Роберт Хайнлайн - Астронавт Джонс
— Конфета?
— Нет конфеты.
Мистер Чипс лично это проверил, а затем устроился на сгибе Максовой руки, собираясь, похоже, провести здесь не менее недели. Он не очень походил, решил Макс, на собаку и уж совсем не был похож на паука; только шести лап было многовато. У передних были крохотные ладошки, а средние могли служить как руками, так и ногами. Больше всего существо напоминало обезьянку, а на ощупь — кошку. От него исходил легкий пряноватый запах, и он, похоже, был очень чистым.
Макс попытался втянуть Мистера Чипса в разговор, но быстро обнаружил, что интеллектуальные его возможности крайне ограничены. Не подлежало сомнению, что он осмысленно использует человеческие слова, однако словарь его был не богаче, чем у не слишком сообразительного двухлетнего ребенка.
Попытка Макса водворить его обратно в клетку привела к двум десяткам минут активных физических упражнений, перемежавшихся патовыми ситуациями. Мистер Чипс метался над клетками, приводя кошек в истерику. Когда паукообразный щенок наконец великодушно позволил себя поймать, он все равно продолжал сопротивляться попыткам себя заточить; делал он это, цепляясь за Макса и всхлипывая. Кончилось все тем, что Макс укачал его, как ребенка, и положил в клетку сонного.
Это было ошибкой. Прецедент был создан, и с этого дня Максу не дозволялось покинуть помещение с клетками, не укачав дитятко.
Он не понимал «Мисс Кобурн», упомянутую на карточке в качестве владелицы. Все владельцы кошек и собак приходили к своим питомцам, однако у Мистера Чипса посетителей не было. «Мисс Кобурн» рисовалась Максу как желчная старая дева с длинным иссохшим лицом, получившая животное в подарок на отъезд и недовольная этим подарком. По мере роста дружбы с паукообразным щенком воображаемый образ «Мисс Э. Кобурн» становился, если это возможно, еще менее привлекательным.
«Асгард» был в космосе уже свыше недели, и оставалось всего несколько дней до первого пространственного скачка, когда Максу предоставилась возможность сравнить этот воображаемый образ с реальностью. Он чистил стойла, Мистер Чипс сидел на его плече и подавал советы, когда из помещения с клетками послышался резкий голос.
— Мистер Чи-ипс! Чипси! Ты где?
Паукообразный щенок резко сел и повернул голову. Почти в тот же момент в дверях появилось молодое существо женского пола. Мистер Чипс взвизгнул: «Элли!» — и прыгнул хозяйке на руки. Пока они облизывали друг друга, Макс присмотрелся. Шестнадцать, оценил он, может, семнадцать. А может, восемнадцать — кой черт, как можно в этом разобраться, когда бабы такое выделывают со своими физиономиями? Как бы там ни было, красавицей назвать ее было нельзя; выражение ее лица также мало помогало делу. Девица взглянула на Макса и зло спросила:
— Что ты делал с Чипси? Отвечай мне!
— Ничего, — еле сдержался Макс. — Если вы позволите, мэм, я продолжу свою работу. — Он отвернулся от нее и наклонился над своей шваброй.
Она схватила его за руку и развернула к себе.
— Отвечай мне! А то… а то… я капитану скажу, вот что я сделаю.
Макс досчитал до десяти, потом, для полной верности, вспомнил первый десяток чисел из семизначной таблицы натуральных логарифмов.
— Это ваше право, мэм, — сказал он со спокойствием, стоившим ему больших усилий, — но сперва скажите, как ваша фамилия и по какому делу вы здесь? Я заведую этими помещениями и отвечаю за этих животных — от имени капитана. — Он знал, что таков закон Космоса, хотя связь оного закона с данным случаем и была несколько натянутой.
На лице девицы появилось удивление.
— Как же, я же Элдрет Кобурн, — выпалила она таким голосом, словно это было всем известно.
— А по какому вы делу?
— Я пришла поглядеть на Мистера Чипса — разве не ясно?
— Очень хорошо, мэм. Вы можете навещать своего питомца в подходящее для этого время, — добавил Макс, дословно цитируя инструкцию. — После этого он должен вернуться в свою клетку. Вы не имеете права беспокоить прочих животных, а также кормить их. Такова инструкция.
Она хотела было что-то сказать, передумала и прикусила губу. Паукообразный щенок все это время переводил взгляд с одного лица на другое, вслушиваясь в разговор, далеко превосходящий возможности его понимания, хотя, возможно, он и ощущал кипевшие тут эмоции. Потом он протянул лапку и подергал Макса за рукав.
— Макс, — очень вовремя объявил Мистер Чипс. — Макс!
Лицо мисс Кобурн снова приобрело пораженный вид.
— Это твое имя?
— Да, мэм. Макс Джонс. Он, видимо, хочет меня вам представить. Это так, старик?
