Аластер Рейнольдс - Город бездны
Я вспомнил, как проснулся после долгого сна без сновидений, задыхаясь от страха. Я понимал только одно — что-то пронзило меня насквозь. Больше я ничего не помнил. Я позвал Таннера. Мне сказали, что он ранен, но жив. Про Гитту мне никто ничего не сказал.
— Таннер пришел навестить меня, — сказал я, перехватывая инициативу. — Я увидел, что он потерял ступню, и понял, что с нами случилось нечто ужасное. Но я не помнил почти ничего, кроме того, как мы отправились на север, чтобы устроить засаду на отряд Рейвича.
— Ты попросил привести Гитту. Ты помнил, что она была с нами.
Обрывки давно забытого разговора начали всплывать в памяти, словно высвобождаясь из паутинного кокона.
— И ты рассказал мне все. Ты мог бы солгать — придумать что-нибудь в свою защиту, сказать, что ее убил боец Рейвича — но ты не солгал. Ты рассказал все, как было на самом деле.
— Какой мне был смысл лгать? — сказал Таннер. — Ты все равно вспомнил бы все.
— Но ты должен был знать.
— Что именно? — вставил Рейвич.
— Что я убью его за это, — ответил я ему.
— А-а, — протянул Рейвич, и из динамика модуля послышался мягкий бесстрастный смешок. — Теперь мы почти добрались до сути проблемы.
— Я не думал, что ты убьешь меня, — сказал Таннер. — Думал, ты простишь меня. Мне даже казалось, что мне не понадобится твое прощение.
— Наверно, ты знал меня хуже, чем тебе это казалось.
— Возможно.
Рейвич похлопал свободной рукой по подлокотнику кресла, пощелкивая почернелыми ногтями по резному металлу.
— Значит, вы приказали его убить, — произнес он, обратив ко мне безглазое лицо. — И выбрали способ, который мог заодно удовлетворить вашу основную страсть.
— Я не очень хорошо это помню, — сказал я.
И это была почти правда.
Я помнил, как смотрел сверху вниз на Таннера, который ползал в белой камере без потолка. Я помнил, как он понемногу осознавал происходящее, начинал чувствовать опасность и то, что он здесь не один. Что в этом замкнутом объеме есть кто-то еще.
— Расскажите о том, что вы помните, — попросил Рейвич, обращаясь к Таннеру.
— Я помню, как эта тварь сожрала меня заживо. Поверьте, такое не скоро забудешь.
Он говорил ровным, почти невыразительным голосом, чем-то похожим на синтезированный голос Рейвича.
И я вспомнил.
Гамадриада издохла почти мгновенно. Ее убили вещества, которые находятся в организме каждого человека и несовместимы с ее метаболизмом — эта несовместимость оказалась фатальной. Змея дернулась и свернулась, точно пустой пожарный шланг.
— Мы распороли ей брюхо, — сказал я. — Извлекли Таннера из ее глотки. Он не дышал, но его сердце еще билось.
— Вы могли прикончить его на месте, — сказал Рейвич. — Кинжал в сердце — и делу конец. Но вам нужно было кое-что у него получить, верно?
— Мне нужна была его личность. И прежде всего — его память. Поэтому мне пришлось надеть на него «кирасу» и поддержать в нем жизнь, пока готовили трал.
— Для чего? — поинтересовался Рейвич.
— Чтобы выследить вас, Рейвич. Я уже знал, что вы покинули планету, что вскоре вы будете на борту субсветовика рейсом до Йеллоустоуна. Я наказал Таннера. Теперь мне нужно было сделать то же с вами — в память о Гитте. Но для этого мне нужно было стать Таннером.
— На этой планете вы могли быть кем угодно.
— Мне были нужны его навыки, — я перевел дыхание. — Это не должно было остаться навсегда. Я подавлял свою настоящую личность, пока не оказался на борту корабля. Воспоминания Таннера должны были постепенно рассеяться, оставив после себя отдельные фрагменты. Они сохранились до сих пор, но уже не путаются с моими.
— А другие ваши секреты?
— Вы о глазах? Да, такое скрыть непросто. Впрочем, эксперимент удался. Но теперь генетические изменения уже восстановились. Возможно, так и было задумано.
— Кое-что вы все-таки забыли.
Рейвич улыбнулся. Зрелище было омерзительное.
— Было кое-что. Не только глаза.
— А вы откуда знаете?
Он поднял руку и пощелкал себя по останкам зубов — нелепый, многозначительный жест.
— Вы забываете, что это я убедил ультра предать вас. После этого несложно было узнать все остальное. Все, что они с вами сделали, — он снова улыбнулся. — Знаете ли, всегда полезно знать, с кем имеешь дело. И кто на что способен.
— И теперь вы знаете?
