Владимир Михайлов - Властелин
– Определив цель – что ты будешь делать после этого?
– Как – что? Добиваться ее, естественно!
– Ах, Изар, Изар…
– Опять не так?
– Совершенно не так. То есть добиваться, конечно, нужно, однако ты, видимо, имел в виду движение вперед – к цели?
– Какое же еще?
– Противоположное, мой ослепительный Бриллиант! Движение не вперед, но назад; не в будущее, а в прошлое, прежде всего – в прошлое!
– Это слишком умно для меня, Советник моего отца!
– Ничуть не бывало. Это примитивно просто. Представь себе прямую линию. Она кончилась. В точке окончания мы с тобой находимся сейчас. Представил?
– В этом-то нет ничего сложного.
– А в жизни, да и в политике, вообще все просто. Ну, дальше. Из этой точки ты начинаешь движение – ну, допустим, повернув на девяносто градусов вправо. Наглядно?
– Вполне.
– Теперь представь, что идущие за тобой люди оглянулись. Что они увидят позади?
– Ту точку, в которой мы повернули.
– Совершенно верно. Но как раз ее-то они и не должны видеть. Не должны даже представлять, даже заподозрить, что был какой-то поворот.
– Почему?
– Если сохранится память о повороте, то те, кто будет недоволен – тобой ли, вообще ли жизнью, своей ли судьбой, все равно, – обязательно скажут: повернули неправильно, надо было не направо, а налево, или же следовало продолжать движение, никуда вообще не сворачивая… Недовольные всегда были и будут, Изар, они есть и сейчас, и их не так мало, как тебе казалось, пока ты пребывал в своем уютном, но нереальном мире. Поэтому – никакого поворота! Вы все время двигались по прямой, никуда не отклоняясь! И те, кому взбредет в голову посмотреть назад, должны видеть за спиной этот самый прямой путь, чье начало теряется где-то далеко-далеко, в неразличимом прошлом, в не то, что седой, но даже в лысой древности. То есть, первой – нет, уже второй твоей задачей после отыскания благовидной и благозвучной цели будет – проложить эту прямую в обратном направлении так далеко, как только возможно. Ты понял, о чем я говорю?
– Об истории?
– Наконец-то ты попал в центр мишени. Именно об истории. Только выстроив ее, укрепив таким способом свой тыл, ты сможешь продвигаться вперед – независимо от того, будет ли твоя цель достижима или нет. Нужно, конечно, постараться, чтобы путь к ней был достаточно протяженным – не только на твое время чтобы хватило, но и сыну осталось, а по возможности – внукам и правнукам.
– Послушай, Ум Совета… А может быть, наоборот?
– Не понял.
– Может быть, если найти такую цель, о какой ты говоришь, окажется нелегко – лучше начать именно с прошлого? Найти историю? И по ней уже определить направление в будущее…
Старый Советник пожевал губами.
– А знаешь, вовсе не исключено. Нет, совершенно не исключено. Неплохая мысль. Только тогда надо учитывать некоторые особенности.
– Что ты имеешь в виду?
– В этом варианте тебе придется не тащить спереди, но толкать сзади. Это может оказаться сложнее – возрастет вероятность непроизвольного поворота, схода с рельсов, так сказать. Видишь ли… Мы – как народ, мечтательны, эмоциональны, непокорны и ленивы. И стараемся делать все одной рукой, оставляя другую свободной для жестов – красивых или угрожающих, все равно. Мы любим жест.
– И мы всегда были такими?
– Нет. Но давно стали. Народ – как человек. Помимо врожденного характера, он формируется обстановкой и воспитанием в первые годы жизни; для народа это будут десятилетия. Обстоятельства прошлого и есть история. Так что каждая новая история в начале своего существования будет испытывать немалые неудобства. Но это преодолимо. Все преодолимо. Если серьезно подумать, непреодолимых препятствий вообще не бывает. Но для того, чтобы находить выход, нужен талант – в нем-то больше всего и нуждаются политики.
– И как же по-твоему, я…
Изар запнулся: каким-то детским получался вопрос. Но Смарагд Власти не улыбнулся.
– А иначе я не тратил бы на тебя время, – ответил он, – которого у меня в любом случае мало, очень мало…
Он взглянул на часы.
– Ну вот, я обеспечил тебе бессонную ночь: задал головоломку. Ничего, в твоем возрасте думать полезно, а вот в моем бывает уже и бессмысленно. Думай. Ищи людей, которых ты приблизишь к себе. Из нынешнего Корпуса Власти даже те, кто возрастом невелик, все равно морально устарели, износились. Нужны новые люди. Те, кто тебе поверит. Пойдет за тобой. Для начала найди умных, чтобы набрать полный сундук идей. Потом, когда придет пора исполнять, – найдешь других, с кулаком вместо головы. Не кривись, это все политика, это искусство. От умных тогда избавишься: всякая идея должна исходить от Властелина, иначе в нее не поверят, да и в тебе, может статься, разуверятся. А этого ни в коем случае не должно быть: если что-то еще держит Ассарт вместе как единое целое, то именно вера во Властелина – не доверие, а именно вера. Ну, все это азбука, это ты быстро освоишь.