— Макс, — твердо повторил Мистер Чипс. — Элли.
Элдрет Кобурн посмотрела себе на ноги, потом с неловкой улыбкой подняла глаза на Макса.
— Вы тут, похоже, друзья. Я, кажется, наговорила чего не надо. Всегда я со своим языком…
— Я уверен, что вы не хотели меня оскорбить, мэм.
Макс продолжал говорить официальным голосом; она торопливо ответила:
— Но я же говорила грубости! Мне так жаль — мне всегда потом жаль. Но я так перепугалась, увидев, что клетка открыта и в ней никого нет. Я подумала, что лишилась Чипси.
Макс неохотно улыбнулся.
— Я понимаю. Ничуть вас не виню. Вы испугались.
— Вот именно, я страшно испугалась. — Она вскинула глаза. — Чипси зовет тебя Максом. Можно, я тоже буду звать тебя Макс?
— Почему же нельзя? Все так делают — это же мое имя.
— А ты зови меня Элдрет, Макс. Или просто Элли.
Пока Макс прибирал в стойлах, Элли оставалась там, играя со своим Чипси. Потом она вздохнула и сказала:
— Думаю, мне надо бы идти, а то они там начнут меня искать.
— Вы придете еще?
— Конечно.
— М-м-м… Мисс Элдрет…
— Элли.
— Можно я спрошу вас? — Он говорил торопливо. — Может, все это и не мое дело, но что вас не пускало? Этой мелкой твари было жутко одиноко. Он уже думал, что вы его бросили.
— Не «он» — «она».
— Чего?
— Мистер Чипс — девочка, — произнесла она извиняющимся голосом. — Это была ошибка, которую может сделать кто угодно. А потом было уже поздно, перемена имени только совсем смутила бы ее.
Паукообразный щенок глянул своими сообразительными глазами и повторил:
— «Мистер Чипс — девочка». Элли, конфета?
— В другой раз, сладкая ты моя.
У Макса были большие сомнения в том, что имя было так уж важно, особенно если принять во внимание, что ближайшие паукообразные собаки были удалены на многие световые годы.
— Но вы не ответили на мой вопрос.
— О, я от всего этого так бесилась, что только что не кусалась. Они мне не разрешали.
— Кто это «они»? Твои родители?
— Да нет! Капитан и миссис Дюмон. — У Макса стало складываться впечатление, что вытаскивать информацию из нее не многим легче, чем из Мистера Чипса. — Понимаешь ли, меня принесли на корабль на носилках — какой-то дурацкий жар, наверное — пищевое отравление. Не могло быть ничего особо страшного, здоровье у меня, как у быка. Но они держали меня в постели, а когда врач разрешил мне вставать, миссис Дюмон сказала, что я не должна спускаться ниже палубы С. У нее какие-то занудные представления, что прилично, а что нет.
Вообще говоря, Макс понимал, с чем связаны возражения супруги эконома; у него уже были случаи убедиться, что среди его товарищей по команде встречались экземпляры, мягко говоря, грубые, хотя он и не думал, чтобы кто-либо из них рискнул задеть пассажирку. Да за такое капитан Блейн, пожалуй, выкинет проштрафившегося в космос.
— Поэтому мне пришлось улизнуть потихоньку. Они, наверное, уже меня обыскались. Мне лучше бежать побыстрее.
Однако это не сходилось с планами Мистера Чипса. Она вцепилась в Элли и хныкала, иногда прерывая это занятие для того, чтобы вытереть слезы крошечными кулачками.
— Господи, да что же мне делать!
У Макса на лице появилось озабоченное выражение.
— Я, наверное, избаловал его — ее то есть, я имею в виду Мистера Чипса. — Он объяснил, каким образом возник ритуал укачивания дитятки.
— Но мне же надо идти, — растерялась Элли. — Что же мне делать?
— Давай попробуем, пойдет ли он — она — ко мне.
Мистер Чипс пошла. Элдрет торопливо погладила ее и убежала, после чего Мистеру Чипсу для того, чтобы уснуть, потребовалось времени даже больше обычного. Макс размышлял, поддаются ли паукообразные собаки гипнозу; этот ритуал начинал уже ему надоедать.
Элдрет появилась на следующий день, сопровождаемая неусыпной в своей бдительности миссис Дюмон. Макс выказывал все возможное почтение жене эконома и не забывал называть Элдрет исключительно «Мисс Кобурн». Наследующий день она явилась уже в одиночку. Он посмотрел ей за спину и изумленно воздел брови.
— А где же твоя дуэнья?
Элдрет хихикнула:
— Дюмонтиха посоветовалась со своим супругом, и тот вызвал твоего начальника — этого самого, толстого. Они сошлись во мнении, что ты — идеальный маленький джентльмен, абсолютно безопасный. Как тебе это нравится?