— Думаю, такой человек, как вы, Кагуэлла, способен сделать сюрприз даже самому себе. Впрочем… кажется, вы уверяли, что вы — не Кагуэлла.
— Я ненавижу Кагуэллу не меньше вашего. Я посмотрел на некоторые вещи глазами Таннера и знаю, что он с ним сделал.
— Значит, вы сочувствуете Таннеру?
Я покачал головой.
— Таннер, которого я знал, умер в бассейне с гамадриадой. Он выжил — но это ничего не значит. Это не Таннер. Это чудовище, созданное Кагуэллой.
Таннер усмехнулся.
— Надеешься меня прикончить?
— Иначе меня бы здесь не было.
Он снова шагнул к креслу. Он намерен убить Рейвича, я это знал. Но Рейвич оказался проворнее. Прежде чем Таннер успел сделать еще шаг, пистолет снова появился у него в руке.
— Ну-ну, — проговорил Рейвич. — Какой вам резон выяснять отношения, когда рядом нет зрителей?
Я вспомнил об Амелии, которая стояла где-то среди теней. Интересно, что она обо всем этом думает?
Таннер отступил, поднимая руки в перчатках. Он был безоружен.
— Хочешь знать, как мне удалось выбраться? — спросил он меня.
— Я думал об этом.
— Тебе не стоило оставлять меня в живых — даже если я держался только за счет «кирасы», — он сочувственно покачал головой. — Ни в коем случае — особенно после этой истории с коброй. Ты зря это сделал. Поручил своему человеку прикончить меня, а сам дал деру из Дома Рептилий…
Он говорил правду, хотя лишь его рассказ заставил мои воспоминания принимать ясную форму.
— Я действительно отправился на юг, — подтвердил я. — К лагерю, занятому перебежчиками Северной Коалиции. У них были хирурги. Я знал, что они смогут нейтрализовать работу ультра, замаскировать мои гены и сделать из меня двойника Таннера. Я собирался еще раз заглянуть в Дом Рептилий до того, как покинуть планету.
— Но такой возможности не представилось, — сказал Рейвич. — Бойцы СК добрались до Дома Рептилий, пока вы с Дитерлингом были в отлучке. Они убили почти всех ваших людей — кроме Таннера, к которому относились неприязненно, но с уважением. Они привели его в сознание…
— Большая ошибка, — заметил Таннер. — Даже без ноги я смог отобрать у них оружие и перебить всех.
Этого я не помнил — даже смутно. Ничего удивительного: эти события произошли после того, как Таннера протралили. После того, как я завладел его памятью.
— И что было дальше? — спросил я.
— У меня был месяц, чтобы попасть на борт субсветовика прежде, чем он уйдет с орбиты. — Таннер низко присел и почесал лодыжку под полой пальто. — Времени было навалом. Я вернул себе ногу и последовал за тобой. К твоему сведению, это я убил Дитерлинга. Теперь понимаешь, почему он меня к себе подпустил? Я подошел к нему, когда он был в машине, и прикончил.
Он проиллюстрировал свои слова лаконичным жестом.
Классический обманный финт.
Таннер плавно и гибко выпрямился. Нож вылетел у него из руки и, описав безупречную дугу, пересек зал. Прицел был идеальным — он даже сделал поправку на инерцию с учетом медленного вращения Убежища.
Нож вошел в затылок Рейвича.
Из динамиков модуля донеслось что-то похожее на стон — противоестественно ровный звук, который продолжался даже после того, как голова Рейвича безжизненно упала на грудь. Пистолет выскользнул из его руки и со стуком упал на пол.
Я бросился к креслу. Возможно, это последний шанс лишить Таннера преимущества.
Но он опередил меня. Я отлетел в сторону и рухнул спиной на пол, звучно выдохнув весь воздух, который был у меня в легких. Таннер наугад пнул пистолет, и тот, крутясь, скользнул в сумерки между золотистым пятном света и окружающей тенью.
Таннер потянулся и выдернул нож из черепа Рейвича. Мономолекулярное лезвие блеснуло призматическими узорами, похожими на капли масла на воде.
Он не рискнет снова метнуть нож. Если он промахнется, то останется безоружным…
— Тебе конец, Кагуэлла. И нашей истории тоже.
Его рука в перчатке небрежно поигрывала ножом. Другая потянулась в сторону Рейвича, описала полукруг, и Таннер выдернул из его глазниц оптические фидеры. За каждым проводком тянулись липкие волокна густеющей крови.
— Твоя история закончилась давно, — я шагнул вперед, приближаясь на расстояние атаки. Нож со свистом рассек воздух. Лезвие превратилось в смертоносную серебряную дугу. Движения были столь четкими, что оно двигалось абсолютно бесшумно.
— И что тебе это дает? — Таннер вытолкнул Рейвича из кресла, и хрупкое тело, укутанное в плед, свалилось на пол, точно мешок с сухими дровами.
