы судорогой свело, и мне пришлось разжимать их по одному. Я поцеловал его сначала в кончик носа, потом в губы, взял лицо в ладони и посмотрел в перепуганные глаза.
— Ну вы же не улетите без меня, правда? Нечего бояться, маленький. Не Хильде же туда идти. Я найду дорогу, обязательно. По запаху найду.
— Как по запаху?
Я вдруг вспомнил, что никогда не рассказывал Нору, как чувствую чужие эмоции. Не думал, что ему интересно. Да это никому не было интересно, даже Гренделю. Никто из мутантов не распространялся об особенностях своего дара; говорить о таком было как-то… слишком интимно, наверное.
Я наклонился к его уху, прошептал, касаясь губами:
— Потом расскажу, маленький. Когда вернусь. Непременно расскажу.
Бена я тоже заставил остаться, хотя тот упорно требовал, чтобы я взял его с собой. Объяснил, что он мне будет только мешать, «сбивать с волны». Бен, по-моему, обиделся — нахмурился, пнул ботинком бронелитовую стену шлюза, а затем протянул мне излучатель.
— Возьми на всякий случай. Хрен его знает, что ты там найдешь. Здесь, по-моему, пара зарядов еще есть.
— Откуда он вообще у тебя? — я сунул излучатель за пояс. — У кого-то отнял?
Бен пожал плечами.
— Да я перед стартом решил взять снотворное, пошел в медотсек. Смотрю — Нор бежит к выходу, сзади офицер, сбоку еще двое. А передо мной охранник из кобуры уже оружие достает. Ну я ему по голове дал, излучатель отнял и за Нором побежал.
— Балбес, — я ухватил его за шею, притянул, уперся лбом в лоб. — Все как всегда, да? Присмотри тут за Нором, хорошо? И, знаешь, возьми еще вот это. Мало ли, вдруг там тепловые мины стоят за дверью.
Я стащил с предплечья радар, вложил его в руку Бена. Затем оглянулся на Нора, который сосредоточенно колдовал над сидевшей с закрытыми глазами Хильдой. После того, как она помогала деду удержать людей, а потом еще и какое-то время держала их сама, ей стало плохо. Медиков среди нас не было, только Нор. И я радовался, что он сейчас занят и у него нет времени меня переубеждать. Впрочем, он и не стал бы — нельзя никого бросать, пусть даже запертый где-то человек являлся каким-нибудь ужасным преступником. Такой смерти не заслуживал никто.
Я еще раз посмотрел на Нора, затем сжал плечо Бена.
— Если со мной что-то… ну мало ли, жизнь наша полна неожиданностей. Позаботься о нем, ладно?
Бен сердито стряхнул мою руку, ткнул кулаком в грудь.
— Иди ты… Сам позаботишься.
В коридорах было темно. Не считать же освещением аварийные лампы, горевшие в четверть накала. Я добрался до галереи, покрутился там, пытаясь определить направление зова. Но «волна» ушла — я чувствовал только эхо чужого страха.
Бегать по всему Дансити, пытаясь открыть двери кают — ничего глупее и вообразить нельзя. Человека могли запереть где угодно, на любом уровне, даже в брошенной лаборатории или на фермах. Я потер ладонями лицо, стараясь придумать, что делать дальше. Возвращаться и просить Хильду искать вместе со мной? Это было невозможно, подобные эксперименты могли закончиться трагически, дед не зря запрещал ей использовать свой дар во время беременности. Значит, оставался только один выход. Самый крайний.
Я вытащил из кармана ампулу тримата, встряхнул как следует, обломил колпачок и вылил содержимое в рот. На языке стало сначала кисло, потом горько. Я сглотнул, сдерживая рвотный позыв, закрыл глаза, снова прислушался.
Ощущения обострялись стремительно — тримат всасывался в кровь намного быстрее алкоголя. Очень скоро я уже уверенно бежал в ту сторону, куда меня когда-то — кажется, вечность назад — вели с веревкой на шее. Лифты, разумеется, не работали, эскалаторы тоже, но в моем состоянии несколько пролетов наверх никакой проблемы не представляли.
Задержался я только один раз — заметил в дверях открытой каюты валявшийся на полу термос. Поднял его, потряс, а затем открутил крышку. Внутри оказался шоколадный тоник, и я решил взять термос с собой. Так, на всякий случай.
