Шёпот звёзд - Виктор Яманов
Дети постепенно подходили по очереди, как мы и договорились с ними заранее, и я снимал ошейники с каждого. Ребята переживали не меньше моего соседа, но видя его без ошейника, сразу успокаивались. Первые пять я снял сам, а с остальными мне помогал Валекиан. Часа за два мы дезактивировали все ошейники, кроме того, что был на Катрин. Элиз подошла одной из последних, и её «украшение» я снимал дольше, с особым трепетом.
Близилось время к отбою, и я направился к каюте доктора, чтобы проследить за Катрин. Мне удалось спрятаться неподалёку от неё за углом, я наблюдал со стороны. Ровно ко времени Катрин подошла к каюте с подносом, на котором находился красно-розовый смузи и тарелка с фиолетовыми ягодами. Она переложила поднос в одну руку и постучалась в дверь. Через пару секунд он открыл, и девочка вошла. Ещё через минуту она вышла с одним только подносом, но большими от страха глазами, и быстрым шагом направилась ко мне. Отвертка и кусачки уже были заготовлены, поэтому я быстро снял с неё ошейник, и она убежала по коридору к остальным детям, не сказав ни слова.
Я наблюдал за каютой, было тихо. Где-то полчаса оттуда не было слышно никаких звуков, и я уже думал, что не сработало, и стал разрабатывать план убийства ножом. Но неожиданно дверь открылась, и показался доктор. Он был явно дезориентирован и шёл по коридору, как пьяный пират, в обратную сторону от меня. Должно быть, Гемилион направлялся в лабораторию, но сделав ещё несколько шагов, упал, держась за сердце. Тогда я и подбежал к нему, испытывая облегчение на душе.
— Маркус, у меня, видно, инфаркт, помоги дойти до лаборатории, — он бормотал мне, протягивая руку, чтобы я помог ему встать.
— Нет!
— Если я умру, ошейники остальных детей активируются. Ты убьёшь не только меня, но и их тоже, — он упал на пол, корчась от боли.
— Нет! Больше вы не будете ставить над нами эксперименты! — с такой злостью я ещё никому не возражал.
— Я обещаю… Я отпущу всех… только помоги… — его глаза наполнились кровью, и он захрипел. — Пожалуйста… Без меня и ты пропадёшь…
В его глотке послышалось бульканье крови.
— Ошейники сняты, кораблём управлять мы умеем. Вы не нужны нам, доктор! Я даже не буду облегчать вашу смерть.
— Ты никогда не узнаешь, кто ты… — на его лице показалась усмешка, а изо рта уже шла кровавая пена.
— Вы что-то знаете о моих родителях? — я резко наклонился и потряс его за плечи, но доктор больше не мог говорить, мучаясь в судорогах.
Я с брезгливостью смотрел, как он умирает и молчал, но мне не было его жаль. Это убийство не было похоже на те, что меня заставлял совершать Эдвор. В этот раз без слёз и истерик я ощущал свою полноправную силу. Мою душу уже не терзал непреодолимый ужас, скорее, наоборот: я испытывал облегчение. Но разумом я всё же надеялся, что эта смерть на моей совести будет последней. Искра в моей душе разгорелась, и тепло пролилось по всему телу. Я не знал, что это. Искра не боялась причинить боль другим, а другая — разумная часть меня — страшилась происходящего.
Я оттащил тело доктора к шлюзам для выхода в космос, и сделал с ним тоже самое, что он делал с мёртвыми детьми. Через несколько минут его тело скрылось в пустоте тёмной бездны.
Там, вдалеке, виднелась красивая голубая планета. На несколько мгновений я забыл обо всём, разглядывая её. Такую крошечную, но непревзойдённо красивую. Через пару минут я уже побежал к остальным детям, с криками: «Получилось! У нас получилось!». Все проблемы померкли, и я, наконец-то, открылся истинному счастью быть свободным! Давно я так не радовался.
Дети услышали мои крики и вышли из своих кают. Они стали по очереди обнимать меня. Элиз, казалось, прижимала меня к себе крепче, чем все стальные, и благодарила за храбрость.
— Теперь мы свободны! — прокричал я.
На что освобождённые хором кричали: «Свобода!», и так несколько раз, пока один из детей не спросил с недоумением:
— Что мы теперь будем делать?
Я на секунду задумался и сообразил, что нам нужно узнать курс корабля. Мы с несколькими ребятами побежали в рубку для прокладывания нового курса. А другие остались в столовой праздновать.
Куагон сел в кресло штурмана и стал нажимать нужные кнопки на сенсорной панели. Я встал рядом и наблюдал. Он долго смотрел на мониторы и сверял данные с бортовым журналом.
— До Амарана лететь два месяца, — сказал он, наконец, развернувшись ко мне.
— Нам не нужно на Амаран. Какая ближайшая планета? — я облокотился на кресло и посмотрел в монитор.
— Земля. А почему ты не хочешь обратно? — Куагон слегка нахмурился.
— Элиз не хочет туда, и мне там тоже делать нечего. Меня там ждёт участь пирата, убивающего всех подряд. И то, если выживем и найдем знакомых…
— Да, это так себе счастье… Я бы хотел прилететь на развитую планету, стать пилотом и узнать, как использовать этот корабль в мирных целях. Он же теперь наш?
— Да, ваш. Но я хочу пожить там, где будет спокойно. В бортовом компьютере есть какие-то данные о Земле?
— Эмм… Сейчас гляну.
Куагон поискал информацию. На экране высветилась карточка планеты:
«Третья по удалённости планета от звезды Солнце, относится к третьему типу (близко ко второму). Большая твердотельная планета Солнечной системы. Площадь поверхности — 510 072 000 км². Земные сутки равны 24 часам, а земной год составляет 365 дней».
Земной год на тридцать пять дней был меньше стандартного, а сутки почти не отличались от тех, по которым мы жили на корабле, а вот про тип планеты я ничего не понял. В карточке было ещё очень много цифр, не дающих никакого понимания о планете, и я попросил Куагона пролистать дальше.
Мы прочитали историю формирования Земли, выяснили, что на ней комфортный для проживания температурный режим и низкая радиация, атмосфера состоит из пригодных для дыхания газов — азота и кислорода. Их соотношение в цифрах было такое же, как у нашего корабля. Все эти данные оказались очень важны, ведь на некоторые планеты мы раньше высаживались в кислородных масках, а на каких-то детям становилось плохо из-за жары. Но люди ко всему приспосабливаются — такой вывод я сделал из всех своих путешествий. Наконец-то, мы дошли до обитателей:
«Население — гуманоиды типа человек. Развиты информационные технологии. Основное достижение — интернет. Полёты в космос уже осуществляются. Посадка строго запрещена!