– Это и есть то второе, что ты хотел мне сказать?
– Нет, это было затянувшееся первое. Второе заключается вот в чем: хотя я разговариваю с тобой, как с полноправным Властелином, ты еще не стал им. К трону Властелина ведет лестница, в ней не очень много ступеней, но они круты. Пока ты поднялся на две из них. Я имею в виду отца… и Жемчужину.
– Разве бывало, что кто-то не одолевал их?
– В прошлом можно найти все, что угодно. Но не в книгах по истории – таких вещей там нет, они переносятся изустно из поколения в поколение. Бывали такие, кто не мог покончить с уходящим Властелином; жалели, или сама идея убийства была им глубоко чужда; бывали и такие случаи, когда спотыкались на второй ступени. Помню, у одного из наследников ничего не получилось потому, что он настолько ненавидел жену своего отца, что когда надо было… усмирить ее, он оказался просто физиологически не способен на это. Да, многое бывало…
– И как же они выходили из положения?
– Они из него не выходили. У политики, как и у природы, всегда есть резервные кандидаты… Но ты прошел это отлично. Однако еще не все позади. Тебе сейчас надо беречься. Не исключено, что кто-нибудь… Ну, да ты и сам прекрасно понимаешь, что схватка в прихожей, перед спальней твоего отца, была не случайной – не просто у гвардейцев мозги сорвались с резьбы… Но кого из Властелинов не хотели убить – особенно в дни, когда они лишь начинали править?
– Об этом в истории тоже ничего нет.
– И не нужно. Властелинов всегда хотят убить, Изар. И никогда не убивают. Во всяком случае, в Ассарте. Но если говорить о покушениях, то самое опасное для тебя – ритуальные появления, когда заранее известно и где ты будешь, и когда, и откуда появишься. Так что тебе нужны, конечно, преданные люди рядом.
– Хорошо. Сразу после Проводов я назначу Большое преклонение, и там…
– Ради Глубины, не совершай такой ошибки. Нужных тебе людей ты не найдешь ни в Жилище Власти, ни в его окрестностях. Наши близкие слуги хлипки и жадны. Они тебя или оставят, или продадут. Я не говорю, что их нужно прогнать. Нет. Им просто не надо верить ни в чем, что выходит за рамки придворной таблицы умножения. А тебе потребны люди, способные быстро изучить высшую математику власти.
– Где я найду их? Чем привлеку, чем удержу? Богатыми дарами? Но тогда они вскоре станут такими же, как те, о ком ты говорил.
– Без награды нельзя. Но она не обязательно должна быть для желудка. И даже не для спеси. Ищи не жадных и не спесивых, но по-хорошему честолюбивых.
– Но где они, эти люди?
– Они могут быть всюду. На улице. В пивной. В школе. На заводе или верфи. В мелком учреждении или фирме. Их не очень много, Изар, но они есть. Но искать и найти их ты должен сам. Не поручая никому другому. Так твой отец в свое время нашел меня. В дни нашей молодости. А знаешь, кем я был до того, как он призвал меня служить ему?
– Ты? Почему-то я всегда был уверен, что ты родился в кругах Власти…
Старик засмеялся.
– Ты ошибался, Изар, ошибался. Да и не один ты. А на деле у меня тогда была маленькая мастерская – в ней я ремонтировал часы. Да-да, был часовых дел мастером, не более. И, казалось, мирился с перспективой просидеть всю жизнь с лупой в глазу.
– И Властелин пришел к тебе, когда испортились его часы?
– Конечно же, нет. Кстати, тогда он еще не был Властелином. Но, в отличие от тебя… Ты всегда старался поменьше находиться среди людей. В этом есть свое благо: такая привычка нужна, потому что Властелин всегда одинок, сколько бы народу вокруг него ни толпилось. Одиночество не должно причинять ему неудобств. Но вот сейчас эта твоя привычка обращается против тебя. Потому что твой отец в пору прихода к власти уже имел множество людей, которых знал, которым верил. И когда день настал – он просто позвал нас, и мы пришли. Наш мир хорош тем, Изар, что в нем нет аристократии – она погибла в самом начале нынешней истории – с приходом к Власти твоих предков. И никто не удивляется, когда часовщик становится Советником Властелина. Когда человек с улицы приходит в Жилище Власти – и остается там надолго, нередко на всю жизнь.