По мере того как я приближался к человеку, которого пытался найти, запах отчаяния становился все сильнее. Оно пахло, как молодая брага — горечью с отчетливым привкусом карамели. Теперь уже нельзя было ошибиться: запах привел меня к тому самому помещению, где когда-то сидел я сам. Разумеется, запертому.
Я поставил излучатель на плазменный режим и в считанные секунды расплавил замок, а потом уперся ногой в косяк и изо всех сил рванул дверь.
В каюте оказалось темно, там даже аварийного освещения не оставили. Но я уже чувствовал человека слева от себя и слышал его тихие всхлипывания. Наверное, он был до такой степени измотан своим страхом, что бояться чего-то еще уже просто не мог, и на мое появление не отреагировал никак.
— Эй, — негромко окликнул я и шагнул через порог. — Ты больше не один. Сейчас я тебя найду, вытащу, и мы пойдем на шлюпку. Слышишь? Все в порядке, я не причиню тебе вреда.
Они не просто связали его. Приковали наручниками к стенке так, что парень даже на ноги встать не мог — лежал на полу совсем без сил. В излучателе еще оставался заряд, и я потратил его на то, чтобы сжечь к чертям цепь между стальными кольцами на запястьях. Потом поднял парнишку на руки и вытащил в коридор. Он из последних сил цеплялся за меня, но был очень слаб. Я положил его на пол, снял с пояса найденный термос и влил в парня все, что там оставалось. Он закашлялся, но тут же начал глотать так жадно, словно не ел и не пил неделю. На вид ему было около четырнадцати-пятнадцати, не больше. Довольно светлый, в форме учащегося… Чем же этот мальчишка мог провиниться настолько, что его решили обречь на такую страшную гибель?
— Как тебя зовут? И почему тебя заперли? — спросил я, когда в термосе не осталось ни капли.
— Крис, — хрипло ответил он и снова вцепился в мой комбинезон. — Ты же не бросишь меня здесь, правда? Я тебя узнал, ты Вен. Я видел, как тебя тогда вели по Скайполу. Это с тобой Нор…
— Потом разберемся, кто с кем. Идти можешь?
Он успокаивался, я чувствовал. И это было хорошо, потому что от напряжения у меня начинала болеть голова, с каждой минутой все сильнее.
— Не знаю, — он снова всхлипнул. — Меня били, сильно. И я два дня ничего не ел. Думал, умру там. Я кричал и просил меня выпустить, а потом почувствовал, что шлюпки стартовали. Но я все равно звал…
— Я услышал, — я наклонился, снова поднял его на руки. — Держись за меня. Пойдем на шлюпку.
— Я думал, все улетели, — бормотал Крис, обнимая меня за шею. — Улетели, а мутантов убили. Что я один здесь остался… Я слышал, как в учебном классе офицер говорил пилотам, что мутантов запрут в шлюзе и бросят. А потом они нашли меня, избили. Сказали, что мутанты на Гебе не нужны.
— Гады, — согласился я. — И тебя не пощадили.
— Я тоже… — пробормотал он и уткнулся мне в плечо. — Я сначала думал, я их ушами слышу. А я не ушами, я в голове. Так раньше бывало, я хотел у Нора спросить, но испугался. А потом все разошлись, и тут за дверями заговорили… На меня потом еще какой-то прибор направили — было больно, и они совсем разозлились.
— Ты что, телепат? — я даже приостановился. — Вот же… Теперь понятно, почему я тебя почуял. Ты же звал на помощь, да?.. Ладно, малыш, все теперь будет хорошо. Нор учился пилотированию, и кристалл полетный у нас есть.
Ощущения были странными — Грендель умер, но вместо него я нашел этого паренька. И у нас снова стало два телепата, хотя Криса, конечно, нужно еще учить. Но я не сомневался, что Хильда справится. Главное — улететь с Корабля и благополучно сесть на Гебе.
Голова болела невыносимо, перед глазами поплыли багровые пятна. Я знал, что это тримат, хотя в прошлый раз мне стало плохо только спустя двенадцать часов. На этот раз все происходило намного быстрее. Меня бросало то в жар, то в холод, и больше всего на свете я боялся не донести Криса до шлюпки. В конце концов, он и так настрадался — еле дышит от пережитого ужаса. Свет аварийных ламп становился то невыносимо ярким, то совсем тусклым, и я шел на автомате, ориентируясь только на невнятный эмоциональный шум там, где находилась шлюпка. Я все еще мог его чувствовать, хотя мысли путались, и временами я забывал имя мальчишки, которого прижимал к себе.
