Космоквест - Анна Мезенцева
— …тебе говорю. Видал, кто по городу ходит? Джаггер со своими. С чего бы еще?
— Да к жене он твоей прилетел. Она, говорят, никому не отказывает, — глыбообразный мужик с бородой-лопатой, загоготал, довольный шуткой.
— Братух, плесни чего-нибудь приличного!
— …подкатил я, значит, к ней по всем правилам. Повел на скачки, на хорошие места, рубашку еще погладил, одеколона полфлакона вылил…
А ведь все намного лучше, чем он ожидал! Даже накурено как-то поменьше, по крайней мере, соседние столики легко просматривались сквозь сизый дым. Денис нашел свободное место подальше от входа, спиной к стене, и двинулся к нему. Внезапно публика захлопала в ладоши и заулюлюкала, а по залу поплыл невысокий женский голос. Он удивленно оглянулся. На маленькой сцене, собранной из перевернутых паллет, сидела склонившаяся над гитарой девушка. Ее лицо закрывала косо подстриженная челка, пальцы уверенно перемещались по грифу. Одета она была в простую футболку, штаны с накладными карманами и узкие сапоги, доходившие до середины щиколоток. На левой руке, выше локтя, поблескивал массивный браслет из странной формы пластин.
Девушка допела, красивым перебором завершив композицию, и бросила в зал «Перерыв». Народ протестующе загалдел. Невозмутимая певица бережно прислонила гитару к стене и направилась к стойке. Бармен подался навстречу. Оба принялись обмениваться тихими фразами. Девушка выглядела совсем юной, и Денис заподозрил, что идентификационную карточку, выдаваемую на планетах Федерации в двадцать один год, ей предстояло еще подождать. Судя по бледной коже, нетронутой загаром, прилетела она издалека. И совсем недавно — на офисного работника певица никак не походила. Слишком уверенно вела себя в баре, битком набитом нетрезвыми мужиками.
За весь разговор она ни разу не улыбнулась, даже когда бармен зашелся громким дружелюбным смехом и потрепал ее по плечу. Певица медленно перевела взгляд на темную лапищу, и бармен поспешно отдернул ладонь. Под одобрительные крики и хлопки девушка вернулась на сцену и без всяких вступлений затянула новую песню. Официантки принялись сновать между столиками, собирая заказы: концерт явно повысил реализацию спиртного. Еще бы. Для Пасифика такое событие значило не меньше, чем «Неделя оперы и балета» для галактической Федерации.
Денис тоже заказал сухарики с кружкой поддельного эля и оглядел зал. По большей части народ отдыхал компаниями, сдвинув вместе несколько столов. Но не все. Высокий широкоплечий мужчина в расстегнутой рубахе прошел к одиночному столику и сел, повернувшись к Денису боком. Был он небрит и угрюм, под широкими насупленными бровями залегли тени, в глубине которых недобро посверкивали зрачки.
Судя по бутылке, что принесла официантка, и отсутствию всякой еды, планы на вечер он для себя уже определил. И общение в них не входило. Мужик опрокинул первую стопку, раскурил сигару и откинулся на спинку стула, мрачно разглядывая окружающих поверх облака дыма. На секунду тяжелый взгляд остановился на Денисе. Приспущенные уголки рта дрогнули, в глазах промелькнуло непонятное выражение. Но только Денис забеспокоился и заерзал, как незнакомец переключился на вошедшую в бар компанию пьяных девиц.
Певица играла без перерыва, чередуя веселые и грустные песни. Тут были и заводные народные мелодии, исполняемые с притопыванием и постукиванием по деке, и тоскливые блюзы про незадавшуюся жизнь. В баре не осталось свободных мест. Новые посетители пристраивались с кружками в проходе между столиков и возле стен.
Через час девушка закончила петь, отложила гитару и принялась разминать затекшие ноги. Бармен кивнул на освободившийся столик. Девушка знаками ответила «Хорошо, сейчас вернусь» и скрылась с инструментом в подсобном помещении. Наступившую тишину заполнил музыкальный автомат. Одинокий сосед Дениса добрался до середины бутылки, мрачнея с каждым глотком. Он по-прежнему ни с кем не разговаривал и молча отмахнулся от местной красотки, попытавшейся повиснуть у него на плечах.
В бар начала подтягиваться ночная публика, по сравнению с которой вечерняя показалась светским раутом. Денис понял, что припозднился, и твердо решил уйти, как только принесут счет. Но официантка, как назло, куда-то запропастилась. Из подсобки вернулась певица. Она надела черную куртку из плотной ткани, надвинув капюшон глубоко на глаза. На виду остались только бледные губы и заостренный подбородок, так что Денис не сразу ее узнал. В одной руке девушка несла потертый чехол, в другой — дорожную сумку на длинном ремне.
Только сейчас Денис заметил, что из-за пояса и из-за голенища сапога певицы торчат рукояти ножей. Да уж, это точно не возжелавший признания офисный планктон… Девушка скинула вещи на пол и небрежно придвинула стул носком сапога. Подошел бармен, поставил поднос с едой, заодно отсчитав с десяток купюр. Девушка задумчиво оглядела вилку на свет, сколупнула ногтем присохший остаток предыдущей трапезы и начала есть, так и не откинув капюшон. Из глубины бара наконец-то вынырнула официантка. Вспомнила про своего самого безропотного клиента и принесла «счет» — накарябанную на клочке салфетки двузначную сумму.
Денис потянулся в карман за деньгами, как вдруг атмосфера в баре неуловимо переменилась. Оборвался смех, умолк стук шаров на бильярдном столе. Головы посетителей одновременно повернулись к выходу и Денис, не удержавшись, сделал то же самое. На пороге заведения стояла группа мужчин. Их было человек десять, но все они даже по местным меркам могли считаться здоровяками. Возглавлял компанию уродливый гигант с кривым от переломов носом и ежиком выкрашенных в ярко-красный цвет волос. Весил он килограмм сто, мышцы и сало покрывали тело подобно толстой броне, с запястья свисал ремешок обтянутой резиной дубинки.
По правую руку от главаря стоял парень ростом пониже, со светлыми вздыбленными волосами. Его нос, рот и подбородок скрывал шейный платок.
